Чарити, занявшая место хозяйки в торце стола, на протяжении всего обеда чувствовала на себе сердитые взгляды Рейна. Когда леди Кэтрин, решив преподать Рейну урок домоводства, принялась перечислять все несчастья, приключившиеся на кухне, Чарити багрово покраснела, руки у нее затряслись, и она больше не проглотила ни кусочка. Стоило ей пробыть в этом доме пять минут, как началось… Она неохотно отвечала на очень подробные расспросы Рейна о том, как прошла примерка, и отклонила предложение показать ей весь дом после обеда.

Не в силах больше выдерживать гневных взглядов Рейна, Чарити стала наблюдать за Цезарем. Кот сощурил желтые глаза, подумал, спрыгнул с колен хозяйки и не спеша направился к камину, на мраморной полке которого он имел обыкновение лежать после обеда. Но только сегодня каминная полка была заставлена подсвечниками и хрустальными вазами, перенесенными сюда по приказу леди Маргарет во время ее утреннего обхода. Кот в недоумении попытался протиснуться за рядом этих хрупких предметов, которые вдруг стали падать… один за другим…

И старухи, и Рейн, и Чарити, ошеломленные, наблюдали за тем, как валятся подсвечники и на куски разлетается ваза из хрусталя. Перепуганный Цезарь рванул вперед, скользя когтями по мрамору полки, в мгновение ока скинул все прочие хрупкие ценности и, не рассчитав, свалился с полки сам. Леди Кэтрин со сдавленным криком кинулась к своему любимцу.

— Какого черта хрусталь делал на каминной полке, скажите на милость? — взревел Рейн. Все не сводили глаз с леди Кэтрин, которая, с трудом встав на колени, подняла кота и прижала его к груди.

— Э-э… это я приказала переставить хрусталь на каминную полку, — призналась леди Маргарет. — Чтобы он того… не разбился…

— Черт возьми! — Рейн в бессильном гневе сжал кулаки. — Вы не у себя в Стэндвелле! Я не желаю, чтобы вы переставляли в моем доме вещи в угоду вашим дурацким суевериям! Я устал от бесконечных разговоров о дурных и хороших приметах, о привораживании удачи и прочих глупостях. Посмотрите, какой ущерб вы уже нанесли! Извольте поставить все как было… и снимите ваши дурацкие амулеты с прислуги! — Рейн швырнул салфетку на стул, вышел из столовой и направился в кабинет.

Чарити посмотрела на бабушку. Рейн ошибался. Не бабушка, переставившая хрусталь, была виновата; это она, Чарити, — джинкс. Чем еще можно, например, объяснить то, что кот упал с полки, с которой мог прекрасно спрыгнуть? И очень скоро джинкс начнет влиять на самого Рейна. Когда леди Кэтрин, прижимая к груди дрожащего кота, вышла из столовой, Чарити обернулась к леди Маргарет:

— Бабушка, что-то надо делать! Но что?

— Может, стоит объяснить ему, что ты джинкс.

— Он не верит даже в приметы. Он только рассердится и будет настаивать, чтобы мы… Нет, нельзя говорить ему про это.

Лицо леди Маргарет выразило сильнейшую тревогу. Лоб прорезала морщина, и она взялась рукой за свой амулет в виде полумесяца. Было новолуние, луны не видно, как же ей узнать ответ? Впрочем, сегодня должен появиться молодой месяц. Может, стоит попробовать снова…

Чарити, не сводившая глаз с бабушки, которая только молчала и хмурилась, вдруг почувствовала, что в душе ее поднимается гнев. Всю свою жизнь Чарити слышала от бабушки, что та знает все ответы, сможет предотвратить любое несчастье с помощью заговора, или снадобья, или амулета, так как за время, проведенное в цыганском таборе, успела познать все законы природы. И вот теперь, когда дело дошло до серьезных проблем, оказалось, что источник тайных цыганских знаний иссяк.

— Нет, я не могу сидеть сложа руки и ждать, когда что-то ужасное случится с моим мужем. — Глаза Чарити сверкнули решимостью.

Два часа спустя, когда сгустились сумерки, Чарити закончила прикреплять омелу ко всем столбикам его кровати. Она уже рассовала сушеные веточки ангелики по ящикам с его бельем и переставила по-новому все его сапоги и башмаки; теперь вся обувь стояла носками на север. Она положила желуди, кусочки сушеной лозы и яблочные семечки во все карманы его сюртуков, насыпала дорожки из соли по обоим подоконникам и вдоль очага, чтобы помешать беде войти сюда. Теперь надо было засунуть сковороду с залитыми углями под кровать и проверить, правильно ли лежат ножницы у него под матрасом, — это чтобы отрезать его невезение. Так как ей не удалось обнаружить в его гардеробной ни одной пары старой обуви, то она скинула башмаки, которые были на ней, и поставила один под кровать, а второй — за занавеску на подоконник.

Жаль, не было у нее сейчас найденных подков и щепок от дерева, разбитого молнией. Взгляд ее рассеянно блуждал по огромной кровати с горой шелковых подушек, с шелковыми простынями, атласными одеялами. Кровать манила ее, звала в свои сумрачные глубины, и она подчинилась этому зову.

Она прислонилась головой, а потом припала всем телом к одному из массивных резных столбиков кровати, ласково провела рукой по полированному красному дереву. Так вот где он спит. На одно короткое мгновение она позволила себе вообразить, как лежит рядом с ним в этой кровати, прижавшись к его сильному телу, ощущая соленый вкус его поцелуев… Могучая волна желания поднялась в ней.

В следующее мгновение она отпрянула от кровати и ее соблазнов, поспешно подошла к двери и выглянула в коридор. Там не было никого, кроме лакея, зажигавшего свечи в настенных светильниках с зеркальными отражателями. Опасаться нечего. Она тихо выскользнула из спальни, притворив за собой дверь. Затем извлекла из кармана платья коричневый бумажный кулек, в котором была соль, и начала насыпать тоненькую дорожку вдоль порога, приговаривая про себя бабушкин заговор. Она была так поглощена этим занятием, что перестала прислушиваться к звукам за своей спиной.

Рейн стоял в конце коридора и смотрел, как его жена, склонившись, водит рукой взад-вперед вдоль порога его спальни. Он подался вперед, пытаясь разобрать, что же она делает, но не смог, так как не видел ее руки. Озадаченный, он, однако, залюбовался движениями ее ладного тела. Рейн перехватил жену на полпути к ее комнате.

— Ах! — воскликнула она, заметив его, и стала торопливо убирать что-то в карман платья.

— Что ты там делала? — указал он на двери своей спальни.

— Я… э-э… булавку уронила и искала ее, — ответила она задыхаясь. Она чувствовала, как взгляд его бродит по ее фигуре. Ее охватил жар, губы стали пухлыми и горячими, вся она стала обмякать…

— Чарити, нам нужно поговорить. — Он подошел ближе, повергая ее в смятение. — Я как раз шел к тебе…

— Нет! — Она вскинула голову. Сердце у нее так и сжалось, когда она увидела, как он красив и какое чувственное у него выражение лица… И он рядом с ней. Стоит им провести вместе хотя бы несколько минут, и она не устоит. — Не сейчас, умоляю! — Она метнулась к своей спальне и закрыла дверь перед его носом. Сунула ключ в замок, всем телом навалилась на дверь, прислушиваясь к его сердитому ворчанию.

Он застонал, сжал кулаки и готов был уже забарабанить в дверь, но сдержался. Отчаяние и досада усиливались с каждой минутой, и если он даст волю своим страстям, начнет орать и колотить кулаками в дверь, то все только усложнится. Он провел ладонями по волосам, бессильно уронил руки. Боже, эта девушка сведет его с ума!