и одобрение, всё-таки трусов среди магов мало, а спасти свою альма-матер – это дело чести.

– Если бы всё было так легко... – я тяжело и грустно вздохнул, даже у присутствующих эльфов не должно было остаться сомнений в моей искренности. – К сожалению, предел моего медальона – не более пяти десятков человек, а уж на такое расстояние... Перебрасывая нас, он наполовину потратил свой ресурс, и я не уверен, что даже при наличии энергии смогу теперь вернуть хотя бы половину своего отряда обратно в Кель'Талас. Даларан, конечно, ближе, но переноситься такими малыми силами к осаждённому нежитью городу – это самоубийство.

Общий патриотический подъём как-то сразу угас, сменившись зло поджатыми губами и отведёнными в стороны взглядами, только Ронин продолжал источать уверенность, переходящую в упрямство, но и у него на лице отразилась тяжёлая работа мысли. Я опасался слишком глубоко лезть в разум мага, однажды ему уже удалось скинуть ментальные установки самого Нелтариона, так что опасения мои были более чем оправданны, но в том то и дело, что мне не требовалось менять что-то кардинально. Характер боевика, да ещё столько лет умасливаемый титулом великого героя, а главное — личный опыт успешной реализации совершенно самоубийственной авантюры, всё это просто не могло не сыграть нужным мне образом, ведь, как известно, аппетит приходит во время еды. Прошедшие годы смыли из памяти самые неприятные подробности. Мягкое кресло у камина, бокал вина в руке и осознание веса своего подвига для истории мира превратили в сознании невероятную удачу и случайность в неизбежную закономерность. И наконец, чувство справедливости на пару с гордостью, взращенные как своим пониманием правильного, так и необходимостью соответствовать образу, без малейшего труда задавили малодушие и трусость. На выходе получаем очень гремучий коктейль, который просто не может привести к иному результату, нежели нужный одному скромному натрезиму...

***

– Магистр Корвенталь, – Халдурон обозначил кивком приветствие и указал глазами на боковой проход, ведущий во внутренний парк дворца.

Королевская аудиенция уже переросла в простой королевский пир, и маги, до этого общающиеся друг с другом в аванзале, присоединились к общему веселью. Тем не менее Вариан Ринн, Болвар Фордрагон и Ронин Рыжеволосый, само собой, исключительно из врождённой скромности, покинули зал, «по чистой случайности» — одновременно и в одном направлении.

– Что случилось? – не стал я ходить вокруг да около, едва мы вошли под тень деревьев.

– Они ничем не смогут нам помочь, ни нам, ни Даларану, – мрачно сообщил эльф, не повышая голоса и глядя в конец аллеи.

– Я знаю.

– То есть... – аристократ перевёл удивлённый взгляд на меня, – вы знали об этом изначально?

– Разумеется.

– Тогда зачем?

Несмотря на то, что я давал подробные инструкции своим спутникам относительно их поведения и задач, конечную цель экспедиции я им не раскрывал. И в целом, из имеющейся информации они сделали логичный вывод — я хочу втянуть в войну Штормвинд, возможно, вместе со Стальгорном. Логичный и вполне разумный план... будь он реализуем.

– По ряду причин, главная из которых сейчас общается с королём, – эльф задумался, опустив взгляд к земле. – Но ведь ты собирался мне что-то рассказать, я слушаю.

– Знать, – коротко бросил Халдурон, возвращаясь к реальности. – Я словно вернулся ко двору Анастериана. Они никому не пойдут помогать и не дадут своему королю, хотя сам он вызывает уважение.

– Странно, правда? – решил я поделиться своими мыслями. – Двадцать лет назад тут выжил едва ли не один Вариан да кучка рыцарей из гвардии Лотара, и вдруг Штормвинд стал королевством с самым сильным дворянством среди людских держав, дворянством, способным диктовать свою волю королю. Как это могло получиться?

– Вы хотите сказать... – шагающий рядом аристократ понизил голос.

– Я лишь говорю, что это очень подозрительно. Так, словно здесь действовал кто-то из моих братьев... – я остановился и, повернувшись к эльфу, пристально заглянул ему в глаза. – Вот только я точно знаю, что никто из них тут даже не появлялся.

Сзади послышались тихие шаги, даже не так — касания мягкой подошвы о камни тропинки. Человеческий слух не уловил бы ничего, мы же с Халдуроном услышали и синхронно замолчали, ожидая гостя. Гость не заставил себя ждать, и спустя полминуты из-за поворота вышла Вериса.

На протяжении всего общения я практически не касался разума младшей сестры Сильваны, почти полностью сосредоточив внимание на Ронине, но «практически» не значит «совсем». Ментальные закладки, которые могли быть в её разуме, следовало искать аккуратно и не отвлекаясь на посторонние вещи. Это ведь как в хирургии, нельзя делать две сложные операции на разных пациентах одновременно, будь ты хоть десять раз гениальным практиком. Что-нибудь грубое и простенькое, вроде ментального удара — сколько угодно, хоть по площадям долби, если есть силы, а вот тонкие манипуляции требуют тщательности и времени. Так что с юной представительницей выдающейся династии рейнджеров я ограничился лёгким и совершенно безвредным разжиганием любопытства и навязыванием желания расспросить меня наедине или в компании исключительно сородичей. В конце концов, всё рассказанное нами это лишь сильно сокращённая версия — нельзя за пару часов подробно пересказать историю целой войны, а жажда узнать все возможные подробности так свойственна женскому сердцу...

– Леди, – мы с Халдуроном синхронно обозначили вежливый поклон.

– Господа... – девушка на миг замялась, но быстро придала лицу уверенное выражение, – простите, что помешала вашей беседе, но мне важно с вами поговорить.

– О, не стоит переживать из-за такой мелочи, – я располагающе и дружелюбно улыбнулся. – Вы желали поговорить с нами обоими или кем-то конкретным?

– Ещё раз прошу меня простить, я не знаю, с кем это будет сделать лучше, так что, наверное, с обоими.

– Понятно, и что же вас тревожит?

– Вы можете мне рассказать, как это происходило? Гибель Кель'Таласа. Я хочу узнать всё, с самого начала, про всю войну.

– Вот как... – изображаю на лице задумчивость с налётом грусти. – Это будет долгий рассказ.

– Королевские приёмы длятся долго, думаю, у нас есть время.

– Да, в этом вы безусловно правы, – слегка