— Чолич? — хмурый монах покачал головой. — Нет, среди раненых таких нет.

— Да не может быть! — возмутился Лешка. — Веселый такой серб, русый, лет, может, шестнадцати… Здравко Чолич. Неужели нет?

— Здравко… — монах задумчиво наклонил крупную голову. — Здравко… Слушайте, это, часом не Здравко-юнак?

— Он! — парни радостно переглянулись. — Он!!! Точно он!

— На ручье ищите… После перевязки он обычно туда ходит.

Парни рванулись из шатра… Правда, тут же обратно заглянул Леонтий:

— А где ручей?

Ручей оказался неширокий, но бурный, с каменистыми, кое-где поросшими чертополохом и репейником, берегами. Сидевший на берегу парень с перевязанной головой лениво бросал в воду камни.

— Здравко, — негромко позвал Алексей.

Юноша обернулся…

Точно, Чолич!

— Ого! Рад вас видеть, парни!

Все обнялись, посмеялись, уселись. Леонтий достал прихваченную баклажку с вином. Пошла беседа…

— Кончевич? — Лешка переспросил серба. — Жив, и даже вполне преуспел — лично схватил турецкую ведьму. Ту самую, которая когда-то покушалось на самого короля!

— А, — Чолич улыбнулся, — Опознали по родинке?

— По ней… Интересно, что теперь с этой ведьмой будет?

Здравко пожал плечами:

— Да ничего такого не будет — казнят, и все дела. Скорее всего — на кол посадят.

— На кол? — внутри у Алексея вдруг что-то оборвалось, и он сам еще не до конца понимал — почему. На кол… Мучительная лютая казнь, весьма продолжительная… Да, конечно, Фекла-Халия доставила ему — и не только ему — немало неприятностей. Но… при этом она ведь всего лишь исполняла свой долг… Как и сам Лешка… На кол…

— Интересно, где будут содержать столь важную пленницу?

— А черт ее… Кстати, вы говорили о какой-то грамоте? — вдруг вспомнил Чолич.

— Ах, да! — Алексей и в самом деле чуть про нее не забыл. — Кто-то из важных воевод должен бы дать ее мне… Нет, граф Ференц не подойдет. А вот Бранкович…

— Скучно здесь, — пожаловался юнак. — Наверное, сбегу на днях.

На кол!

«Черной крови супостатов напейтесь»!

— Слышь, Здравко, — Алексей почесал бородку. — А что было там, под Доместицами?

— Напоролись на турок. Небольшой отряд сипахов — мы их разбили. Один молодой турок там так отчаянно бился — ранил Кончевича, а уж тот вояка бывалый. Мало того — ранив, ускакал, скрылся!

— А не было среди сипахов такого молодого русого парня с чуть оттопыренными ушами… — Лешка описал Аргипа.

Юнак покачал головой:

— Нет. Вроде бы, такого не видел. Да и не особо, честно сказать, разглядывал.

…на кол…

Тепло простившись со Здравко и пожелав ему скорейшего выздоровления, парни вскочили на лошадей и понеслись обратно в Златицу. Золотое, прорвавшееся сквозь пелену облаков, солнце, клонилось к закату. Пожаров видно не было, видать, жители все потушили, но явственно пахло гарью.

— Кто такие?!

Ага! У ворот уже выставили часовых!

— Люди воеводы Бранковича! Где нам отыскать воеводу?

— Ищите на главной площади.

Парни хлестнули коней.

— Эй-эй, — спохватились стражники. — А тайное слово?

Хм, слово… Лешка уже завернул за угол — теперь догоняйте. Раззявы — сразу нужно было пароль спрашивать.

На рыночной площади были разбиты шатры, воины поили лошадей из фонтана.

— Где воевода?

— Во-он тот красивый дом, видишь?

— Еще бы…

Стоявшие у крыльца часовые в сверкающих латах пропускать незнакомых людей отказались. Более того, пригрозили вообще бросить их в узилище.

— Во-он, видите башню? Там уже сидит одна ведьма.

— Ведьма? И что с нею сделают?

Стражник усмехнулся в усы:

— Уже вкопали кол!

Кол…

— А не боятся, что убежит? Они ведь, ведьмы, могут… Кто хоть охраняет-то?

— Кто и поймал — Кончевич. Его сотня.

— А, Генчо… Знаю.

— Что здесь за шум? — вышел на крыльцо сам воевода. Дородный, бородатый, в богатом алом плаще, щедро расшитом золотом.

— Белград — город мирный! — быстро напомнил Лешка.

— А, это ты… — Бранкович улыбнулся. — Заходи… Твои слуги пусть подождут здесь.

— Они мне не слуги, господин…

Вслед за воеводой Алексей поднялся на второй этаж и прошел анфиладою комнат, в каждой из которых находились вооруженные мечами и короткими копьями воины. Под высоким сводчатым потолком гулко отдавались шаги. В стенных нишах жарко горели свечи.

— Грамоту? — воевода уселся за стол. — Ты не собираешься идти с нами дальше?

Лешка улыбнулся:

— Хотелось бы вернуться домой, ведь свою миссию я исполнил.

— Да уж, да уж, — довольно кивнул Бранкович. — Когда ты думаешь отправляться?

— Как можно быстрее! Дома так много дел, знаете ли. Я ведь скоро женюсь!

— Мои поздравления! Что, не останешься даже посмотреть на казнь?

— Вряд ли… И как вам только удалось схватить ведьму?

— С Божьею помощью, — воевода осклабился, и взгляд его глубоко запрятанных под бровями глаз вдруг стал злым, холодным, колючим. — Ничего, завтра мы посадим ее на кол!

— Уже завтра?

— Да, в полдень. Задержись — посмотришь.

— Вряд ли, вряд ли… Уже сегодня попытаюсь договориться с местными купцами. Может, кому по пути?

Бранкович неожиданно рассмеялся:

— Так ведь не сезон!

— А вдруг? Да… стражники спрашивали у меня какое-то тайное слово.

— А, — махнул рукой воевода. — Запоминай: сегодня до второй стражи — Никополь, вторая стража — Доростол, третья — Варна. Ну, а завтра с полудня тебя уже и не понадобиться.

Алексей поклонился и горячо поблагодарил воеводу.

— Заслужил, заслужил, — ухмыльнулся тот. — Мне говорили, ты храбро бился.

Лешка снова поклонился:

— Ну, так я пойду?

— Иди, скатертью дорога!

— Ой… — молодой человек обернулся на самом пороге. — А грамота?!

— Сейчас, кликнул секретаря, — расхохотался Бранкович.

На улицах Златицы плавился вечер. Из-за далеких гор еще виднелся сияющий кусочек солнца, и по всему городу протянулись длинные черные тени. Было неспокойно — еще бы! — повсюду слышались пьяные вопли, громкие раскаты хохота, песни.