— Хорошо, я поведу машину.

Пройдя мимо супружеской парочки, он обошел «уазик» и сел за руль. На заднее сиденье Пахомов втолкнул Антонину и быстро следом вскочил сам.

— Поехали, быстро! — приказал он.

— Куда?

— В Луга!

Юрий завел мотор, развернул машину и направил ее на выезд из города.

— Вот они, идут, — шепнул Витька Ежов, откидываясь назад и сползая вниз, за спинку переднего сиденья.

— Да не бойся ты, не видно тебя! Этот, что ли, Ким, черный вот тот? — спросил Мазуров, разглядывая группу парней, шествующих к городскому рынку.

Для этой операции Мазуров выпросил у начальства единственный достойный автомобиль в ГОВД — белую «Ниву» с удлиненным кузовом и тонированными стеклами.

Со стороны она выглядела как машина «крутого» парня. Обычно на ней ездил сам Петухов, но в связи с возникшими обстоятельствами ее на час дали в распоряжение Колесникова и Мазурова.

— Да, он это, — подтвердил, облизнув пересохшие губы, Витька. — Он здесь главный.

— На китайца мало похож, скорее цыган какой-то, — сделал вывод подполковник, рассматривая высокого чернявого парня в белых штанах, белой же рубахе и черной жилетке. Парень явно любил побрякушки, на одной руке у него были часы на браслете зэковской работы, на другой — цепочка цвета золота, но слишком массивная для настоящей, в руках он вертел четки.

— У него бабка молдаванка, мать армянка, так что тут адская смесь, — подсказал сидевший на переднем сиденье Колесников, который официально возглавлял это дело. — Он только по фамилии кореец, а по жизни вообще выродок.

Я бы таких отстреливал без лицензии, еще бы доплачивал за сданные шкурки.

Парни тем временем прошли мимо машины, не обратив на нее никакого внимания. Целью их похода был один из базарных ларьков под названием «Алия».

Ким стукнул пару раз в дверь и, когда она открылась, вошел вовнутрь. Его сопровождающие расселись у входа на пустые ящики. Мазуров взялся за рацию.

— Жигунов, давай! — сказал он.

Прошло секунд десять, и из двух подъехавших машин высыпала группа захвата, в бронежилетах, «сферах», с автоматами. Никто из шпаны не успел даже дернуться, и вскоре все они лежали на земле, уткнувшись лицом в рыночную пыль. Когда Мазуров подошел к ларьку, дверь с помощью толстой кувалды уже выломали и положили на пол всех находившихся внутри: Алиева, его гостя и даже молодую толстую продавщицу со смазливым лицом и томными глазами.

— Ну что? — спросил Мазуров у командовавшего группой захвата лейтенанта Жигунова. — Есть что-нибудь интересное?

— Вон, лежал в углу, — и Жигунов кивнул на валявшийся среди ящиков пистолет, — кто-то из них успел скинуть.

Мазуров наклонился, присмотрелся.

— ТТ, — удовлетворенно сказал он, — что и требовалось доказать.

— Я ничего не знай, это он его принес, — с пола торопливо заговорил Алиев, нещадно коверкая от волнения русские слова. — У меня ничего такой нет, я чистый.

— Вот сука, — подал голос лежащий рядом с азербайджанцем Ким, — на меня хочешь все повесить?! Хрен тебе, а не барабан! Его это ствол.

— Убить Кочина тоже он тебе заказал? — спросил Мазуров, торопливым жестом приглашая подойти поближе двух пенсионеров, понятых.

— Да.

— Когда?

— Вчера вечером.

— Слушай, ни знаю я никакой Кочин, врет он все! — взвился азербайджанец, пытаясь подняться с пола, но тут же уложенный на пол ногой лейтенанта.

Когда всех вывели из ларька, внутрь запустили Лорда с его хозяином. Перед этим овчарке дали понюхать найденный там пистолет. Собака повертелась минут пять и вышла с явно разочарованной мордой.

— Нет, пусто, — сказал разводя руками Антошкин. — Может, и было что, но сейчас чисто.

Для Мазурова это сообщение было огромным разочарованием. Последовавший обыск также не принес удовлетворения.

«За пистолет его, конечно, можно прищемить, но это все не то, — подумал Мазуров. — Где же остальное оружие? Может, дома»?

Размышления оперативника прервало появление нового действующего лица.

Рядом с ларьком остановилась «десятка», и из нее вышел седой высокий мужик лет пятидесяти. Его Мазуров знал очень хорошо.

Директор одного из мини-рынков Артем Борисович Мещерин еще в советские времена был начальником Кривовского ОБХСС. Он один из первых сумел сориентироваться в наступающих переменах и ушел сначала в кооператоры, а затем начал собственный бизнес, и вполне удачно.

— Что это у вас тут, Иван Михайлович, война или маневры? — спросил он, здороваясь с Мазуровым.

— Да вот, господин кавказец начал кроме жратвы приторговывать еще и оружием.

— Алиев? — удивился Мещерин. — Вот бы никогда не подумал. Добродушный такой мужик. И что, это уже точно?

— Да, взяли с уликами. Показания на него уже оформили.

— Так, значит, плакали мои денежки, — Мещерин огорченно покачал головой, вытащил сигареты.

— Какие еще денежки? — теперь уже удивился Мазуров. — Ты что, Артем Борисович, тоже, что ли, с ним в доле был? «Волынами» между делом торговал?

— Да нет, склад ему сдавал, вот приехал за аренду плату брать, а теперь, похоже, все это обломилось. Новых арендаторов придется искать. Да и склад вы мне, чувствую, не скоро освободите.

— Постой, какой склад ты ему сдавал, где он находится? — заинтересовался Мазуров.

— За бывшим дэсэу, гаражи ремонтников.

— Сержант, погоди-ка! — окликнул Мазуров кинолога, уже шедшего с Лордом к «уазику», а потом снова обернулся к Мещерину:

— Слушай, Артем Борисович, помоги по старой памяти, давай подъедем, покажешь, где этот склад.

— Ладно, все равно вы до него рано или поздно доберетесь. А лучше раньше.

У меня сейчас даже ключи с собой. Поехали.

— Вадим! — весело крикнул подполковник Колес-никову. — Давай в машину понятых и езжай за нами!

Предчувствие удачи не покидало его до самого склада. А там и Лорд уверенно потащил своего хозяина к коробке с надписью «Парламент».

* * *

Некоторое время ехали молча, наконец Пахомов будто очнулся.

— Прибавь газу! Жми! — резко приказал он и ткнул стволом автомата в ухо Астафьеву. Тот нажал на педаль газа, но резвости у машины не сильно прибавилось.

— Ну, чего халтуришь, жми, говорю! — уже взревел Пахомов.

Теперь ухо Юрия просто ожог удар ствола.

— Машина старая, больше восьмидесяти все равно не даст, — начал оправдываться он. — К тому же перегружена. Отпустили бы вы ее, — он кивнул в сторону Антонины, — я и один побуду в заложниках.