и даже не попытались удлиниться или обзавестись перепонками.

 

И как это развить? Как сделать это осознанно, если я понятия не имею, как у меня это получилось тогда?

Может дело в опасности? В страхе? В адреналине?

«Хороший кошмар поможет, ложись, вечер дня мудренее».

Я усмехнулась этой неожиданной мысли. Она словно прилетела издалека. Может меня ими награждает Корвин?

– Кор? – робко проговорила я. Не дождавшись отклика, тихо побилась о спинку кровати головой. – Дура, – констатировала обречённо и вытянулась на постели, всё равно мне не сбежать незаметно из дома, и к Таните – не попасть. Одна надежда на очень страшный сон и выплеск адреналина.

«Легко»…

 

– Как жаль, что я тебя не увижу…

Достаточно ли кошмарна смерть дракона?

А если он не знает, смог ли спасти смысл своей жизни? А если его тело истерзано и сил не осталось, а вокруг ни души, и даже если она всё ещё жива – шансов не погибнуть тут в одиночестве у неё практически нет, но он умирает, оставив её одну? А если не одну? Если в чреве её зреет дитя, из-за которого она не могла спастись сама, боялась, что метаморфозы тела повредят ребёнку?

Достаточно ли отчаяния этого дракона для того, чтобы я изменилась?

Оказывается – да…

С головой.

С последним выдохом его, с последним прикосновением к ней, к его золотовласой яни.

– Как жаль, что я тебя не увижу, – и столько невыразимой боли в простых словах.

Я слышу их мыслью израненного дракона в зелёной долине далёкого острова. Слышу их из уст Корвина в подземелье. Он тоже уверен, что умрёт сейчас. Ради… меня?

– Ты дымка. Лети.

 

 

29. Ты дымка

Нэкса летела, не чуя дороги под колесами. Мелкий паршивец Реми Вестрок смел мне возражать и юлить, в то время, как он единственный может обеспечить Незабудке безопасность, пока я буду отходить от разрыва связи…

– Она хотела со мной поговорить.

Меня ломало, и каждую секунду я давил соблазн оставить всё как есть, лишь бы не отпускать её с влюблённым другом на Архипелаг. Но только там её не достанут достаточно долго.

Я бы не отпускал её. Я даже понимаю прагматичного отца. Но я не имею права, я чувствую, что это катастрофически неверно, пользоваться навязанной ей страстью.

Мой невольный интерес – из-за метки не оставил ей выбора. С первой встречи, когда она, фыркая, как сердитая кошка, маскировалась, чтобы меня отвадить. О, как я обрадовался тогда, что девчонка, которую навязывает мне отец, протестует против нашей связи. Наивно полагал, что раз так – то и метка не сработает, а сам…

Стоило увидеть её, вдохнуть запах, который не смогла перебить даже какая-то туалетная отрава, как мир сузился до её лица в обрамлении непослушного пламени волос. Вовсе не так-то просто мне удалось уйти тогда. А ведь мне её ещё не передали – связи стигмы не существовало.

Я всё ещё надеялся, что пара лет в запасе у нас есть, и я хотя бы успею завершить проект и нормально испытать его – я посмотрел на отливающий металлом браслет на руке. Пока таких было только два, и дальность покрытия куда хуже, чем у автолетт, уже через три километра связь начинает сбоить.

Ощутив лёгкую вибрацию браслета, я нажал на кнопку соединения.

– Она исчезла, Кор! – донёсся до меня голос Орса.

– Что значит, исчезла?! – опешил я, чувствуя, как по спине пробегает липкий холод. – Ты проморгал похищение?!!

– Мы дом оцепили, никто не проходил. Я – под её окном. Вдруг чувствую – горячий ветер с её запахом, налетел и понёсся дальше. Я в окно – а там никого. В доме её вообще нет, мы всё обыскали…

В ушах зашумело. Опоздал.

– Кор, – отозвался Орс из браслета, – тот ветер…

Горячий ветер ворвался в открытое окно нэксы, окружил меня Её ароматом, а через миг он уплотнился и…

На сидении рядом со мной воплотилась Незабудка.

– Привет, – бросила на меня горящий взгляд, а затем уставилась вперёд, сложив узкие ладошки на коленях, обтянутых синей тканью купленного мной платья. Из-под подола выглядывали трогательно босые ступни. Волосы золотым облаком развевал ветер.

Галлюцинация? Дожил.

Я ударил по тормозам немного резче, чем стоило, и девушку, не пристегнутую ремнём безопасности, бросило вперёд. Она не ударилась, успела упереть руки в панель, но на миг мне показалось, что она стала прозрачной.

– Ты здесь? Как? – остановив нэксу, я обернулся к девушке-видению.

Она пожала плечами, смущённо взмахнула ладонью перед лицом, а я с отвисшей челюстью полюбовался тающим следом, оставленным в воздухе её длинными пальцами. Кассандра тоже проводила его взглядом.

– Может и мне лучше растаять? – спросила она, а затем кончики ушей её нежно порозовели. Я сглотнул.

О, я был бы не против, чтобы она сейчас таяла в моих объятиях. Но всё же не в таком буквальном смысле.

Я щекотнул языком пересохшее нёбо, а она прикусила краешек губы.

Здесь стало слишком много нашего запаха, мысли начали путаться, а пальцы так и норовили переплестись с её, приходилось так сжимать их на штурвале, что костяшки побелели.

– Скажи, что я не сплю, – попросил я хрипло, и заметил, как поднялись волоски на её руках.

– Интересно, это ощущение можно считать признаком бодрствования? – она тоже посмотрела на них, затем перевела взгляд на мои руки. – А это – можно? – и она тронула меня чуть выше браслета связи.

Я вздрогнул, словно она не руки моей коснулась, а скажем…

Она снова прикусила губу, сжала колени под длинным платьем, переплетая и поджимая пальчики ног.

От этой незамысловатой, но такой искренней реакции у меня перехватило дух.

– Касс…

Она стрельнула в меня взглядом искоса.

И я не выдержал, потянулся к ней, выпустив уже скрипящий в моих пальцах штурвал. А она потянулась ко мне. И встретились мы ровно на полпути.

«Ну, наконец-то, о-о, как сладко-о»…

М-м, это моя мысль? Или я поймал Незабудкину?

Эпилог

Мы потянулись друг к другу одновременно и встретились на полпути.

А дальше время заблудилось, как мои пальцы в его волосах, как мир, растаявший в нашем дыхании.

Не сосредоточиться ни на одной мысли. Лишь гореть вдвоём. Я не помню, мы, кажется, даже не двигались, просто вжимались друг в друга,