Она задумалась и снова кивком согласилась.

– Я сделаю это. Вам передадут копии, – согласилась она и добавила с улыбкой: – А вас я жду к себе в гости. Мои помощники очень хотят узнать, что чувствует человек, чуть не разрубленный пополам.

Я невольно улыбнулся погасшему экрану связи.

В Тис я вернулся к полуночи. Ну, загулял-загулял, сознаюсь. Сидел в рыбачьем поселке и пил водку с мужем королевы-матери. Обсуждали какие-то текущие дела. Немного поговорили о таинственной находке на втором материке. Он мне рассказал довольно древнюю легенду своего народа. То, что на востоке есть еще одна земля, знали все от мала до велика во все времена. Но туда не стремились попасть. Так как, по преданиям, там демоны со звезд закопали в землю зло. И кто потревожит это зло, может погубить все сущее на планете. Я хмыкнул, помню, и признался, что это уже не легенда, а быль. Учитывая, какие чудеса с превращениями проделывает наш «куб», я вполне верил, что если его энергию выпустить наружу, то Иверь потом по астероидам не соберешь. Я не стал его пугать подробностями, а просто спросил, видел ли он когда-нибудь знак Орпеннов, и начертил его на столе. Он покачал головой и сознался, что видел его только на моей груди. Но он всерьез считал, что это печать бога. Что по этому знаку меня можно отличить от других смертных. Я тогда подумал, что сын Атаири и в старости будет таким же… верующим в меня, как в заигравшегося бога.

Как ни старался я тихо посадить капсулу и незаметно пройти во дворец, у меня ничего не получилось. В самом холле кроме охраны и пары служанок откровенно скучал Игорь.

– Ну что? – спросил он, как только я вошел.

Я, пьяно-веселый, попытался пожать плечами и скривился от боли. Девушки-служанки помогли мне подняться в башню и там под руководством Игоря осторожно освободили меня от брони. Плечо здорово опухло. Просто неправдоподобно. Я с ужасом посмотрел на него и попросил девушек осторожно перевязать. Мне повезло. Одна из них оказалась знающей и без всяких диагностов установила, что перелома нет, и уверенно заявила, что я получил здоровым деревом по плечу. Так что бинтовали меня знатно и плотно. На слухи о моем тяжелейшем, ну просто смертельном ранении прибежала Ролли. Она стояла рядом с мужем и все пыталась расспросить, что произошло. Я, пьяно улыбаясь, сказал, что с деревьями бодался. Видя, что от меня ничего не добиться, все меня покинули, кроме той служанки, что бинтовала. Она разожгла камин. Поставила мне графин с водой возле кровати и, поправив на мне одеяло, тоже ушла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

На следующее утро Игорь разбудил меня и сообщил:

– Нас адмирал вызывает. Надо ехать.

Мучаясь похмельем, я отпил из графина, игнорируя рядом стоящую кружку, и сказал, вытирая губы тыльной стороной ладони:

– Она и вчера меня туда вызывала. Я не поехал. А ты езжай, Игорь. Скажи, что я не в форме…

Он скептически посмотрел на меня и сказал:

– Ты, кажется, путаешь «пригласила» и «вызвала». Так вот, нам дали приказ немедленно прибыть на базу ВКС.

– Не сказали, что случилось? – поинтересовался я.

– Нет, – ответил Виктор. – Даже не намекнули.

Одеться самому у меня не получилось. Служанка помогла надеть мне штаны, носки и обувь, а поверх перевязки просто накинула халат. Я до последнего думал, как адмирал отнесется к такому моему виду.

На базе ВКС я первым делом забурился в медчасть на флагмане и, пока голова не прошла, отказывался оттуда выходить. Молодой фельдшер меня отпаивал анальгетиками и укрепляющими. Диагност подтвердил, что перелома у меня нет, и рекомендовал плотную повязку. Ну зачем, спрашивается, дорогостоящая техника, если девчонка из глухой деревни сказала то же самое? Причем от девчонки помощь еще другого порядка может быть, а с диагностом даже не поговоришь по душам. Ну, только совсем съехавший алкоголик будет с ним разговаривать!

Перед дверью адмирала в ожидании аудиенции мы откровенно маялись дурью.

– Спорим, что прилетел очередной курьер откуда-нибудь и нам велено вручить по знаку отличия «Герой Земли», – сказал я, привлекая внимание секретаря адмирала.

– Чего уж там Земли? Сразу «Герой нации», – уверенно предположил Игорь.

– А такой есть? – удивился я, не помня таких наград в реестре и тем более не помня статута этой награды.

– Раньше не было. Но для нас учредят, – сказал Игорь, не сомневаясь в своих словах.

– Да нет, – со вздохом сказал я. – Вряд ли нам по награде дадут, скорее, приказали арестовать. Вот мы тут и стоим, конвой ждем.

– Ты так не шути, – попросил Игорь. – Адмиралу мятежники детьми покажутся, если меня разъярить и не пустить домой к ужину.

В это время двери в кабинет раскрылись, и из них вышел наш дорогой и незабвенный Алекс. В новой летной форме. Со всеми полагающимися нашивками допуска и погонами лейтенанта.

– Интересно, он мимо пройдет или поздоровается? – спросил Игорь, рассматривая летчика.

Он увидел нас сразу и бросился обниматься. Я его чуть не обматерил по-русски, когда он только прикоснулся к моему плечу.

– Это… у него производственная травма, – пояснил, усмехаясь, Игорь. – Работая богом, надо привыкать, понимаешь…

Алекс был нам рад без памяти. Вчера его сюда привезла вызванная в Тис команда из эскадры, а уже сегодня его поставили на довольствие как пилота второго класса.

– Я на флоте был третьего класса, – сказал он почти шепотом. – Они, наверное, ошиблись. Но я не стал ничего говорить. Расскажите, как вы там?

Игорь хлопнул его по плечу и сказал:

– Э-э-э, парень, да у тебя точно на радостях разум помутился. Мы ж вчера только расстались!

Он покраснел и извинился непонятно за что.

– Что вы у адмирала делали, Алекс? – спросил я.

– Приказ заслушал. О приеме меня в состав новообразованной эскадры дальразведки. Представьте, эскадры еще нет, а служащие уже есть, – засмеялся он.

– Тоже мне удивил! – хмыкнул Игорь.

– Значит, будете служить? – спросил я, радуясь за парня.

– Да. Как адмирал сказала – пока все не уляжется. Но вернусь я из похода капитан-лейтенантом, она обещала. Шесть лет по тройному тарифу.

– А денег-то сколько привезешь! – сказал, усмехаясь, Игорь. – Там их тратить некуда. Станешь богатеньким. Охомутает тебя какая-нибудь летунья.

Услышав насчет «охомутает», Алекс посерьезнел и спросил:

– А правда, что Катю нашли и она здесь уже, в эскадре? А то никто толком ничего не говорит.

Я сделал непонимающее лицо и сказал:

– Понятия не имеем. Мы тут минут сорок всего, из которых я в медчасти тридцать провел.

– А-а-а, понятно, – сказал Алекс с грустью. – Так хотелось с ней увидеться! Хотя бы последний раз. Слухи ходят, что ее будут на Земле судить.