– Сюда, мадам, – настойчиво повторила служанка.

Гостевая комната удовлетворила бы и особу королевской крови. Сочетание голубого с золотым повторялось и в рисунке занавесей и покрывал, и в восточном ковре. Свежие цветы в вазе на низком комоде наполняли воздух легким ароматом. Кристина обошла комнату, сняла шляпку, дожидаясь, пока служанка принесет воду для умывания. Ее взгляд остановился на маленькой коробочке, стоящей на туалетном столике. Под коробочку была подсунута записка, адресованная ей. Кристина прочитала: «Примите в знак уважения».

Подписи не было, да она и не была нужна. Это подарок от Леона. Кристина открыла коробочку и обнаружила в ней маленькую, усыпанную драгоценными камнями брошку. Она захлопнула крышечку. Леон пытается добиться ее расположения при помощи украшений. Кристина вздрогнула. Ее снова поразило, насколько Леон похож на Этьена.

Часом позже Кристина спускалась по лестнице. В лимонно-желтом платье, с маленькими шелковыми цветочками в волосах, она выглядела свежей, хорошо отдохнувшей. Не чувствуя себя готовой к встрече с хозяином поместья, она тем не менее не собиралась проводить остаток дня, скрываясь в своей комнате. Если она хотела помочь Риду, то должна была использовать любую возможность, чтобы побольше узнать о его противнике. Хорошо бы обнаружить здесь что-то скрывающего Ролло и заставить его разговориться.

Заслышав легкий звук ее шагов, Леон дю Бопре вышел в холл. Он стоял внизу, такой красивый, самоуверенный, холеный, что Кристине было трудно представить себе, каким этот человек был на самом деле. Но Рид несколькими гневными, разящими словами смог раскрыть всю сущность креола. Порочный, хитрый, расчетливый – это был портрет хладнокровного убийцы.

Он поднес ее руку к губам.

– Как вам понравился мой подарок, дорогая? – нежно поинтересовался дю Бопре.

– Очень мил, но я не могу его принять, – слегка улыбнувшись, ответила Кристина.

– Но брошь – это только знак моего уважения.

– Боюсь, что для замужней дамы недопустимо принимать такие подарки. – Она осторожно высвободила свою руку. – С какими бы намерениями их ни подносили.

– Предлагаю идеальный выход. Не рассказывайте мужу, – сказал Леон, отметая все ее объяснения. – Пусть это будет нашим маленьким секретом.

Кристина опустила глаза, скрывая отвращение. Такое предложение только подтверждало слова Рида.

– Даже не знаю... – пробормотала она.

Черные глаза креола блеснули, когда он, улыбаясь, заметил:

– Ерунда. У всех жен, как мне говорили, есть секреты от мужей.

Подняв голову и стараясь, чтобы голос звучал легкомысленно, она спросила:

– А у мужей тоже есть свои секреты?

– Конечно, это такая игра, которая нравится обеим сторонам. – Леон взял ее за руку и повел к дверям, выходящим на реку. – Я подумал, что вы захотите прогуляться в саду. А потом слуга принесет нам перекусить.

Кристина с готовностью согласилась. Это была идеальная возможность узнать о нем побольше.

– Вы всегда жили в Новом Орлеане? Он кивнул.

– И горжусь тем, что я креол.

– Расскажите мне о себе, – заинтересованно попросила Кристина, пока они шли по дорожке среди ровных рядов цветов. – Я хочу знать о вас все.

– Особенно нечего рассказывать. В моей жизни не было больших событий.

– Позвольте вам не поверить, месье. – Кристина отвернулась, пряча улыбку. Она чувствовала, что дю Бопре льстит такое внимание, – Такой удачливый и утонченный человек, как вы, наверняка должен жить интересной жизнью. У вас большая семья?

– Все мои родственники умерли.

– Все? – Она приняла сочувственный вид. – Примите мои сожаления. Как вам, должно быть, одиноко в таком большом доме.

– Не стоит печалиться, дорогая. Это временно, и я собираюсь вскоре исправить ситуацию. Все, чего мне не хватает, – это идеальной женщины, которая украсила бы собой Брайервуд.

– Многие молодые женщины обрадовались бы такой возможности.

– К сожалению, ни одна креолка из встреченных мною не заинтересовала меня. Л вот вы, напротив, – понизив голос, произнес он, – совершенно меня очаровали.

Кристина притворилась, будто ее внимание привлекло то, как садовник срезает поздние розы. Среди цветов жужжали насекомые, в небе щебетали птицы – картина была безмятежной в противоположность растущему в ее душе напряжению. Леон слишком нахален, а она не знает, как поставить его на место, не сделав своим врагом.

Приняв ее молчание за поощрение, дю Бопре продолжал:

– Мне доложили, что вы – французская графиня. Что заставило вас бежать из Франции на затерянный остров в Карибском море, а оттуда – в Новый Орлеан?

Как мастерски он перевел разговор на нее, явно пытаясь и скрыть свои похождения, и выудить у нее сведения личного характера. Она печально улыбнулась ему.

– В обоих случаях виновата революция, Я должна вас предостеречь, месье: моя история может заразить и Новый Орлеан желанием побунтовать.

Леон запрокинул голову и расхохотался, позабавленный таким предупреждением. Перестав смеяться, он спросил:

– Вы давно знакомы с вашим мужем?

– Мы встретились на острове.

– И долго были помолвлены?

– Нет, – тихо ответила она.

– Лично я никогда не понимал достоинств долгой помолвки. Когда я решу жениться, это произойдет очень быстро.

– Мы женились по доверенности.

– А! – Он просиял. – Это все объясняет. Кристина с удивлением взглянула на него.

– Объясняет что, месье?

– Я почувствовал между вами и Этьеном некую напряженность, отстраненность. С самого начала я подозревал, что вы женились не по любви.

Они медленно повернули назад к дому.

– Многие пары начинают испытывать привязанность через какое-то время, – оправдывая свои действия, говорила Кристина. – Их семейная жизнь строится на других принципах, таких, как взаимное уважение, общие интересы, а со временем – и дети.

– Да, конечно, – с готовностью согласился Леон. – У многих так и бывает.

Она с облегчением вздохнула, увидев, как, закончив свою экскурсию, к ним подходит Рид.

– Добро пожаловать, Этьен. – Теперь голос Леона звучал сердечно. – Что скажете? Брайервуд не обманул ваших ожиданий?

Рид подчеркнуто посмотрел на руку Кристины, лежащую на сгибе локтя дю Бопре.

– Прекрасные владения, – проговорил он, подождав, когда «жена» возьмет под руку его. – На меня произвело впечатление то, насколько организованно ведутся все дела.

– Я лично слежу за каждой мелочью. – Леон поднялся по ступеням и жестом предложил гостям занять места за небольшим столом на веранде. – Я так понимаю, что большинство плантаторов на острове Сан-Доминго предоставляют право принимать решения своим управляющим. Я слышал, что они больше заинтересованы в получении выгоды, чем в каждодневном ведении дел.