– Я спросил, вы знаете?

– Если на то пошло, вы-то сами знаете?

Они подозрительно посмотрели друг на друга и, словно сговорившись, одновременно отвернулись в сторону.

– Мы напрасно тратим время, – произнес Дюпен после короткой паузы. – Вы не сказали мне, успешно ли закончилось ваше дело.

– Только потому, что вы не спрашивали. Собственно говоря, да.

Рука Илза потянулась в карман, но Дюпен остановил его предупреждающим жестом.

– Не здесь, – шепотом сказал он. – Сейчас мне нужно быть осторожным. Мы закончим дела в такси, если вы не возражаете. Заплатите за вашу выпивку, и уходим.

Илз обнажил темные зубы в безрадостной улыбке.

– А вы не любите платить, Дюпен? – заметил он.

– Я плачу за то, что получаю, а не наоборот.

В такси Дюпен вежливо спросил:

– Не хотите ли, чтобы я подбросил вас поближе к Маунт-стрит?

– Почему к Маунт-стрит?

– Сдается мне, миссис Илз сейчас была бы рада вашей компании.

– Не впутывайте мою жену в это дело, черт побери! – резко сказал Илз.

– Как вам будет угодно. В следующий раз…

– Следующего раза не будет!

– Поживем – увидим, – мягко произнес Дюпен.

Понедельник, 16 ноября

– Мистер Харпер?

– Да, мистер Браун.

– Прошу вашего внимания. И вашего также, мистер Льюис.

– Хорошо, сэр.

Харпер положил карандаш, который вертел в руках, и с отвращением посмотрел на своего коллегу. Ни за что на свете он не стал бы называть мистера Брауна сэром. Льюис увидел его взгляд и нахмурился. Во всех отношениях, за исключением возраста и рода занятий, молодые люди не имели ничего схожего и в силу разных причин испытывали глубокую неприязнь друг к другу. Харпер был стройный, темноволосый и с острыми чертами лица. Льюис – курносый, светловолосый и плотного телосложения. Льюис серьезно относился к своей должности и обязанностям. Он был доволен местом, доставшимся ему в результате упорных занятий в вечерней школе и заочной учебы в течение долгих лет, пока он работал рассыльным. Его амбиции заключались в том, чтобы стать аукционистом, инспектором и агентом по продаже недвижимости, и свои мечты он связывал со службой в «Инглвуд, Браун и К°». Харпер, наоборот, считал, что с ним жестоко обошлась судьба, по чьей воле его выгнали из Оксфорда, и ему пришлось взяться, на его взгляд, за недостойное дело, из чего, по своей глупости, он не делал секрета. Он считал свою работу неприятной необходимостью и поэтому относился к ней с небрежностью, которая вкупе с его необоснованной и совершенно непреднамеренной демонстрацией превосходства постоянно раздражала Льюиса. Как следствие, они по возможности сторонились друг друга, но в небольшой компании неизбежно сталкивались нос к носу, к обоюдному неудовольствию.

– Дом номер двадцать семь на Дейлсфорд-Гарденс, – сказал мистер Браун и напыщенно откашлялся. – Сдача в аренду с мебелью, арендодатель – мисс Пенроуз, арендатор… э-э-э…

– Колин Джеймс.

– Благодарю вас, мистер Харпер. Арендатор – мистер Колин Джеймс. Срок сдачи – четыре недели, истекает завтра. Похоже, жилец освободил помещение до окончания срока. Тем не менее наша обязанность, защитить интересы своего клиента… э-э-э… наилучшим образом. Мистер Харпер?

– Да, мистер Браун.

– Возьмите, пожалуйста, предназначенный для мисс Пенроуз экземпляр описи имущества и тщательно – очень тщательно – проверьте… э-э-э… его наличие. Вы поняли?

– Безусловно.

– Кроме того, также зафиксируйте любые повреждения, которые вы… которые вы заметите.

– Несомненно.

– Мистер Льюис?

– Да, сэр.

– Отправляйтесь с мистером Харпером и проконтролируйте его.

– Хорошо, сэр.

– Право же, мистер Браун, – возразил Харпер. – Я вполне способен справиться с таким простым делом без чьей-либо помощи.

– Это ваше мнение, мистер Харпер. К сожалению, я так не думаю. Недавно я обратил внимание на некоторую досадную… э-э-э… халатность в вашей работе. Весьма нежелательно, чтобы в таком деле, как наше, мы проявляли какую-либо… э-э-э… невнимательность. Вот почему я считаю необходимым послать вас проверить опись, а мистера Льюиса – проконтролировать это.

Хихикнув над собственной попыткой сострить, мистер Браун удалился в свой кабинет.

Молодые люди шли на Дейлсфорд-Гарденс в прескверном настроении. У Харпера имелось много причин для недовольства, и одна из них заключалась в проявленном к нему неуважении и в осознании того, что оно вполне оправданно. Льюис со своей стороны хотя и был доволен, что со старшего по должности Харпера сбили спесь, возмущался столь ненужным поручением.

Перед дверью дома номер 27 Льюис нарушил молчание, которое они хранили всю дорогу от офиса.

– У тебя есть ключ? – спросил он.

– Уместнее было бы задать этот вопрос, перед тем как мы собрались идти, – холодно ответил Харпер. – Но вообще-то есть.

Они прошли внутрь.

– А опись у тебя с собой? – снова поинтересовался Льюис.

На этот раз Харпер даже не удосужился ответить. Он достал из кармана свернутый лист бумаги и встал спиной к двери.

– Тогда читай, а я буду проверять, – сказал Льюис.

Харпер устало пожал плечами и с безграничным отвращением в голосе начал:

– Прихожая и коридор. Пять метров зеленого линолеума.

– Есть. В порядке.

– Резная вешалка для шляп из красного дерева.

– Есть. В порядке.

– Настенное зеркало в раме из черного дерева.

– Есть. Но не в порядке. На одном из углов большой скол.

– Об этом здесь ничего не сказано.

– Значит, это порча имущества. Отметь у себя.

Харпер сделал пометку.

– Толку от этого все равно никакого, – заметил он. – Жилец укатил за границу.

– Сначала бы починил, а потом уезжал, – отрезал Льюис. – В любом случае мы должны защищать нашего клиента. Она имеет право предъявить претензию. Запиши это.

– А как же! – Харпер кипел от злости. – Давай дальше. Японский лакированный подвесной шкаф.

Покончив с прихожей, они перешли в гостиную на первом этаже. Это была небольшая комната, заставленная мебелью, и проверять обстановку оказалось долгим и трудоемким занятием. Льюис, обнаружив еще два незначительных повреждения и отсутствие в описи дешевой медной пепельницы, явно ликовал по поводу своей проницательности. Харпер все больше и больше раздражался, пока добросовестность его коллеги непроявилась в полной мере и не позволила ему перейти в курительную комнату.