Грант еще не выдавался никому, поскольку я не видел достойных кандидатов. Вы — первая. Если вы от него откажетесь, деньги просто осядут на банковском счете фонда и никому не достанутся. Я не позволю, чтобы их кто-то получил, поскольку эти деньги — ваши.

Я старался творить добро вместо зла. Но потерпел неудачу, как и во всем. Все, к чему я прикасаюсь, либо портится, либо рушится… (Долгая пауза…)

Но кое в чем я по-настоящему могу вам помочь и надеюсь, здесь вы от моей помощи не откажетесь. Я говорю о поиске другого руководителя для вашей темы. Я состою в дружеских отношениях с профессором Кэтрин Пиктон. Она уже не преподает в университете, но согласилась встретиться с вами и обсудить возможности руководства вашей темой. Это может самым благоприятным образом сказаться не только на вашей диссертации. Она просила, чтобы вы немедленно написали ей. Записывайте ее электронный адрес… В одно слово «kpicton»… «собака»… в одно слово «utoronto»… точка… доменное имя Канады.

Официально вы уже не можете уйти с моего потока — слишком поздно по времени. Но я уверен, вам этого очень хочется. Я переговорю с одной из своих коллег и спрошу у нее, не согласится ли она давать вам задания и проверять их, чтобы вы смогли успешно закончить учебу. Я подпишу все необходимые бумаги, которые от вас обязательно потребуют бюрократы из Комиссии последипломного образования. Поскольку вы не желаете меня видеть, я готов передать все необходимое через Пола. Объясните ему ситуацию.

(Прочищает горло.) Пол — хороший человек.

(Что-то бормочет…) «Audentes fortuna iuvat».

(Пауза… голос превращается в шепот.) Подозреваю, что вы хотите навсегда забыть обо мне, и от этого мне невыразимо горько и больно. Всю оставшуюся жизнь я буду проклинать себя за вторично упущенный шанс узнать вас. И мне всегда будет вас не хватать.

Но отныне я не стану докучать вам своими посланиями. (Дважды откашливается.)

До свидания, Джулианна. (Долго дышит в трубку и лишь потом отключается.)

Это сообщение ошеломило Джулию. Она сидела, раскрыв рот и уставившись на свой мобильник. Потом прослушала запись еще несколько раз. Из всех его слов она поверила лишь одной фразе: «Audentes fortuna iuvat — Судьба помогает смелым». Но это были не его собственные слова, а цитата из Вергилия.

Да, только профессор Эмерсон мог превратить покаянное голосовое сообщение в импровизированную лекцию о Пьере Абеляре. Это сразу вызвало у Джулии раздражение. Не будет она читать ни шестое, ни все остальные письма Абеляра. А вот упоминание о Кэтрин Пиктон — это уже куда интереснее.

Семидесятилетняя Кэтрин Пиктон считалась признанным специалистом по творчеству Данте. Она окончила Оксфорд, преподавала в Кембридже и Йельском университете, пока ее не переманил к себе Торонтский университет, сделав центральной фигурой на факультете итальянского языка и литературы. Профессор Пиктон отличалась неуживчивым характером и требовательностью, но ей многое прощалось за ее острый ум и блестящую эрудицию, которой она вполне могла заткнуть за пояс даже Марка Музу.[22]Если Джулия сумеет найти общий язык с этой колючей дамой, ее научная карьера может сделать стремительный скачок. Благосклонный отзыв профессора Пиктон — и перед ней откроются двери докторантуры в Оксфорде, Кембридже или Гарварде…

Джулия вдруг поняла, что Габриель сделал ей потрясающий подарок, далеко превосходящий кожаную сумку и даже грант. Он подарил ей возможность блестящей научной карьеры, уложив свой подарок в изящную коробку, красиво перевязанную ленточкой. Но так ли уж бескорыстен его подарок? Нет ли там, помимо ленточки, невидимых нитей?

«Искупительная жертва, — подумала Джулия. — Пытается загладить вину за все гадости, какие успел мне сделать».

Но если отстраниться от личности Габриеля, это был действительно сказочный подарок. Кэтрин Пиктон сейчас уже не преподавала, оставаясь почетным профессором. Люди в ее звании крайне редко становились руководителями даже докторских диссертаций. О магистерских не могло быть и речи. Габриелю пришлось пустить в ход все свое обаяние, всю дипломатию. Оставалось только гадать, какие доводы он приводил, убеждая эту непреклонную ученую даму.

«И все ради меня».

Джулия принялась оценивать свалившиеся на нее новые возможности и вдруг поймала себя на том, что думает вовсе не о своей будущей научной карьере. Ей было стыдно признаться самой себе, что сейчас ее занимает совсем другой вопрос и что этот вопрос ее пугает.

«Габриель со мной прощается?»

Джулия еще трижды прослушала его послание, и с каждым разом собственное бунтарство почему-то нравилось ей все меньше и меньше. Нужно ложиться спать, иначе у нее взорвутся мозги. Как бы ни была она зла на Габриеля, в их душах горел одинаковый огонь. Если Габриель погасит этот огонь в своей душе, то в душе Джулии он по-прежнему будет гореть, пока она не сделает то же самое. Сознательно. Понимая, что одновременно гасит и часть своей души.

Рано утром она позвонила Полу, сказав что уже вполне поправилась и хочет увидеться с ним перед семинаром Эмерсона. Она надеялась услышать, что профессор вдруг подхватил свиной грипп или по непонятной причине уехал в Англию и до конца семестра все его семинары отменяются. Увы, на сей раз боги не пожелали ей подыгрывать.

Поразмыслив на свежую голову, Джулия решила: если Габриель не найдет ей альтернативного преподавателя, она продолжит слушать его лекции и посещать его семинары. Если профессор Пиктон согласится быть ее руководительницей, пять недель до конца семестра она как-нибудь вытерпит.

Вспомнив, что она почти две недели не проверяла почту, Джулия прошла к стойке и открыла свою ячейку… Там лежал большой плотный конверт. Ни ее имени, ни обратного адреса на конверте не было. Ни букв, ни цифр. Вообще ничего.

Джулия взялась за край липкой полоски и быстро вскрыла конверт. Внутри лежал ее черный кружевной лифчик. Ее лифчик! Тот самый, по-глупому оставленный ею на сушилке.

«Каков мерзавец!»

Джулия задохнулась от злости. Ее начало трясти. Как смел он положить этот чертов лифчик в ее почтовый ящик? А если бы сейчас рядом кто-то стоял? «Он что, решил на прощание еще раз меня унизить? Или ему это кажется забавной шуткой?»

Джулия даже не заметила, что в конверте, кроме злосчастного кружевного лифчика, лежал и ее iPod, тщательно отмытый после плавания в апельсиновом соке.

— Привет, красавица! — (От неожиданности Джулия вскрикнула и даже подпрыгнула.) — Прости, Крольчиха. Совсем не хотел тебя пугать. — В добрых глазах Пола не было ничего, кроме изумления. — Решила попрыгать? Надоело, наверное, лежать? По себе знаю. Терпеть не могу грипп. А это что?

— Новая уловка рекламщиков. Конверты без имени и адреса, — соврала Джулия, поспешно запихивая конверт в свой новый рюкзак. — Ну как, подготовился к профессорскому семинару? — спросила она, выдавливая улыбку. — Наверное, сегодня будет интересно.