За стеной, отделявшей Новый Город, начинался крутой спуск. Здания, мимо которых они шли, становились все более древними, обветшалые серые дома теснились друг к другу, на их закрытых дверях можно было разглядеть символы давно погибших цивилизаций. На рыночной площади торговки расхваливали свои товары – еду, напитки, ткани, меха, изделия местных ремесленников. В мастерских позади лавок стучали молотки, жужжали гончарные круги, скрипели ткацкие станки. Но сами лавки были наглухо закрыты от прохожих: как бы какой-нибудь демон или злой волшебник не навел порчу на товары.

Толпа, заполнявшая узкие улочки, была шумной и безалаберной. Чтобы проложить себе дорогу, никто не стеснялся применять силу; доверху груженные дарами полей Чакоры крестьянские тележки, запряженные карикутами, со скрипом тащились навстречу полуобнаженным носильщикам с тюками на бритых головах, жавшимся к стенам домов, когда появлялись чванливые караванщики-шекедж. Встретившийся Адзелю и Падрику большой фургон охранялся не кем-нибудь, а лучниками братства тирут: он перевозил спрессованные в доски стволы местных «деревьев» – материал более драгоценный, чем бронза. Всадники-лахнакони на неуклюже переваливающихся зандарах – в тесноте города животные не могли передвигаться скачками – везли на продажу меха; жители пустыни крепко сжимали копья и настороженно озирались. Резкие голоса икрананкцев, скрип повозок, топот копыт, стук молотков сливались воедино, напоминая грохот прибоя. Ветер нес пыль и дым, воздух был наполнен тысячью острых запахов.

Горожане безропотно уступали дорогу Адзелю; некоторые из них даже пытались влезть на стену при его приближении. Сотни клювастых лиц боязливо смотрели на него с плоских крыш. Падрик нес на высоком древке флажок братства деодах, к тому же молва уже успела предупредить об их приближении. Но все равно большинство катандарцев были явно не в своей тарелке.

– Почему это тот старик в коричневом одеянии – там, в проходе, – делает в нашу сторону какие-то знаки? – спросил Адзель.

– Это чародей. Он отводит проклятие, которое ты можешь навлечь на здешних жителей. По крайней мере, он на это надеется. – Ответ Падрика оказался почти заглушен поднявшимися вокруг воплями.

– Но я же никого не проклинаю!

– Ему это неизвестно. Да и вообще, здесь считается, что все новое скорее всего вызвано черной магией.

«Похоже, что такие же взгляды распространены и в здешнем высшем свете, – размышлял Адзель. – Это может объяснить явное нежелание Джадхади заключать соглашение с послами Лиги. Нужно обсудить это с Дэвидом по возвращении».

Падрик показывал ему местные достопримечательности: статую, которой пять тысяч лет (по земному календарю), дворец правившей раньше династии, превращенный теперь в склад, дом, дверь в который была сделана в форме клюва… Адзеля больше интересовали великолепные дворцы самых влиятельных братств: в них жили старейшины и там же братства собирались на совет. Хотя члены этих групп поддерживали правительство, кланы не перенесли свои резиденции в Новый Город – да и зачем? Империи, династии, цивилизации приходят и уходят, они эфемерны. Только братства вечны.

– Вон Дом Каменного Топора, – показал Падрик. – Он принадлежит братству даттагир. Их старейшина все еще владеет этим кремневым топором: никто не знает, когда его сделали, известно только, что это случилось еще до того, как научились получать металлы. – Он зевнул. – Тебе это все не надоело? Не пойти ли нам туда, где жизнь еще не замерла? В Старом Городе есть веселые кварталы.

– А не будут ли там тоже смущены моим появлением? – спросил Адзель. Ему очень хотелось надеяться, что нет. Его уязвляло, что при его приближении матери хватают и прячут детенышей – этих милых пушистых малышей, которых ему так хотелось бы подержать на руках.

– Не особенно, – ответил Падрик. – Там не так боятся черной магии, поскольку сами ею занимаются.

Они спустились еще ниже, миновали полуразрушенную стену и вошли в извилистый проход. Дома здесь были выше и уже, чем старинные здания, они теснились друг к другу, верхние этажи имели нависающие балконы, так что лишь изредка удавалось увидеть кусочек лилового неба, а тени стали темными и непроницаемыми. Строители этого района жили в более благодатные времена, когда земля еще не так иссохла; они вымостили улицы, чтобы не ходить по грязи. Копыта Адзеля громко стучали по камням: квартал был тихим, закутанные в плащи фигуры прокрадывались от двери до двери, и только откуда-то доносились тихие звуки арфы. Пока Адзель и Падрик спускались по откосу на дно древнего моря, можно было видеть одновременно озаренные красными лучами солнца скалы над столицей и развалины верфей на берегу заросшего водорослями озера Урши.

Падрик остановился.

– Как ты относишься к тому, чтобы промочить горло?

– Мне нравятся ваши напитки… – Адзель умолк. Рация на его шее заговорила голосом Фолкейна.

– Что за демон! – вскричал Падрик, отскакивая назад и хватаясь за меч. Двое икрананкцев, сидевших на корточках у двери дома, поспешно скрылись внутрь.

Адзель успокоительно помахал рукой и закончил свою беседу по-латыни с Фолкейном.

– Не пугайся. Это всего лишь немножко магии, совсем безвредной, – обнадежил он Падрика. – Э-э… заклинание от сил зла, прежде чем войти в незнакомый дом.

– Это может пригодиться, – расслабился его спутник. – Особенно здесь.

– Зачем же мы пришли сюда, если ты чего-то опасаешься?

– Ради выпивки, игры, может быть, драки. В казарме скучно. Пошли.

– Я… мне кажется, лучше бы вернуться во дворец.

– Что! Веселье еще только начинается! – Падрик дернул Адзеля за руку, хотя с таким же успехом мог бы попытаться сдвинуть с места скалу.

– Может быть, в другой раз. Магические предзнаменования…

На лице Падрика появилось оскорбленное выражение.

– Ты мне не друг, если отказываешься со мной выпить.

– Прости меня, – сдался Адзель. – Ты был так добр, я не хотел бы обидеть тебя своей невежливостью. – К тому же в горле у него пересохло; да и Фолкейн не требовал от него никаких немедленных действий.

Падрик откинул полусгнившую кожаную портьеру. Какая-то потаскуха стала подбираться к нему с хриплыми приглашениями, увидела, что это человек, и быстро ретировалась. Падрик засмеялся:

– Здешние красотки не про нас, что ж поделаешь. Зато в Железном Доме можно легко и свободно найти себе подружку.

Когда следом за эршока в полную посетителей дымную комнату протиснулся воданит, там воцарилась мертвая тишина. Над столами, где сидели завсегдатаи, засверкали ножи. Факелы на стенах бросали зловещий свет – тусклый для Адзеля, яркий для местных жителей, – на грязную одежду, жадные лица, немигающие глаза. Падрик прислонил к стене древко своего флажка и поднял обе руки.

– Мир между нашими родами. Вы меня знаете – я Хью из дворцовой гвардии, и в драке я не из последних. А это – гость императора. Он хоть и велик, но не зол, и никакой демон не следует за ним по пятам. Любой демон побоится.