Тогда таджик ушоркал в дом, Самсонов нетерпеливо перетупил с ноги на ногу и поглядел на часы: если никто не подведет, до визита «гостя» остается минуты две с половиной, максимум три…

Вдали послышался приближающийся шум машины – глушитель у нее был явно пробит. Самсонов, чтобы не упустить ничего, стелющимися прыжками пересек улицу и укрылся в тени густого куста. Теперь он ясно видел замерший метрах в двухстах дальше в улочке светло-бежевый микроавтобус с зеркальными стеклами по всему периметру.

– Вот вы где притаились, засранцы, – с холодной злобой подумал он. – Ну, ничего, сейчас поглядим, как вы нервами бренчать умеете…

К микроавтобусу подлетела битая ржавая «Тойота-Креста», резко остановилась. С водительского сиденья враскачку выбрался кудлатый парень. Не закрывая дверцу, он вихляющейся походкой подошел к микроавтобусу и постучал по лобовому стеклу кулаком. Одна серия ударов, вторая…

Выругавшись, парень заорал прямо в стекло:

– Браток, бензином поделись, а? Слышись, сука?

Не дождавшись ответа, торчок – Самсонов догадался, что гостем был именно наркоман-торчок – с силой пнул ногой по колесу «микрика». Снова с минуту прислушался, а потом расстегнул штаны и начал мочиться прямо на дверь микроавтобуса.

– Талантливый парень! – восхитился вслух Самсонов. – Просто артист! Если уж после этого из ментовозки никто не вылезет…

Однако все кругом было тихо. Из микроавтобуса никто вылезать не спешил – если там кто-то и был, то возмущенные пассажиры предпочитали отсиживаться внутри.

Торчок, тщательно «оросив» чужую машину, напоследок еще раз поддал ногой – судя по звуку, уже не по колесу, а по корпусу. И направился к своей «тойоте». Сел в нее, несколько раз газанул и рванул с места так, что крыло его машины со скрежетом содрало обшивку с передней части микроавтобуса. Отъехав метров двести, торчок опять с визгом остановился, явно ожидая дальнейшего развития событий…

* * *

– Нет, вы поглядите, товарищ подполковник, что этот засранец делает! – один из техников привстал, с возмущением глядя на «орошение» своего автомобиля. – Счас выйду и дам по ушам!

– Сиди! Это провокация в чистом виде! – попробовал удержать местного полисмена Дворкин. – Думаю, это отвлекающий маневр…

Однако последующий удар ногой по корпусу и скрежет металла об металл сорвал полисмена с места. Дворкин не успел его удержать: выскочив на улицу, возмущенный «водила» погрозил нахалу кулаком и, уже не обращая на «чужого» подполковника, внимания начал заводить машину.

Дворкин еще раз попытался призвать своего водителя к порядку – однако, пока выбрался из сплетения сидений и приборов, в беспорядке расставленных в салоне машины, тот успел завести двигатель и рванул за нахалом.

На этой попытке все, собственно, и кончилось. Рванувшись вперед, микроавтобус тут же «просел» на один бок и громыхнул ободом пробитого колеса по асфальту. Выскочивший было из машины полисмен с досадой хватил кулаком по дверце:

– Колесо продырявил, паразит! Когда успел?!

А «паразит», словно того и дожидался, пыхнул густым выхлопом и не спеша покатил в переулок.

– Вернись в машину, – негромко приказал Дворкин. – Дом слушай! Что там происходит?

– А чего там слушать, товарищ подполковник? Смотреть надо! – огрызнулся водитель. – Уезжают все из коттеджика нашего!

Обернувшись, Дворкин успел увидеть выезжающий из ворот коттеджа маленький грузовичок с кузовом, заставленным картонными коробками и ящиками. Отъезжала от дома, пятясь задним ходом, и еще одна серая легковая машина – подъехавшая, судя по всему, в разгар скандала.

Дворкин выскочил из микроавтобуса и побежал к коттеджу, пытаясь рассмотреть номера машин. Но было уже поздно. Махнув рукой, к техничке подполковник возвращался уже не спеша.

– Дежурный по городу на связи! – высунулся навстречу москвичу техник. – Объявлять план «Перехват»? Есть номера?

* * *

К замершему на крайнем перроне самолету начала стекаться всевозможная автотехника. Первой с эскортом машины сопровождения подъехала новенькая «газель» – скорая помощь. Выскочившие из нее водитель и медик вытянули из салона носилки и стали рядом, поглядывая на подъезжающий самоходный трап.

– С носилками они не развернутся – ни на трапе, ни в салоне, – прокомментировал Верочкин. – Надо на одеяле, что ли, больного вниз спускать…

Малашин отрицательно покачал головой и крикнул в распахнутую форточку:

– Слышь, малый! Распорядись, чтобы кейтеринговый автолифт подогнали. Ну, фургон с подъемником для подачи бортового питания. Тогда носилки прямо к заднему служебному люку можно подвинуть!

Вокруг больного тоже возникла небольшая суета. Бригадир бортпроводников Тамара едва не охрипла, призывая пассажиров сесть на свои места и не мешать. Оглянувшись, она распорядилась:

– Доктор! И вы двое мужчин – давайте осторожненько перенесем больного на одеяло, и к заднему люку его. Там сейчас подъемник с носилками поднимется, и мы его аккуратно перенесем!

– Сумку! – захрипел Горохов, цепляясь руками за кресла. – Сумку мою отдайте! Без нее никуда не пойду!

– Успокойтесь, пожалуйста! Никуда ваша сумка не денется! Долетит до Москвы и будет вас ждать в багажном отделении!

– Она не в багаже! Я в салон с ней зашел! Вперед куда-то унесли сумку. Черная такая! – Горохов попытался встать, отталкивая руками стюардесс и добровольных помощников. – Никуда без сумки не пойду, сволочи!

– Этот тот самый последний пассажир с неподъемной сумкой, – припомнила бортпроводница первого салона. – Мы в гардероб ее еле затолкали!

– Отдайте ему сумку, – посоветовал доктор. – Нельзя ему волноваться в таком состоянии!

– Сейчас вашу сумку принесут, – улыбнулась Тамара больному. – Вы не волнуйтесь только!

– Послушайте, девушка! А наш самолет долго вообще стоять тут будет? – тронул Тамару за плечо доктор из числа пассажиров, деятельно хлопотавший вокруг больного с самого начала приступа.

– Около часа, я думаю. А что?

– Да вот тут местный эскулап, который на скорой за больным приехал, настаивает на том, чтобы я вместе с ними поехал, – пожаловался тот. – Передал, так сказать, здешним медикам с рук на руки. Он, по-моему, вообще не доктор, а фельдшер! Боится ответственности! Вот и делай после этого доброе дело! А если я от рейса отстану – что потом мне делать-то?

– Ну, а вы-то сами как считаете? Нужны вы здесь, доктор?

– По идее, да, – нехотя согласился тот. – Я наблюдал приступ в динамике, так сказать. Оказывал первую помощь…

– Тогда и волноваться нечего! – решительно заявила Тамара. – Билет, посадочный талон сохранили? Оставайтесь с вашим «крестником», а я начальнику смены аэропорта передам про вас. Посадят на первый самолет до Москвы и отправят. У вас багаж есть?