Закрыв за рабочими дверь, занялась разборками. Развесила вещи, которые привезла с собой, с удивлением рассматривая содержимое своих шкафов. Это что? Я такое носила что ли??? Атас.

Особенно вот эта блузочка, цвета детской неожиданности с пышными рюшами на груди.

Неимоверная красота. Ради прикола даже померила, покрутилась перед зеркалом, посмеялась и без зазрения совести отправила ее в мусорное ведро, как и все остальное, найденное на полках.

Мне кажется, дышать в квартире легче стало после того, как от старья избавилась.

Проголодавшись, заказала пиццу, поужинала и остаток вечера провела за ноутбуком: почитала московские новости, поболтала с мужем по скайпу, да и просто страницы полистала, а потом отправилась спать. Завтра предстоял сложный день.

Первым делом я отправилась к Юрию Константиновичу, бывшему начальнику, по рекомендации которого меня приняли на работу.

— Здравствуй, Варенька, — он все такой же, только лучиков морщинок стало больше, да седины на висках прибавилось.

— Здравствуйте, — улыбаюсь, вполне искренне. Я действительно рада его видеть.

— Похорошела-то как! Расцвела.

— Спасибо, — скромно опустила взгляд. Смущаться по этому поводу я давно перестала. Да, похорошела. И да, я этим горжусь.

— Замужем? Детишки появились?

— Нет, что вы. Пока не до этого, — вру, глядя ему в глаза. Для всех я по-прежнему Варька Лисовая. Мое замужество — большая тайна. Не надо пока никому знать, что теперь я — Мартынова и имею непосредственное отношение к семье, владеющей компанией. Потом все откроется, когда Илья приедет.

— Неужели такую красавицу и не зовут?

— Зовут, — улыбаюсь кокетливо, — да я не иду.

Он еще раз осмотрел меня с ног до головы со смесью восхищения и удивления:

— Совсем другая. Как к тебе теперь подступиться, я и не знаю.

— Как обычно, — ласково потрепала его по руке.

— Ладно, что я разболтался, дурак старый. Пойдем я тебя в отдел кадров провожу. Напомню им, что к чему.

— Спасибо.

Он идет вместе со мной к кадровикам, въедливо следит за тем, чтобы они ничего не напутали и правильно оформили, потом провожает на мое новое рабочее место, в отдел аналитики.

Небольшой кабинет на четвёртом этаже. В нем три стола. За одним сидит дородная барышня, с таким объемным бюстом, что на нем можно в шахматы играть, с некрасивым сморщенным ртом и прической «начесала, так начесала». Сразу видно великая начальница. Скользнула по мне взглядом пренебрежительным, и отвернулась. Дескать понабрали тут бестолочей по блату. Поди всем скажет, что насосала.

За вторым столом девушка, примерно моего возраста. Кивнула мне приветливо, с затаенной улыбкой в глазах. Приятная. Определенно подружимся.

— Ну, Варь, дерзай. Хорошего тебе рабочего дня, — пожелал бывший начальник и ушел, а я осталась наедине с новыми коллегами.

Едва дверь за ним закрылась, как Зинаида Михайловна — это я прочитала на табличке на ее столе — обратила на меня пронзительный взгляд своих прекрасных, ярко подведенных глаз

— Значит так! Предупреждаю сразу. Здесь я начальник и я решаю, где, что и как. Если ты думаешь, что тебе будут послабления из-за того, что спишь с этим старым хрычом, то глубоко ошибаешься.

Ух ты, сколько пафоса, как грозно. У меня аж соски от восторга напряглись. Вот это я понимаю леди-босс. Огонь тетка.

— Да? — тяну, хлопая глазами, — а думала, что мне удастся через постель ваше место занять.

Девушка за соседним столом тихо пискнула, видать смех пытаясь сдержать, но тут же замолчала, стушевалась под взглядом начальницы.

— Поговори мне еще тут! — свирепо произнесла Зинаида Михайловна, которую я мысленно Цербершей окрестила, — мигом отсюда вылетишь, и никто не поможет.

— Простите, больше не буду, — каюсь, пряча глаза. Не заржать бы. В лицо этой дамы непременно загляну потом, когда все карты раскрыты будут, а пока смирение, покорность и преданное повиливание хвостиком. Главное не перегнуть, а то поймет, что издеваюсь.

— Вот тебе, раз пришла, — берет со своего стола тяжелую стопку бумаг, и шлепает ее передо мной, — надо свести данные в одну таблицу.

Со вздохом отогнула уголок, заглянув на первую страницу. Цифры, цифры, бесконечные цифры.

Ну что, Варвара Григорьевна, поехали? Не просто же так тебе будут зарплату платить, отрабатывать надо.

«Как успехи?» — приходит сообщение от Ильи.

«Супер», — отправляю, стараясь не привлекать внимания. Церберша сидит напротив и тщательно бдит за каждым моим движением.

«Устроилась?»

«Да. Работаю в поте лица.»

«Смотри не надорвись, работница».

«Как пойдет. Вечером созвонимся. Целую.»

«Пока».

После общения с мужем на душе стало легче, и я, преисполненная сил и рвения принялась за работу.

Первый день пролетел незаметно. Я ни черта не узнала по делу, намяла пальцы набирая отчет вместо Церберши, познакомилась с Ликой — очень приятная, веселая девушка, умаялась в ноль и ползла домой.

С почином, как говориться.

На следующий день постепенно начала вливаться в коллектив. Вместе с Ликой сходили пообедать в наше кафе для сотрудников. Весело болтали, словно сто лет знакомы. С ней легко, она такая воздушная, игривая, но, когда надо — серьезная. Мысленно делаю пометку понаблюдать за ней. Когда этот маскарад закончится, мне потребуется помощник, возможно, именно она подойдет на эту роль.

Бурова познакомила меня с несколькими сотрудницами, из разных отделов. Они тоже пришли пообедать, а я и рада новым знакомствам. Чем с большим количеством людей пообщаюсь, тем больше разносторонней информации соберу. Пока ума не приложу, как узнать кто крысятничает.

Буду с этим разбираться по ходу дела.

Вскоре круг знакомств еще расширился — Церберша отправила меня, как новобранца, собирать подписи к какому-то отчету. Я час бродила по этажам, ища всех нужных людей. Можно было сделать это и быстрее, но я не торопилась. С одним пообщалась, с другим. Этому поулыбалась, этой комплимент сделала. Играла на слабостях, на тщеславии, как Илюха учил. Получалось. Народ откликался.

Самое смешное никто не узнавал меня с первого взгляда. Оказывается, прежняя Варя была настолько блеклой и незапоминающейся, что ее никто и не вспоминал.

Парадокс. Делаешь все, стараешься, работаешь — и никому не нужна. А ходишь нарядная по коридорам, ни хрена не делаешь, улыбаешься во все тридцать два зуба и сразу замечают. А человек то все тот же!

Хотя вру. Ни хрена не тот же.

Изменилась я за эти годы. Сильно изменилась. Не прошла даром Илюшина муштра. Поменял. От и до. И мне это нравится.