– Брось, я намного симпатичнее и моложе тебя! К тому же у тебя слишком много татуировок…

– Заткнись! – бросает беззлобно. – Когда начнется суматоха, хватай мою жену и беги. Но хватай аккуратно, – добавляет резко.

Грубое лицо Тимура Багратова искажается от недовольства: ему очень не нравится идея, что кто-то будет трогать его жену. Меня даже любопытством разобрала, какая девушка могла увлечь непробиваемого Багратова настолько сильно.

Она должна быть… черт, я даже не знаю! Теряюсь в догадках!

Тем сильнее азарт и желание принять участие в авантюре.

Даже о Лиличке не думаю. Почти. Не чаще одного или двух раз в пять минут. Я пытаюсь представить, на какие безумства мог бы пойти сам ради нее, и просто тону в ощущениях, когда почва под ногами становится зыбкой, а мысли о Лиле цепляют ржавым крюком под ребра и утягивают куда-то ввысь. Черт, черт. Почему так высоко, подхватывает и просто уносит. Откуда взяться полету в моих низменных фантазиях о ней? Я же только одного желаю – секс – и больше ничего.

Просто блажь.

План сумасшедший. Шансов, что дело выгорит, ровно пятьдесят на пятьдесят, ни одной тысячной больше.

Ставки сделаны.

Пан или пропал.

Когда замечаю девушку, что так сильно впечатлила Багратова, сразила его наповал, немного подвисаю: с виду самая обычная. Худенькая, стройная, в алом платье. У нее очень острые скулы и большой, красивый рот. Пожалуй, только это цепляет, но потом братец начинает разговор с ней, который быстро переходит за грань обычного разговора. Поножовщина на словах, и такая острая, что я бы не хотел ненароком оказаться на линии этого огня.

Признаюсь, когда они пересеклись взглядами, возникло странное ощущение, что все остальные резко прекратили свое существование для этих двоих. Мы просто стертые, едва различимые фигуры за пределами их мирка. Воздух завибрировал от эмоций, буквально загорелся, как бензин, к которому поднесли спичку.

Одолеваемый неизвестными чувствами, даже какой-то странной завистью, я едва не прозевал момент, когда все начинается. Так резко и быстро. Довольно зевать!

Схватив жену Багратова, утаскиваю ее коридорами под шум и погасший свет. Слышу крики Амира и Багратова, они умело разжигают шумиху и наводят кутерьму, пока я тащу жену Багратова. Ай, бля, она брыкается, извивается, как змея, но неожиданно острая и сильная, молотит своими острыми локтями мне под ребра. Блять, блять, у нее точно только локти? Или там пришпилено что-то острое? Верткая, скользкая! Едва удерживаю ее и вытаскиваю через окно, всунув в джип, припаркованный прямо под окнами клуба.

Миг – мы внутри.

Машина стартует резко.

– Живее! Живее! – поторапливаю водителя. – Путай следы! Води их за нос!

– Знаю. Серафима, добрый вечер! – низким, довольным голосом отзывается водитель.

Мне даже показалось, что он поздоровался с женой Багратова с каким-то особенным теплом и уважением.

– Мирон?! – спрашивает она, забившись в угол сиденья.

– Похищение удалось! – возвещаю радостно.

Получилось! Черт побери, Багратов оказался прав, его затея выгорела!

Почти выгорела, теперь остается только запутать следы, отвезти женушку Багратова, куда следует, и можно кутить на полную…

Девушка поворачивает голову в мою сторону, разглядывая пристально, скользит изумленным взглядом по лицу, замечает сходство, хмурится.

– Здорово вышло, да? – куражусь, присев поближе. Серафима мгновенно отворачивается, я не успел разглядеть цвет ее глаз. – Вот значит, какая ты, жена Багратова. Ай-яй-яй, малышка… Столько проблем, и все из-за тебя! Ну-ка дай поглядеть на виновницу торжества! – схватив за плечи, разворачиваю к себе лицом. – Ммм… Зачетная мордашка!

– Руки, Ратмир Ильясович, будьте так добры держать при себе! – предупреждает меня Мирон.

Но предупреждение прилетает слишком поздно! Мою щеку огревает хлестким ударом, а следом кожа начинает гореть, ее как будто вспороли.

– Дикарка! – возмущаюсь, приложив пальцы к горячей щеке. Мокро! Бля, мне рожу исполосовала! – Мать вашу, за что мне это! Влез в помощь, называется, от отца перехватил, занятия лишился, вынужден семьей обзавестись, еще и рожу расцарапали! Неее, пусть Багратов сам тобой занимается. Мне покладистые девки нравятся! Которые царапаются только тогда, когда их начиняешь как следует! – прикладываю к щеке шелковый платок, вынутый из нагрудного кармана пиджака.

Платок быстро промокает от крови. Черт, а если у нее когти ядовитые?!

– Мирон, остановите машину! Я никуда с этим мужланом не поеду!

– Увы, не могу. Приказ.

– Куда вы меня везете?!

– Домой. Мы везем вас домой.

К черту Багратова! Связался, е мое… Одни проблемы от помощи ему. Батя прижал с женитьбой, из-за этого я был вынужден скрываться, проводя бои, теперь еще и это.

Отсев как можно дальше, отправляю смс Багратову:

«Она мне рожу расцарапала!»

И даже селфи прикладываю своей опухшей рожи.

«Как она?» – мгновенно прилетает ответ.

«Шипит. Не знаю, братан, чем ты ее так разозлил, но по роже я больше получать за тебя не хочу! Сидит в углу. Надулась!»

Скидываю ему фото.

Серафима сидит в самом углу, отвернувшись в окно.

Мы почти на месте.

Едва внедорожник останавливается во дворе нового дома Багратова, девушка яростно выпархивает из машины. Платье развевается за ней, как красное знамя.

Рожа ноет. Как мне теперь ходить с этими следами на щеке? Я выгляжу, как герой мыльной мелодрамы, который сцепился с пассией!

Тем не менее, я не уезжаю сразу, хочу посмотреть на лицо Багратова, когда он окажется рядом. Он возвращается к себе лишь под утро. Глаза смотрят сквозь меня, даже сквозь Амира. Вгляд беспокойно рыскает по сторонам и устремляется на лестницу, велущую на второй этаж. Он словно ведом ощущениями, чувствует, где прячется его бойкая женушка.

– Даже не думал, что оставить мента с носом будет настолько весело! – шумно приветствует Багратова.

Я больше дурачусь, хочу завладеть его вниманием, раззадорить. Мне непривычно видеть брата настолько увлеченным одной единственной девушкой.

Слишком явно он залип. Даже