театре, что-то…

Р е б р о в. Ну-ну.

На веранде

Б а р м и н (отдавая брюки). Все. Готово дело.

К и р а. Спасибо. Вот учитесь, Сергей Михайлович.

М а л и н о в с к и й. Учусь, учусь…

Входят  Л а в р о в  и  Р е б р о в.

Р е б р о в (поглядывая в сад на Аришу с Максимом, громко). А вот и мы.

Малиновский берет заключительный аккорд.

Л а в р о в (Малиновскому). Играйте, играйте. Не обращайте на нас внимания. Мы люди темные, к искусству тупые.

К и р а. Кстати, это верно. Я тут на днях затащила его на «Икара», так в антракте Лавров всю программу формулами исписал.

М а л и н о в с к и й. Прелестно.

Л а в р о в. Ну и что? Мало ли что где и почему приходит в голову? Посмотрел, как дрыгают ногами, и кое-что понял. Должна радоваться.

К и р а. О боже! Вот она, оказывается, в чем зажигательная сила искусства! Рыдать хочется! Сыграйте-ка нам еще что-нибудь, Сергей Михайлович.

М а л и н о в с к и й. Да уж лучше в другой раз. Вдруг у Евгения Дмитриевича опять возникнут какие-нибудь неожиданные ассоциации.

Л а в р о в. А между прочим, угадали. Я вот слушал, как вы музицировали, очень, кстати, симпатично, — и позавидовал: как это вас на все хватает? И гитара, и романсы, и все прочее. И жуликов, простите, опять же защищать успеваете. А у нас, вот у Максима, докторская давно готова, а защищать некогда.

М а л и н о в с к и й. Ну, жуликов, как вы понимаете, защищать проще. Сказал про черное белое — и все в порядке, да? А время… Что же, времени на то, что любишь, у каждого хватает.

Л а в р о в. Неужели вы любите жуликов защищать? Нет, кроме шуток.

М а л и н о в с к и й. А если кроме шуток и не бояться высоких слов, то люблю. Люблю искать справедливость.

Л а в р о в. Сильно сказано. Но поскольку в ваших руках Кодекс, задача упрощается. Не так ли?

М а л и н о в с к и й. Понять человека, которого защищаешь, задача всегда сложная.

Л а в р о в. Нам бы ваши заботы, господин адвокат.

М а л и н о в с к и й. Кстати, наверное, пригодились бы.

Л а в р о в. Нет уж. Надо же кому-то и ковать что-то железное. Так сказать, для блага отечества и пользы дела. Если не бояться высоких слов.

М а л и н о в с к и й. А может, не все надо мерить пользой? Добро выше пользы.

Р е б р о в. Ну уж кто-кто, а наш Лавров тут первый человек. Недавно уступил свою очередь в академию. Чистая благотворительность.

М а л и н о в с к и й. А благотворительность ниже пользы.

Р е б р о в. Да? Тут что-то есть.

Л а в р о в. Простите, чушь!

К и р а (перебивая). Ну, хватит, на правах хозяйки дома я прерываю ваш спор. А то еще подеретесь.

Л а в р о в. Ты-то, собственно, чего раньше времени бросаешься разнимать?

Неловкая пауза.

Б а р м и н (Лаврову). С вашего разрешения, я позвоню домой, как они там.

Лавров кивает, и Бармин выходит.

К и р а (Малиновскому). Сергей Михайлович, у меня же к вам вопрос.

М а л и н о в с к и й. К вашим услугам.

Кира берет Малиновского под руку и уводит его.

Р е б р о в. Ну, брат, ты всех разогнал.

Л а в р о в. Я? Что за бред?

Р е б р о в. Ты чего, собственно, на него бросался?

Л а в р о в. На кого?

Р е б р о в. Да брось прикидываться. Рассуждаем о переделке человеческой натуры, а ревнуем как при фараонах.

Л а в р о в. Я ревную? Смешно слушать! Кого?

Р е б р о в. Не меня, во всяком случае. Все-таки он твой гость.

Л а в р о в. Глупости ты говоришь!

Пауза.

Неужели это производило такое впечатление?

Р е б р о в. Производило, производило. Ты бы еще на него с дубиной бросился. (Протягивает гитару.) На вот. Вернется, а ты его оглоушишь. Впрочем, все-таки наблюдается некоторый прогресс в человеческом поведении. Страсти не меняются. Формы проявления их меняются.

Л а в р о в (после паузы, с досадой). Возможно, ты прав. Мне самому иногда бывает противно. Сгоряча ляпну, а потом… Я вообще, наверное, кретин с заторможенной логикой. Вот есть же люди — ты, например, — умеют себя держать в рамочках!

Р е б р о в. Просто неумно это — выплескивать все наружу. (Поглядывая в сад на Аришу и Максима.) Нужны выдержка и спокойствие. И в подходящий момент удар — вот это современный стиль поведения.

Л а в р о в. Да, надо, надо за собой следить! Все. Точка. Как говорится, завязал.

Р е б р о в. Хотя как раз в данной ситуации я в чем-то могу тебя понять.

Л а в р о в. Не понял.

Р е б р о в. Ну, уж если говорить по совести, так супружница твоя действительно немного…

Л а в р о в. Прекрати!

Р е б р о в. Нет, я только хотел сказать, что внешние основания у тебя как раз…

Л а в р о в. Перестань, наконец! И вообще — куда ты лезешь?

Р е б р о в (обидевшись). Могу не лезть. Могу даже уехать.

Л а в р о в. И катись!

Р е б р о в. Адвоката, разумеется, захватить с собой?

Л а в р о в. Это уж как ему будет угодно.

В саду

А р и ш а. А почему вы думаете, что я не замужем?

М а к с и м. Вычислил.

А р и ш а. Вы-то, как я догадываюсь, были женаты.

М а к с и м. Ожегся. До сих пор паленым пахнет.

А р и ш а. Бедненький.

М а к с и м. Наоборот. Свободненький. Счастливенький. И, если хотите, богатенький. В ближайшей перспективе. Ей-ей. На днях освобождается должность СНС. И я со ста семидесяти пяти прыгну прямо на триста. Для одинокого, интересного, талантливого и красивого мужчины — согласитесь — это не мало. Мне двадцать семь, а в сорок я буду академиком. Ну? И это бедненький?

А р и ш а. Вы еще забыли добавить — хвастливенький. А что это значит — СНС?

М а к с и м. Старший научный сотрудник. В связи с уходом на заслуженный отдых одного ископаемого. А насчет хвастовства вы напрасно. Не преувеличил, а преуменьшил.

А р и ш а. Тогда это я забыла добавить — скромненький.

М а к с и м. Слушайте, а ведь надо быть объективным. Вы очень и очень даже ничего.

А р и ш а. Ну молодец. Нашел слова.

М а к с и м. Представьте.

А р и ш а, Представьте — представляю.

М а к с и м. Так когда же у вас будет ближайший свободный вечер?

А р и ш а. Я уже сказала. В ближайший свободный вечер я занята.

М а к с и м. Негуманно. Тогда вопрос — кем вам приходится этот наш хмырь?

А р и ш а. Хмырь — это кто?

М а к с и м. Вы прекрасно знаете, кого я имею в виду. Нашего экспериментатора. Ну, Реброва.

А р и ш а. А вам так уж все сразу надо знать?

М а к с и м. Я просто придерживаюсь правила: надо с ходу брать милости у природы.

А р и ш а. Никак, цитата?

М а к с и м. Обязательно. Я — советский человек. Привык опираться. А вообще вы мне нравитесь.

А р и ш а. Этого мало…

М а к с и м. А что еще нужно?.. Чтобы я вам понравился? За этим дело не станет. Мы рождены, чтоб сказку сделать былью.

А р и ш а. Боже мой. Опять цитата.

Слышится голос Реброва: «Сергей Михайлович! Ариша!»

Надо идти.

М а к с и м. А может, не надо?

А р и ш а. Увы, надо.

На веранде

Р е б р о в (громко). Сергей Михайлович! Ариша!

Появляются  К и р а, М а л и н о в с к и й, А р и ш а  и  М а к с и м.

К и р а. Что? Проголодались?

Р е б р о в. Нет, благодарю. Я должен ехать.

К и р а. Что вдруг?

Р е б р о в. Вспомнил о срочном деле. Кто хочет ехать со мной — пожалуйста. (Арише.) Вы остаетесь?

А р и ш а. Нет.

М а к с и м (Реброву). А для меня в машине место найдется?

Р е б р о в. Сейчас выясним. (Малиновскому.) Как вы?

М а л и н о в с к и й (взглянув на Киру). Еду.

Р е б р о в. А где Бармин? Глеб Владимирович!

Б а р м и н