Одежда Гарри. Теперь на него надели теплое пальто. Ведь тело найдут в конце декабря, в области между Пешаваром и границей с Афганистаном, где живут свободные племена. Для Гарри купили парку с флисовой подкладкой фирмы «Лэндс энд». Вполне подходящая, только выглядит слишком новой, несмотря на то что ее раз пять сдавали в химчистку. Поэтому Хофман по электронной рассылке запросил у всех, работающих в Минсмит-парке, поношенную мужскую зимнюю походную куртку пятьдесят четвертого размера, желательно на флисовой подкладке. Нашлись две куртки. Одна выглядела еще более новой, чем купленная. Другая была заношена как следует, лоснящаяся, с дыркой на рукаве и потемневшей от пота подкладкой. Хофман заявил, что она просто идеальна. Шерстяные брюки, белая рубашка, походные ботинки. Во время финальной проверки, когда они уже были готовы загрузить Гарри Микера в холодильник, в котором он отправится в свою последнюю поездку, Хофман увидел на брюках замятые складки.

— Иисусе Христе! — заорал он. — Кто же отправляется на прогулку на край света в мятых брюках? Что с вами, ребята?

Азхар, готовый ко всему, сразу же принес утюг с отпаривателем и быстро разгладил все складки на штанах Гарри.

Находясь в своем оперативном штабе в Минсмит-парке, Хофман и его команда могли отслеживать все этапы путешествия Гарри Микера. Самолет садился в Лондоне, Париже и, наконец, в Исламабаде. Гарри лежал в своем морозильнике, а тем временем настоящий оперативник из ближневосточного отдела, загримированный под Микера, посещал местные отделения ЦРУ и союзнических разведслужб, передавая их сотрудникам последнюю информацию по взрыву в Инкирлике.

На следующий день в «Фигаро» даже появилась небольшая заметка о том, что у США есть новая информация об Инкирлике, насчет иорданской ячейки, отколовшейся от «Аль-Каеды».

Когда самолет приземлился в Исламабаде, мнимый Гарри появился в объединенном штабе разведки союзников. Вечером он отправился в Пешавар. На следующий день он должен был вернуться в Исламабад и затем в Вашингтон, пересаживаясь с одного коммерческого авиарейса на другой. Сам Гарри, «настоящий», лежащий в морозильнике, тоже отправился в Пешавар этим же вечером, в кузове грузовика.

Алекс Смайт, начальник отделения в Пешаваре, лично встретил этот грузовик. Он был в курсе происходящего, но тем не менее, увидев лежащее в кузове тело, перезвонил Хофману:

— Директор точно утвердил все это?

— Расслабься. Это сработает, а вся бумажная работа уже сделана, — ответил Хофман. Он не мог ни в чем винить своего сотрудника из Исламабада. Вся работа в Управлении — это сплошные пересмотры уже принятых решений.

Труп погрузили в лендровер Смайта, небронированную машину с тонированными стеклами. Тело усадили на правое заднее сиденье, почетное место, и крепко пристегнули ремнями безопасности. Хофман позвонил по защищенной телефонной линии и сказал, что надо проверить температуру тела. Смайт сделал это при помощи самого настоящего продуктового термометра. Конечно, от него останется дырка, но у него ничего другого не было. Тело в порядке. Оно примет температуру воздуха, два градуса выше нуля, примерно через двенадцать часов. Еще часов через двенадцать оно начнет разлагаться. Но к тому времени Гарри будет «мертв». Точнее, его уже мертвое тело будет распластано по заднему сиденью лендровера и нафаршировано пулями.

Смайт встретился с сопровождающими из спецназа среди холмов неподалеку от Пешавара, в базовом лагере, который в течение нескольких последних лет использовался в качестве опорного во время безуспешных попыток взять в плен руководящую верхушку «Аль-Каеды». То, что за их встречей следили, его не беспокоило. Черт, наоборот, даже нужно, чтобы его видели. Они собрали конвой из трех машин. Впереди лендровера ехал бронированный джип, точно такой же ехал и сзади. В каждом джипе — по четверо хорошо вооруженных солдат из Командования специальных операций. Первые восемьдесят километров пути их сопровождали солдаты пакистанской армии, но они покинули их на границе пустынь. Дальше американцы поехали одни, в сторону деревушки Коса, к югу от Мингауры, в северо-западный пограничный район. Один из агентов Смайта, из числа пуштунов, отправил радиограмму Аззаму, предупреждая об американских гостях.

Их появление в Косе было тщательно срежиссировано. Большую его часть Феррис смотрел в реальном времени, благодаря съемке с разведывательного спутника. Когда конвой приблизился к дому Аззама, из окон джипов высунулись дула винтовок. Обычное дело для этих мест. Демонстрация силы, достаточная, чтобы выразить угрозу, но не слишком, чтобы спровоцировать стрельбу. Но даже камере спутника, как, впрочем, и местным пуштунам, не было видно еще четверых спецназовцев, которые скрывались в горах, а этим утром пробрались в деревню.

Когда Смайт подъехал к дому Аззама, он придерживался той же процедуры, что и во время последнего визита в деревню, четыре месяца назад. Он остался сидеть в лендровере, ожидая, пока деревенский мальчишка не позовет Аззама. Пуштун вышел из дома через несколько минут, в окружении своих телохранителей. Смайт вышел из машины и помахал Аззаму рукой. Вождь племени пошел к нему, как и в прошлый раз. Ему снова хотелось получить денег.

— Полегче, малыш, полегче, — сказал Хофман, глядя на монитор и вслушиваясь в звуки, передаваемые радиопередатчиками. Он смотрел на происходящее, словно сидя на дереве посреди деревни.

Смайт заговорил с Аззамом на урду, достаточно громко, чтобы его слышали и подчиненные вождя, стоявшие метрах в двадцати. Он сказал, что с ним приехал гость из Вашингтона, который хочет переговорить с Аззамом наедине. Он преодолел дальний путь, чтобы встретиться с великим вождем Косы и поприветствовать его.

Аззам медленно и торжественно пошел к машине. Легко было угадать его мысли. Почему бы не брать деньги у этих американских придурков? Смайт держал дверь открытой, и вождь племени забрался на заднее сиденье. Когда Аззам уселся, Смайт нажал кнопку электронного замка. Теперь открыть двери лендровера изнутри было невозможно. Затем он хладнокровно направился к стоявшему впереди джипу и сел в него.

Когда Аззам увидел рядом с собой тело Гарри Микера, притянутое ремнями к заднему сиденью, он, конечно же, понял, что что-то не так, но на это ушли драгоценные мгновения. Возможно, он не смотрел в глаза приехавшему, который привез ему деньги, исходя из восточных правил вежливости. А может, они так хорошо загримировали Гарри, что Аззам просто ждал, когда сидящий рядом с ним мужчина в парке что-нибудь скажет. Но примерно через пять секунд он что-то понял. Микрофон, установленный в багажнике лендровера передал по радио в Лэнгли пронзительный крик. Но уже было слишком поздно. Аззам не мог выбраться наружу.

Спецназовцы тоже услышали этот крик в своих наушниках. Командир крикнул главному телохранителю Аззама, чтобы тот бросил автомат. Пуштун что-то крикнул в ответ, и все подняли оружие. Такие ситуации, когда все держат друг друга на прицеле, случались в пограничных областях всегда. Чаще они заканчивались еще одним криком, разряжавшим ситуацию, иногда — предупредительными выстрелами в воздух. Но на этот раз раздались автоматные очереди, и двое телохранителей-пуштунов упали на землю. Остальные открыли огонь по бронированным джипам, но их АК-74 сниженного калибра не могли пробить броню. Стрельба продолжалась, и небронированный лендровер изрешетило пулями вдоль и поперек. Для пуштунов это уже было жестокой битвой, но на самом деле это была лишь инсценировка.