— Сейчас же предупрежу Мадам, и мы отправимся в путь. Если мама пожелала быть непременно в Преси, значит, она больна всерьез. Но прежде придется заглянуть ко мне и собрать вещи.

— Не беспокойтесь, Агата уже все сложила и ждет вас в карете.

Несмотря на охватившее ее беспокойство — Изабель очень любила мать, хотя виделись они не часто, — она не могла не улыбнуться.

— Чем я заслужила таких чудесных помощников, как вы? Подожди меня здесь, Бастий! Я только загляну на минутку к Мадам!

В покоях Мадам Изабель увидела только госпожу де Лафайет, вернувшуюся от королевы-матери. Изабель в нескольких словах рассказала ей свои новости и попросила извиниться за нее перед принцессой.

— Не знаю, сколько времени мне придется отсутствовать, — сказала она.

— Поезжайте и не о чем не тревожьтесь, — успокоила ее госпожа де Лафайет. Мадам очень привязана к своей матери, так что она вас поймет. Однако постарайтесь быть осторожной и не вздумайте заразиться. Вы знаете, как мнителен Месье. При нем даже чихнуть нельзя!

— Берегите Мадам, — прибавила Изабель, обнимая на прощание приятельницу.

Приказав следовать за собой Бастию, Изабель скорым шагом прошла по галерее, а по парадной лестнице, вопреки этикету, просто побежала бегом, подхватив юбки. Она и внимания не обратила на два ряда швейцарцев, выстроившихся шпалерами в просторной прихожей замка. С каждой секундой беспокойство Изабель за здоровье матери возрастало. Как только она приедет в Преси, она тут же пошлет курьера в Шантийи к принцу и попросит его прислать доктора Бурдело, лечившего всех Конде. Это был единственный врач, которому она безоглядно верила.

Изабель, все еще придерживая юбки, чтобы они ей не мешали, влетела в парадную дверь и словно врезалась в стену! Таково было ее первое, довольно неприятное ощущение.

Стену, снабженную большими сапогами, украшенными бантами алого цвета, рассмотреть ей не достало времени. Могучие руки гиганта, одетого в пурпур и золото, подняли ее в воздух, и она увидела перед собой красное лицо, обрамленное буклями парика, и голубые глаза, которые смотрели на нее с восхищением.

— Вот это да! Какая красавица! — воскликнул великан по-немецки.

В подтверждение своего безмерного восхищения, незнакомец впился в Изабель поцелуем, от которого она едва не задохнулась. В довершение неслыханной дерзости от наглеца еще и разило вином.

Подогретый негодованием боевой дух, присущий Изабель, немедленно дал себя знать.

— Ну и невежа! — возопила она, оттолкнув незнакомца, и тут же дала невеже такую звонкую пощечину, что в полном изумлении он ее отпустил.

Как только ноги Изабель вновь обрели под собой твердую почву, она не глядя по сторонам побежала дальше и, увидев во дворе свою карету, стоявшую чуть в стороне, ринулась к ней и сама забралась на сиденье, не дожидаясь услуг кучера, который обычно распахивал дверцу и опускал подножку.

— Домой! — крикнула она.

— А разве госпожа герцогиня не подождет Бастия? — удивился кучер.

— Конечно, подожду! Но где он там копается?

Изабель высунулась в окно кареты и заметила, что весь парадный двор заполонили военные в незнакомой ей униформе, и многие из них смотрят на нее с испугом и негодованием. Ей нужен был Бастий! И немедленно! Они и так потеряли много времени!

Бастий появился не один, а в сопровождении Сент-Эньяна. Только граф не смотрел на герцогиню с испугом и ужасом, а с лукавым смехом в глазах. Изабель хорошо знала графа, он был так болтлив! А она так спешила! Поэтому заговорила первая:

— Нет ни минутки для беседы с вами, милый граф! Заболела мама, а она никогда не болела, и я очень волнуюсь! Спешу в Преси!

— У вас нет желания узнать, с кем вы так сурово обошлись?

— Ни малейшего! Я знаю, что человек этот грубиян и невежа, этого мне достаточно. С тех пор, как де Гиш уехал, среди друзей Месье нет ни одного, кто бы меня интересовал! Не обессудьте, но им всем я предпочту мою матушку.

Бастий одним прыжком оказался на козлах рядом с кучером, и тот тронул лошадей. Агата протянула Изабель, прибежавшей в легком платье, теплый, подбитый белкой плащ с капюшоном в меховой опушке. Изабель закуталась в него и удобно уселась рядом со своей камеристкой на бархатных подушках. Откинулась и несколько раз глубоко вздохнула, успокаивая расходившиеся нервы. Но ей не удалось сладить с грызущим ее беспокойством, которое она только увеличивала, упрекая себя.

Сколько же времени она не виделась с матерью? Изабель пыталась и не могла вспомнить, когда они были вместе в последний раз. Нет, вспомнила! На свадьбе Франсуа в замке Линьи. Но она уехала тогда так поспешно, что даже не попрощалась. Да, это было в Линьи, а уехала она после жестокой выходки Франсуа, который не скрыл от нее, что думает по поводу ее образа жизни. Несколько недобрых слов до сих пор жгли ее обидой. Кукла при королевском дворе! Она вспомнила обжигающую боль, словно от вонзившейся стрелы, и свое поспешное бегство. Будто бы, оказавшись за шпалерами кустов, на дороге, она могла избавиться от обиды…

Нет, боль ее не оставила. А семья погрузилась в молчание. Изредка приходили письма от сестры Мари-Луизы, иногда от самой госпожи де Бутвиль. Умиротворенные письма, дышащие спокойствием, какое царило в Валансэ, где любовались подрастающими детишками — у Мари-Луизы их было уже пятеро — а еще улучшениями замка, какими беспрестанно занимался муж сестры. На его взгляд, замок все еще был недостаточно велик и недостаточно пышен.

Конечно, время от времени ее звали туда приехать. Но явно не рассчитывали на то, что она отзовется на приглашение. Даже если приглашали совершенно искренне, когда писали письмо. И все же про себя не хотели суеты и шума, которые почему-то всегда сопровождали Изабель… А может быть, были недовольны ее связью с принцем де Конде, которая все длилась и длилась, но теперь в ней стало больше грусти и нежности, чем вспышек непреодолимого желания, какие сопровождали ее поначалу. Изношенный тяготами походов, полученными ранами и болезнями, какие не оставляли его с юности, принц состарился прежде времени.

— Мне не кажется, что госпоже герцогине стоит так волноваться, — заговорила Агата с присущим ей спокойным здравомыслием. — Если бы госпожа де Бутвиль была всерьез больна, она бы не уехала из Валансэ, и госпожа маркиза пригласила бы вас к себе.

— Вы так думаете?

— А разве может быть по-другому? Кто позволит тяжело больной женщине пуститься в утомительный путь по скверным и ненадежным дорогам, тем более в одиночестве? А вот почему, заболев в Мелло, ваша матушка отправилась в Преси, хоть оно и по соседству, я ума не приложу!

— Она обожает наше старое милое Преси. Оно меньше, скромнее Мелло, но только там она была счастлива, и там покоится наш отец.

Рассуждения Агаты, впрочем, не успокоили Изабель. Вполне возможно, госпожа де Бутвиль заболела по дороге, заболела тяжело и, предчувствуя уход, выбрала Преси, чтобы там завершить свои дни.