— Да, врач уже здесь.

— Полицейские прибыли?

— Нет, — растерялся адъютант, — а зачем они? «Тупица», — подвел итог Мадейрос.

— Кто будет задерживать убийцу, дурак?

— Но его не убили… Адмирал, тут некого ловить

— Да, — маскируясь, бесстрастным тоном вымолвил зам. — Реанимационную камеру готовят? Что вообще с адмиралом? Врач занят?

— Передаю трубку, — пролепетал адъютант.

— Астро-вице-адмирал, докладывает мед-лейтенант Лаваль. Сейчас прибудет передвижная «оживлялка», однако я сомневаюсь, что будет эффект. Рано что-либо высказывать и не знаю, стоит ли говорить об этом по открытой линии. Вы не могли бы прибыть сюда?

— Пока нет, но что там вкратце, офицер?

— Похоже, самоубийство, тут и записка имеется. Зачитать?

— Нет, потом. Как он это сделал, ну, как осуществил, вы понимаете?

Мадейрос представил себе окровавленную голову начальника с громадным выходным пулевым отверстием в затылке: картина была ясная, словно наяву.

— Если бы не его нагрудный датчик, господин заместитель командующего, я бы вообще ничего не понял, я имею в виду с ходу, — продолжал докладывать врач, — но он весь красный. Я подразумеваю индикатор. Там верхний предел двести, как вы помните. Вокруг весь кабинет в рвоте, это один из признаков лучевого поражения, как вы знаете. Видимо, он получил смерть «под лучом» или что-то близкое.

— А ваш датчик сейчас что-нибудь показывает?

— Да, вблизи трупа, извиняюсь, вблизи командира базы повышенный фон.

«Где же можно получить внутри Маары „смерть под лучом“?» — подумал Дод Мадейрос. Он знал три места: открытый космос с губительным космическим фоном; склад бомб при аварии и, наконец, любой из реакторов, в первую очередь главный термоядерный реактор базы. Во все помещения у начальника был доступ и были спецключи.

Внезапно Дод Мадейрос осознал, что отныне он является самым главным — это повышение случилось автоматически. Врач еще что-то говорил, но он уже не слушал, он внезапно постиг, что несет за все события, происходящие с настоящего момента на луне, полную ответственность, как старший по должности. Он стал лихорадочно анализировать все протекающие параллельно события.

— Прибыла скорая», — доложил ему мед-лейтенант.

Тут первый заместитель, исполняющий отныне обязанности главнокомандующего в системе Индры, вспомнил о самом главном, почему-то эта мысль шевельнулась в нем только сейчас, хотя события происходили прямо перед ним, на большом экране.

— Старт «девять», — заорал он, как будто его голос мог остановить время. — Отмените отсчет для эскадры! Не выпускайте Кьюма!

Но было уже поздно. Он видел, как от стапелей оторвался последний ковчег.

«Надо дать команду Хадасу на возвращение, — решил вновь испеченный верховный полководец, успокаивая сам себя. — Но не будет ли это выглядеть слишком глупо?» — Он растерянно задумался. Что ни говори, но у него не было серьезных оснований возвращать эскадру назад.

Он четко отдавал команды, и ничто в его голосе не выдавало то, что он вынашивал в голове в течение долгих-долгих ночей, а планировал в последние несколько дней. И руки его тоже работали как хорошо налаженные машины. Там, внутри черепа, он раздвоился. Один руководил началом военной операции, а другой следил за окружающими факторами на случай появления непредвиденных обстоятельств и выбирал удобный момент для начала.

— Даю ведомым кораблям команду на повторение моих действий, — пояснил он второму пилоту и скосил в его сторону глаза. Однако его мало интересовало лицо под поднятым стеклом шлем-маски: он измерял расстояние и рассчитывал внезапный удар, а пальцы его в это время умело бегали по маленькому пульту.

Подчиняясь его движениям, бомбардировщик воткнул нос в черные, усыпанные звездами небеса и то же сделали четыре его близнеца, ведомые компьютерами, связанными с его машиной невидимыми нитями. Со стороны это выглядело грандиозно, но то, что готовилось случиться дальше, было еще более захватывающе, особенно в плане удаленного внешнего наблюдения. Однако наблюдателей такого класса в наличии на сегодня не было. Единственный возможный кандидат — галактолет «Тесей», на свое счастье, трое суток назад ускоренно закончил разгрузку и спешно нырнул в Портал, торопясь сообщить на Землю новости. Его отсутствие, заочно, снимало с Хадаса Кьюма хотя бы часть будущих грехов, просто чуточку меньше пролитой или испарившейся крови — вот и все. Хадас повернулся к лейтенанту:

— Хочешь повести?

Тот сразу кивнул, хотя несколько растерялся от такого предложения. Реакция на внешние события у него и правда была отменная. Подобная передача управления не планировалась вовсе, однако за вершащимся в корабле никто не мог наблюдать: существовали записывающие устройства, однако возможность прямого подсматривания отсутствовала — операция проводилась автономно и в режиме радиомолчания по отношению к базе.

— Давай, стажер, дерзай! — подбодрил Хадас и переключил управление. В это время вся группа улучшенных «Торов» уже набирала высоту.

Лейтенант впился глазами в дисплеи, словно желая познать в них сущность мироздания. В лице его сияло торжество, и только напряженное внимание не давало полностью насладиться неожиданной удачей. Он сразу проникся громадным уважением к сидящему рядом корвет-капитану. И тут Хадас Кьюм, не глядя в его сторону, нанес долго отрабатываемый удар. Все получилось так просто, гораздо проще, чем на тренировке, он даже удивился. А лейтенант уже повис на ремнях, упираясь подбородком в нижнюю часть шлема. Хадас совершил обратную операцию с переключением управления, времени было в обрез. Затем он одной рукой освободил второго пилота от шлема и стукнул его этим головным убором по голове, для верности. А уже после его руки легли на пульт. Он приказал окружающим его умным инструментам готовить ракеты с проникающей головной частью и одновременно бросил машину вниз. Получилось вовремя: даже не довершив полный разворот, ему удалось вывести кратер Агамемнон на траверз. Затем он дал команду ведомым кораблям на ожидание, а сам приобрел бешеное ускорение. Его вдавило в кресло, но он уже видел в перекрестии, как в прицеле игрушечного пулемета, «Большой лазер», все его тысячи ячеек одновременно. Под таким углом глубина проникновения боеголовок, не являлась предельной, но управляющие лунным лазером электромагнитноквантовые мозги не были закопаны чрезмерно глубоко. Но даже первоначально нанесенный урон был не так важен — главным сейчас являлась скорость нападения: при удаче потом можно было действовать в расторопном темпе. Хадас поставил задержку подрыва на пятьдесят метров для скального грунта. Затем пилот произвел пуск сразу двумя «хлопушками» и тут же ушел космолетом вверх.

Заряды были просто смешные по сравнению с любой из «колотушек», но «Большой» не являлся громадной по площади целью — это был не какой-нибудь мегаполис, ему хватило, и он ничего не успел. Бомбы пылающими точками от работы ускорителей воткнулись недалеко от геометрического центра ромба и, полыхнув носовым кумулятивным зарядом, вгрызлись в его структуру. А в далекой невидимой глубине они рванули сами, вполне допустимо, всего одна из пущенных, опередив подругу и уничтожив ее. Оттуда, из спрессованной миллионами лет безжизненности почвы, полыхнуло стокилотонным обухом. Сейсмическая волна качнула древний кратер, перемешивая все внутри него, как в стаканчике для игральных костей.