Начинаю перечислять фамилии, компания не очень большая, всех ключевых людей я знаю. Она вздрагивает на фамилии Бабин.

— Финдир? — Перед мысленным взором тут же возник «папик». — Ну он-то точно был в курсе. И он приставал ко мне на презентации Васнецовой. Вы же видели!

— Видела, простите его, пожалуйста. Он неплохой человек.

— Неплохой человек, который годами шпионил на вас?!

— Я редко у него спрашивала про Максима. Вы не о том беспокоитесь, Марина. Но вы его любите. И это хорошо.

Она тяжело поднялась со скамейки.

— Куда вы?

Ксения не отвечает, тяжелым взглядом смотрит на дом, поднимает голову выше, я знаю, что именно она сейчас пытается разглядеть.

— Я не брала в руки кисть, кажется, с тех пор, как не была здесь, в мансарде Максима. Рисовала только для того, чтобы быть рядом. Мне пора, Марина. Мне было приятно, правда приятно на вас посмотреть. Наверное, вам это говорили — вы на меня совершенно не похожи.

Что? И это все? Она действительно вот так вот уйдет? Ничего не объяснив толком?

Я едва успеваю схватить ее за рукав блузки, как раздается грохот, и через мгновение, не больше, хлынул ливень. Да такой, что мамочки с визгом похватали детей и понеслись к своим подъездам.

Дернула ее на себя, и мы тоже побежали, поскальзываясь на мокром асфальте.

Стоим в подъезде обе мокрые до нитки, блузка Ксении превратилась во вторую кожу, с брюк вода чуть ли не ручьями падает на бетонные ступени. Волосы… да лучше не смотреть, сама, наверное, такая же.

— Идемте!

Скажи мне еще час назад, что я Ксению Навроцкую позову в нашу с Максом мансарду, залепила бы шутнику рот пластырем.

— Здесь все по-другому. Не думала, что еще когда-нибудь окажусь здесь.

— Расскажите все, Ксения. Это вас отец спрятал, да? Где вы скрывались все эти годы? И за что хотите Максиму отомстить? Что отец не оставил вам компанию?

Ну вот. Опять прорвало!

— Я пыталась выжить, Марина, — она усмехнулась. — Пыталась научиться жить со своей…. Но вам ведь не это интересно, верно? Вы боитесь, что я приехала, чтобы претендовать на наследство папы? Думаете, хочу, чтобы Макс мне отдал деньги от продажи компании? За что мне мстить Генварскому? Я сама попросила папу оставить свое архитектурное бюро Максиму.

— Вы? Но почему?

— Я возьму полотенце, ладно? У вас фена здесь нет, наверное.

— Почему?!

— Почему Максиму? А кому еще? Я архитектуру оставила в прошлой жизни. А Генварский… вы ведь неплохо его узнали за эти месяцы, верно? Никто лучше него не мог распорядиться папиным наследием.

— А Дугин?

— Денис? — Ксения удивленно приподняла брови. — Денис очень умный, трудолюбивый, прекрасный имитатор, но без божьей искры. Идеальный номер два. Мы с ним общались в институте. Бедняга расстроился, когда не получил компанию.

— Вы и это знаете?

— Да, Бабин как-то рассказывал.

— Тогда зачем вы наняли Полину? Сестра мне все рассказала!

— Ваша сестра что-то путает!

— Тогда откуда она про вас узнала?

—  Марина, я понятия не имею, о чем вы говорите! — Ксения начала раздражаться. — Я знаю, что Максим поехал к Неклюдову, дядя Федя мне очень помог, когда я нуждалась в этом. Но когда Макс вернется, может, он объяснит, что происходит!

— Вы знаете, зачем он поехал?

— Конечно, я знаю. Папа оставил письмо Максу. В нем он объясняет, почему скрыл меня от всех. В первую очередь от него, от Максима.

Рука сама тянется к мобильному — набираю номер Генварского, в ответ лишь длинные гудки. Он еще в дороге, но всегда отвечает, когда я звоню. Может, не слышит?

— Кто-то нанял мою сестру, которая тоже очень похожа на вас в молодости, и заплатил ей огромные деньги, чтобы она появлялась перед Максимом. — Вижу, как глаза Навроцкой расширяются от удивления. — А что вы делали на презентации книги Васнецовой?

— Я всего на два дня прилетала в город, я не здесь живу. Марина, я просто хотела на него посмотреть. — Она замолчала. — А увидела вас.

— Да, с этого все и началось.

— Что началось-то?!

Я до конца своих дней, наверное, не объясню, что произошло дальше. Почему я так поступила? Ведь я не доверяла ей, слова По не переставали звучать в голове: «Это она все придумала». И вместо того, чтобы дозвониться до Макса или до Дугина либо вызвать полицию, я все ей рассказала. Почти все.

— Кто бы ни нанял вашу сестру, — медленно произнесла она, — это не я. Но этот кто-то давно знает, что я жива.

Она напугана.

— Да вы все время, я не знаю, как привидение, все время рядом. Эти ваши дурацкие шахматы, они мне снились, я сама их рисовать уже начала! — снова взрываюсь я. — Эти картины, даже Голованов, ваш бывший учитель, увидел вашу руку или похожую на вашу руку. И вы будете утверждать, что не вы?!

— Марина, я шахматы не держала в руках лет десять, если не больше, — произносит она мягко. — В первые годы лечения мне вообще категорически запрещали возвращаться к тому, что… делает меня нестабильной. Вы ведь знаете мой диагноз? Уверена, Максим вам рассказал.

— Рассказал.

— Когда он бросился за вами на той выставке, я сразу все поняла. Думаю, быстрее, чем он.

Она замолчала, а я не знала, что ей ответить. Посматривала на мобильный, ждала звонка Максима, но он не перезванивал.

— Так почему вам шахматы снятся? — Ксения заговорила первой. — Максим тоже неплохо играл.

— Но вы были лучшей!

— Кстати, нет. И что за картины?

Листаю фотки на телефоне, а ведь Ксения только что сказала, что не рисовала много лет.

— Вот эта, например, шахматная доска и фигуры. Она в кабинете Голованова висит, он собирает картины своих уч…

— Это не моя картина, — напряженный голос Ксении пугает. — Но я знаю, чья она. А есть еще что-то?

Протягиваю ей телефон, на экране — картины Анны Штерн.

Ксения судорожно листает картинки, качает головой.

— Не похоже на меня, но я… не может быть, просто не может быть… Максим проверял диагноз? Вы уверены, что он умирает?

— Хотели проверить, вот на следующей неделе полетим в Германию. — Я растеряна, но что-то внутри заставляет дышать увереннее. — Почему вы спрашиваете? Кто? Кто рисовал эти картины?

— Рисовал тот, Марина, кто всегда нас с Максом обыгрывал в шахматы. Немедленно звоните Максиму. Сейчас же!

Она не ждет, лихорадочно вырывает из рук мобильный.

— Да кто? — Мой вопрос перекрывает громкий стук в дверь.