Савелий посмотрел на фляжку и снова склонился к американцу, наливая ему в рот воды. Тот сделал глоток и снова пришел в себя.

— Кто такой RXZ? — тут же спросил его Савелий. Американец несколько секунд подозрительно смотрел на Савелия, пытаясь понять, откуда этот русский знает ЭТО? Потом все вспомнил.

— Этот человек осуществляет связь с филиалами мафии, расположенными в Европе, Азии и Америке. Я не нашел его. Я… — он вновь потерял сознание.

— Что? — нетерпеливо спросил капитан.

— RXZ — человек, который осуществляет связь с филиалами мафии по наркобизнесу в Европе, Азии и Америке.

— Важная штучка!

— Жить становится все интересней и интересней, — усмехнулся с грустью Савелий.

— Теперь я уверен только в одном этот приятель должен выжить! Должен!.. Работаем, Рэкс!

Они вновь подхватили американца с двух сторон и устремились в путь под палящим солнцем.

В кабинете, выделенном для полковника Богомолова в местном Управлении государственной безопасности, сидели трое: временный хозяин кабинета — полковник Богомолов, майор Нигматулин, являвшийся начальником одного из отделов госбезопасности этого управления и давним большим приятелем Богомолова. Полковник знал его уже много лет и доверял ему как самому себе. Третьим был седовласый мужчина лет пятидесяти. Несмотря на возраст, он выглядел стройным и подтянутым.

— Что показали данные авиации, Рафик Борисович? — спросил Богомолов своего коллегу.

— Летчик уверяет, что засек сигнал где-то в квадратах двадцать три

— семнадцать.

— Большой разброс, — задумчиво произнес полковник.

— Откровенно говоря, меня это не смущает, Константин Иванович, — прищурил майор и без того узкие глаза.

— А что тебя смущает?

— По нашим данным, в этом квадрате, во всяком случае, очень близко к нему, была геодезическая база, которая прекратила свои работы шесть лет назад.

— Мне об этом известно, — заметил полковник.

— Но вам вряд ли известно, что я вчера узнал от этого летчика, — хитро улыбнулся тот. — Так вот, этот летчик утверждает, что однажды, пролетая над этим квадратом, он слышал очень сильные эфирные помехи. А когда настроился точнее, то различил слова, похожие на команды. В ответ на эти команды отзывались какие «числительные»: Четвертый, Шестой.

Полковник сдвинул брови, но пока решил ничего по этому вопросу не говорить: слишком мало информации, хотя и очень любопытной. Он повернулся к мужчине в штатском:

— А вы что скажете, товарищ консультант? Тот секунду-другую молчал, потом повернулся и взглянул прямо в глаза полковнику:

— Во-первых, я не могу дать нормальную и достойную характеристику данному делу: нет достаточных и точных сведений об этом объекте, во-вторых, мне неизвестны цель и мотивы этих поисков.

Богомолов не мигая выдержал ею взгляд, потом взглянул на Нигматулина:

— Похоже, вы правы. Однако прошу ответить на один вопрос, товарищ генерал.

— Бывший, Константин Иванович, бывший генерал! — с улыбкой поправил его мужчина в штатском.

— Допустим, — согласился полковник. — Вы давно знаете Денисова? — неожиданно спросил он.

— С Аркадием Михайловичем мы проработали двенадцать лет, — начал было отвечать он, но прервался и снова взглянул полковнику в глаза. — Понимаю. — Он сунул руку в карман и вытащил оттуда конверт. — Вот, пожалуйста, может быть это письмо, адресованное лично вам, сумеет снять напряженность.

Полковник быстро разорвал конверт, вынул оттуда небольшой листочек.

— Надеюсь, вам знаком его почерк? — спокойно заметил мужчина в штатском.

Богомолову действительно был знаком почерк Денисова, и это послание, состоящее всего из пяти слов, принадлежало ему: «Этому человеку доверяй, как мне!»

— Если бы вы сразу мне показали это, то избавились бы от малоприятных вопросов, — смущенно заметил полковник.

— Ничего, я люблю острые блюда, — улыбнулся он.

Полковник повернулся к компьютеру, включил и набрал код нужного файла. На экране дисплея побежали строчки информации о жизни какого-то человека, потом возникла фотография Савелия.

— Это же Говорков! — воскликнул бывший генерал. — Но я не понимаю, для чего вам понадобилась его биография: он же погиб в Афганистане.

— Нет, он не погиб, хотя и мы так думали до недавних событий. Но откуда вам известен Савелий Говорков?

— Странно, что вы сразу об этом не догадались. Теперь мне понятно, почему Денисов попросил именно меня оказать вам содействие в очень «непростом деле». Савелий Говорков был самым любимым моим учеником по спецназу! — проговорил он с теплотой. — Очень рад, что вы мне сообщили такую новость о Савелии. Но что вас заинтересовало в этом парне? Он, что, побывал в плену, и вы подозреваете его в шпионаже?

— Пока мы ни в чем и никого не подозреваема — четко произнес полковник. — Однако Савелий Говорков сам попал в круг наших интересов, и нам важно узнать, на что способен этот человек в экстремальных ситуациях?

— В чем выражается «экстремальная ситуация»?

— Как он поведет себя, если окажется среди преступников?

— Вам должно быть известно, кал он повел себя, когда оказался среди уголовников в колонии! — ответил генерал в отставке несколько раздраженно.

— Нам действительно известно об этом жизненном витке Савелия Говоркова, но здесь речь идет не об уголовниках, а о серьезных врагах нашего общества, нашей страны! — полковник сказал это с некоторым пафосом.

— Я не знаю, о каких врагах вы ведете речь, но лично я не советовал бы никому становиться на его пути в экстремальных, как вы выражаетесь, ситуациях!

— Вы не переоцениваете своего любимца?

— Савелия Говорком, если это он, невозможно переоценить, его можно только недооценить! Если вы его увидите, то я уверен, что вы сами сможете убедиться в правоте моих слов.

Среди огромных песчаных барханов одиноко затерялась небольшая кошара из камышового тростника и кустарников, облепленных глиной.

Корявые жерди чисто символически несли звание забора, за которым стояло несколько двугорбых и одногорбых верблюдов, лениво жующих свою вечную жвачку.

Не успели беглецы выйти из-за бархана и подойти на расстояние десятка метров к воротам, как их тут же окружила толпа любопытных азиатских ребятишек. Они остановились на почтительном расстоянии и с удивлением смотрели на странных незнакомцев со светлой кожей и светлыми волосами.

Вскоре к ним поспешил, семеня кривыми ножками, сморщенный, высохший под палящими лучами азиатского солнца согбенный старик. Его волосы были серебристо-седыми.