– О Господи! Если я скажу это, ты закончишь со своими менструальными шуточками?

– Я вовсе не шучу. Ни капельки.

Его смех ужасно заразителен. Несмотря на глупую тему разговора, мне очень приятно лежать с Хардином в постели и веселиться.

– Хардин, у меня менструация. Она началась как раз перед тем, как ты вернулся домой. Ну что, доволен?

– Почему ты этого стесняешься?

– Я не стесняюсь, просто обычно женщины обсуждают это только между собой.

– Подумаешь, я крови не боюсь. – Он прижимается ко мне.

Я морщу нос.

– Какой ты пошлый.

– Меня называли и похуже. – Он улыбается.

– Ты сегодня в хорошем настроении, – замечаю я.

– Ты тоже была бы в настроении, если бы у тебя не настали эти дни.

Я ворчу и накрываю лицо подушкой.

– Пожалуйста, давай поговорим о чем-нибудь другом, – говорю я из-под подушки.

– Конечно-конечно… ты прямо вся покраснела от волнения. – Он смеется.

Я хватаю подушку и луплю его по голове, а затем встаю с кровати. Слышу позади его смех. Он открывает комод – видимо, чтобы достать белье. Сейчас рано, всего семь утра, но я больше не хочу спать. Я ставлю кофейник и насыпаю себе хлопьев. Трудно поверить, что Рождество уже прошло и что через несколько дней этот год закончится.

– Как ты обычно отмечаешь Новый год? – спрашиваю я Хардина, когда он садится за стол в одних белых спортивных штанах.

– Иду куда-нибудь развлечься.

– Например?

– На вечеринку или в клуб. Или и туда и туда. В прошлом году так и было.

– Понятно.

Я подаю ему миску хлопьев.

– А ты как хотела бы отпраздновать?

– Не знаю. Думаю, можно сходить куда-нибудь, – отвечаю я.

Он удивленно смотрит на меня.

– Правда?

– Ну да… а ты разве не хочешь?

– Мне, в общем-то, пофиг, чем мы займемся, но если ты желаешь куда-нибудь сходить, то так мы и сделаем, – отвечает он и подносит ко рту полную ложку.

– Хорошо… – говорю я, хотя даже не представляю, куда мы пойдем. Насыпаю себе еще одну миску хлопьев. – Не хочешь спросить у отца, можем ли мы сегодня зайти к ним? – спрашиваю я и сажусь рядом с ним.

– Не знаю…

– Может, им прийти сюда? – предлагаю я.

Хардин смотрит на меня, прищурив глаза.

– Не самая хорошая идея.

– Почему? Здесь, дома, ты будешь чувствовать себя спокойнее.

На мгновение он закрывает глаза, а затем, открыв их, говорит:

– Наверное. Позвоню им чуть позже.

Я быстро доедаю завтрак и встаю из-за стола.

– Куда ты? – спрашивает он.

– Хочу прибраться.

– Прибраться? Вся квартира и так сияет.

– Ничего подобного. И раз к нам придут гости, я хочу, чтобы здесь был идеальный порядок. – Ополаскиваю свою миску в раковине и кладу ее в посудомойку. – Ты бы тоже мог мне помочь, что скажешь? Беспорядок-то в основном устраиваешь ты, – замечаю я.

– Нет-нет. У тебя с уборкой получается намного лучше.

Он показывает на пачку хлопьев и просит подать их ему. Я закатываю глаза, но все же передаю ему хлопья. Я не прочь прибраться в квартире, потому что, честно сказать, люблю делать это по-своему. Уборка в представлении Хардина – это даже не уборка. Он просто распихивает раскиданные вещи по шкафам и ящикам.

– А, и еще не забудь, что нам надо сходить в магазин и купить твои затычки, – смеется он.

– Хватит их так называть!

Я кидаю в Хардина полотенце, и, видя мое смущение, он смеется еще громче.

Тесса

Когда квартира становится чистой – по моим стандартам, – я иду в магазин, чтобы купить тампоны и что-нибудь из еды на тот случай, если придут Кен, Карен и Лэндон. Хардин хотел пойти со мной, но я знала, что он опять будет шутить на тему тампонов, поэтому я уговорила его остаться дома.

Возвращаюсь и вижу, что он по-прежнему сидит на диване. Я прохожу на кухню и оттуда спрашиваю:

– Ты еще не звонил отцу?

– Нет… ждал тебя, – отвечает он, а затем заходит на кухню и со вздохом садится за стол. – Сейчас позвоню.

Я киваю и тоже присаживаюсь напротив него. Он прижимает телефон к уху.

– Э-э… привет, – говорит Хардин.

Он включает громкую связь и кладет мобильный на стол между нами.

– Хардин? – с удивлением отвечает Кен.

– Да… ну, я тут думал, может, вы придете в гости, ну, что-нибудь такое.

– В гости?

Хардин поднимает взгляд, и я понимаю, что его терпение уже на исходе. Я протягиваю руку, сжимаю его ладонь и киваю в знак поддержки.

– Ну да… ты, Карен и Лэндон. Обменяемся подарками, раз не получилось вчера. Мама уехала, – говорит он.

– Ты точно не против? – спрашивает Кен своего сына.

– Я же сам попросил, – резко отвечает Хардин, и я сжимаю его руку. – То есть… да, я не против, – поправляет себя он, и я улыбаюсь ему.

– Хорошо, тогда я поговорю с Карен, но уверен, она будет рада. В какое время тебе будет удобно?

Хардин вопросительно смотрит на меня. Я едва слышно произношу: «В два», и он передает это своему отцу.

– Ладно… тогда увидимся в два.

– Тесса скинет Лэндону сообщение с адресом. – Он вешает трубку.

– Ну, не так уж трудно? – спрашиваю я.

– Конечно. – Он закатывает глаза.

– Что мне надеть?

Он показывает на мои джинсы и футболку с логотипом университета.

– Вот это.

– Ни в коем случае. Это ведь наше Рождество.

– Нет, сегодня день после Рождества, так что можешь ходить в джинсах.

Он улыбается и подергивает кольцо в губе.

– Я не стану встречать гостей в джинсах, – смеюсь я и ухожу в спальню, чтобы решить, что надеть.

Я стою перед зеркалом и прикладываю к себе белое платье. Хардин заходит в комнату и с улыбкой говорит:

– Думаю, надевать сегодня белое – не лучшая идея.

– Господи, перестань уже! – восклицаю я.

– Ты такая милая, когда смущаешься.

Я достаю из шкафа платье бордового цвета. С ним у меня связано много воспоминаний: в нем я ходила на свою первую студенческую вечеринку вместе со Стеф. Я скучаю по ней, несмотря на то что так злюсь… злюсь на нее. Чувствую, будто она предала меня, но в то же время она была права: не прощать ее, когда я простила Хардина, действительно несправедливо.