– Как я вас понимаю, – вздохнул Котов. Порылся в далеко не первой молодости, вытершемся на боках до белизны портфеле из толстенной буйволовой кожи, извлек несколько скрепленных листков бумаги и протянул сидящему напротив.

– Нате вот.

– Что это? – принял тот не совсем твердой рукой и начал шарить по карманам в поисках лежащих на столике очков.

– Краткое описание той задницы, в которую вы угодили, – любезно подсказал Саня. – Читайте, чтобы потом не промахнуться с modus operandi.

– Я вас не понимаю, – заявил, скорее, пролепетал стремительно теряющий привычный лоск недавний хозяин жизни.

– Не понимаете – разъясним, забыли – напомним, сомневаетесь – убедим. – Заложил ногу за ногу. – Начинайте уже.

– Что начинать?

– Снимать камень с души. Весом в сорок с копейками «ярдов».

Буквально наше время. Москва

– Проходи, располагайся, – шеф приглашающе махнул рукой замершему в дверях консультанту. – Потрещим о делах наших скорбных.

Дурь-то какая! Прямо-таки очередная киноклюква о дикой России, снятая где-то, много ее западнее. Водка, тройки, матрешки, медведи с балалайками. А еще кто-то, растворив пошире уши, внимает советам советников и цельные дни напролет консультируется с консультантами.

У нас, чтоб вы знали, и те и другие ценятся в любой конторе гораздо ниже, нежели уборщица тетя Даша, запойная кассирша Неля Габдулаевна и даже тот провонявший нестираными носками да чесноком мужик в предбаннике, который делает вид на входе, что пропуска проверяет.

И тем не менее в штате любого уважающего себя учреждения обязательно присутствует та или иная должность – советника или консультанта. А то и та и другая. Надо же куда-то пристраивать временно вылетевших из обоймы номенклатурных бойцов, чьих-то не самых близких родственников или просто симпатичного парня с улицы. За которого попросили.

Котов прошел и расположился за столом для совещаний. Выложил на обитую ностальгическим темно-зеленым сукном столешницу кожаную папку и отодвинул в сторонку здоровенную хрустальную пепельницу из натурального стекла. В последнее время он старался поменьше курить. Оседлал очками нос, выглядевший далеко не римским еще в далекой юности. Пока его еще не принялись ломать разные добрые люди.

В том богоугодном заведении, стройные ряды которого с некоторого времени украшал своей персоной Саня Котов, к консультантам, всем троим, состоящим в штате, относились достаточно серьезно. Потому, может, что здесь таковыми именовались не те, болеющие абсолютно за все душой и ни за что конкретно не отвечающие трепачи и бездельники, а опытные, особо ценные кадры. Выполняющие особые задания руководителя учреждения и ему же лично в оперативном плане подчиняющиеся. Имеющие под началом собственные оперативные группы.

– Я только что оттуда, – шеф указал пальцем на потолок. Судя по отсутствию золотой звезды Героя Советского Союза на пиджаке, в этот раз он был зван просто наверх, а не на САМЫЙ ВЕРХ.

– Как обстановка в сферах? – полюбопытствовал Саня. – Сильно штормит?

– Хмурили брови, вздыхали, умеренно надували щеки, – усмехнулся шеф. – Осторожно, но настойчиво интересовались, с чего это я вдруг так невзлюбил одного перспективного товарища, очень ответственного работника правительственного аппарата. Патриота, государственника, кристально честного парня ко всему прочему. Прозрачно намекали, что нынче за окном не тридцать седьмой год.

– И что вы им ответили, Николай Валерианович?

– Успокоил, – усмехнулся тот. – Нелюбви между нами не было и нет, так и сказал. И тридцать седьмой год тут совсем ни при чем. Никакой политики, сплошная гнусная уголовщина. И добавил, что влип ваш патриот капитально, как кура в консоме.

– Это точно, – согласился Саня, – по самую маковку. Странно все-таки.

– Что именно?

– Умнейший вроде бы мужик и так бездарно попал.

– Это в коридорах власти он шибко толковый, – пояснил шеф, – а в уголовных делах – лох лохом. Так что, если основной свидетель вдруг не поменяет показания…

– Не поменяет, – Котов раскрыл папку. – Ни он, ни еще один. За это каждому твердо обещано, что карающая рука закона персонально для каждого из них не будет уж слишком…

– Карающей, – закончил мысль начальник. – Да и черт бы с ними. А теперь о других фигурантах по делу. Сколько их, кстати?

– Достаточно.

* * *

– По основному вопросу вроде бы все. – Саня достал из папки еще один файл и передал шефу. – А теперь еще кое-что.

В процессе любых оперативно-следственных мероприятий обязательно всплывает много чего разного, к делу не относящегося. Но определенный интерес представляющего. Например, в ходе усиленных поисков злостного неплательщика алиментов вдруг задерживают серийного убийцу или обнаруживают лежку группы террористов. И такое случается.

– Изучу попозже. – Шеф снял очки и положил на стол. – А пока вкратце.

– Если коротко, то речь идет о широком спектре правонарушений от махинаций с драгоценными камнями и преступлений в сфере высоких технологий до банальных краж через форточку.

– Широкий спектр правонарушений… Красиво научился мысли излагать, – с удовлетворением отметил начальник. – Какие будут предложения?

– Все это уже не наша епархия. За исключением драгоценных камней, конечно же. Там есть над чем поработать.

– Ну, так и работай, – милостиво разрешил шеф. – Если есть над чем. А все остальное сбрось смежникам, пусть порадуются. Теперь все?

– Два момента. – Котов выложил наружу еще один лист и застегнул молнию на папке. – Первое – наш основной клиент. Появилась мыслишка, как грамотно закрепить за ним репутацию не самого честного человека на Москве. Чтобы все доброхоты разом заткнулись.

– Не препятствую.

– И второе – парочка второстепенных персонажей по основному мероприятию. Хочу вывести их за скобки.

– Причины?

– Указаны в рапорте. – И решительно двинул лист бумаги. От себя подальше, к начальству поближе.

– Что-то ты неважно выглядишь, дружище, – участливо заметил человек из прошлого. – Кстати, меня зовут Саня Котов.

Как же вы мне все остогрызли с добротой своей и лаской! Лучше бы взяли да просто оставили в покое.

Меня, знаете ли, тоже можно понять. С начала грубо взяли за попу, что на букву «Ж», отвезли за город, где всячески измывались и приглашали поработать вместе. Потом, когда уже я сам подставился в метро, опять же потащили прочь из Москвы, где утомляли хреновым растворимым кофе с тушенкой, изуверски обучали компьютерной грамоте и опять-таки зазывали в команду. Достаточно настойчиво. Ну, и наконец, когда та афера сорвалась, снова увезли куда-то, аж под Серпухов. На этот раз никуда не зазывали и кормили много лучше, нежели в прошлый раз. Но хуже, чем в позапрошлый.