Однако я задавалась вопросом, что почувствую в тот день, когда это снова произойдет. Если это вообще когда-нибудь произойдет. Лица, которые я сбрасывала на сайтах знакомств, вызывали у меня отвращение. В своем окружении я отметила, что все уже заняты. Предложения не было, а спрос с моей стороны был слабым, чтобы не сказать – отсутствовал вообще. Казалось, встретить кого-то – это очень отдаленная перспектива. Или с кем-то переспать. Будет ли такое?

Но все получилось именно так, как все и предсказывали. Когда у меня не было ни малейшей мысли, он вдруг появился в моей жизни. Часы показывали половину четвертого, и уже светало на нашей аллее, когда я вылезла из такси. Пьяная, потрясенная, с потертостями от мужской щетины на подбородке, я взбежала на свой шестой этаж, отправила домой няню, шепотом извинившись за свое позднее возвращение, целеустремленно отправилась в ванную, выпила обязательный стакан воды и почистила зубы. Тихонько зашла к Ивану, который тихо спал в моей кровати, некоторое время прислушивалась к его дыханию, снова выскользнула из комнаты. Вышла на балкон, стояла, глядя на аллею.

Давненько не случалось, чтобы я бодрствовала на рассвете по такому поводу. Мир за пределами моего дома внезапно показался таким ярким. Таким живым. На некоторое время я стала сама собой. Не мамой Ивана, не скорбящей вдовой, не травмированным человеком, пережившим тяжелую потерю, а самой обычной, слегка пьяной женщиной среднего возраста, которая весьма спонтанно с кем-то переспала. В памяти всплыли воспоминания о тех временах, когда я частенько возвращалась вот так домой на такси под утро с адреналином и алкоголем в крови. Часы показывали почти четыре, и в другом конце аллеи начало светить солнце.

Вернувшись в спальню, я улеглась рядом с Иваном, надеясь, что мои движения его не разбудят. Или запах у меня изо рта. Мы выпили на двоих две бутылки вина. Или даже больше, я не считала. Впрочем, Иван, в блаженном неведении по поводу моих прегрешений, повертелся чуть-чуть во сне и засунул ножки мне под ляжку. Накрыв нас обоих одеялом, я закрыла глаза, но не заснула. Мне хотелось еще раз восстановить в памяти прошедший вечер. И еще раз. А потом еще раз.

Его губы, когда он улыбался. Его чуть скошенные передние зубы. Его внезапный смех, льющийся без всякого предупреждения. Тот взгляд, которым он смотрел на меня, когда я говорила. Как я вытянулась на его диване, отдыхая под этим взглядом. Его рассуждения о том, что он не верит в природные таланты, что все достигается упражнениями. Как он неожиданно воскликнул, что я такая красивая – еще задолго до того, как поцеловал меня в первый раз, когда нас еще разделяло несколько метров пространства. Как он гладил мой шрам на лодыжке, говоря, что это самый крутой шрам, какой он когда-либо видел. Как я решилась шутить с ним, сперва осторожно, потом все более откровенно. Как он мгновенно отвечал на мои шутки, обращая их против меня. Как мы начали спорить. Как он быстро переключался с шутливого тона на серьезный. Как ни с того ни с сего вдруг переставал шутить и задавал вопросы, на которые трудно было ответить. Как он не отводил взгляда, пока я подбирала слова. Как он между первым и вторым поцелуем велел мне отправить эсэмэску няне, сообщая, что я вернусь поздно. Его щетина, колющая мне подбородок и щеки. Его запах. Его парфюм, который показался мне знакомым, однако я не смогла вспомнить, откуда он мне знаком, пока не обнаружила, тайно заглянув в шкафчик в ванной, что у меня такой же. У него этот запах казался лучше. Вкуснее. Его эсэмэска, которую я получила в такси по дороге домой. «Обязательно повторим», – писал он. Мой ответ на его эсэмэску. «С удовольствием», – написала я.

Раз за разом я восстанавливала перед внутренним взором события вчерашнего дня, словно стараясь заучить урок перед экзаменом. Кто знает, что я смогу вспомнить завтра. Или что забудется в ночной тиши, если я не повторю еще раз. Где-то на третьем повторении я отключилась.

Только сегодня, вернувшись к обычной жизни, когда Иван рвется на улицу, я подумала о тебе и ощутила укол совести. Подсчитывая годы и месяц с тех пор, как тебя не стало, я прихожу к тому, что уже почти два года. Если округлять. На самом деле меньше, на самом деле всего год и восемь месяцев, но я решаю, что почти два. Два года лучше, чем полтора. Через два года – не такое большое предательство, как через год.

Пока я качу Ивана в коляске по аллее этим солнечным июньским днем, который я всего несколько часов назад встречала на балконе, мне приходит в голову мысль – что бы ты подумал, если бы где-то был и видел меня сейчас. Я вызываю твой образ и все тебе рассказываю, хочу обсудить с тобой и получить твое подтверждение. Сразу перехожу к делу – в таких диалогах нет никакого смысла начинать с долгого вступления. «Вчера ночью я переспала с мужчиной, – говорю я. – Ты сердишься на меня? Имела я право так поступить? Ужасно, что мне это понравилось?» В моей голове ты отвечаешь очень быстро. Удивительно быстро ты даешь мне подтверждение, что заставляет меня подумать, что я утратила чувство реальности – ты теперь не такой, какой ты был, а такой, каким мне хотелось бы тебя видеть. Ты ободряешь мои действия. Говоришь: «Все о’кей, мне без разницы. Не забывай заботиться об Иване, а в остальном поступай, как тебе хочется».

В своих фантазиях я благодарю тебя за подтверждение и решаю пока перестать мысленно с тобой разговаривать. Каждый раз, когда я этим занимаюсь, я чувствую себя немного спятившей. Кроме того, это была всего лишь одна ночь. Вряд ли такое повторится. Все это не имеет значения. Я мысленно благодарю тебя за то, что ты такой понимающий, направляю свое внимание вовне, вперед, на Ивана, на мир, на небо и солнце, на город, который вдруг кажется таким приветливым, – город, к которому я принадлежу, а не стою на обочине.

Затем я вынимаю из кармана мобильный телефон и, не успев даже глазом моргнуть, уже строчу ему сообщение. Теперь у меня есть его номер телефона. И код от подъезда. Вероятно также, и следы некоторых его физиологических жидкостей. Я думаю о том, что он говорил мне, делал со мной менее суток назад. Когда я сворачиваю к площадке и Иван начинает дрыгать ногами от нетерпения, все происходит само собой. «Спасибо за чудесный вечер», – пишут пальцы. «С удовольствием встречусь снова, когда будет удобно», – пишут они. А затем нажимают на «отправить». Сообщение улетает. В животе щекочет от волнения. Я не могу сдержаться, чтобы не улыбнуться, с губ почти слетает смех, и я поспешно подправляю выражение лица, чтобы не выглядеть ненормальной, смеющейся просто так, пока толкаю коляску вперед, к качелям на площадке.

Телефон я кладу обратно в карман, сердце по-прежнему колотится в груди. Я бегу за Иваном. Он уже подбежал к качелям, и я хватаю его на руки, пою его любимую песенку, заглушая пением все мысли – Иван пищит от восторга, когда я раскачиваю его высоко-высоко, до самого неба, я смеюсь, когда он смеется, и очередной день на площадках в парке берет свое начало. Такой же день, как и все остальные, – и все же не совсем. Поскольку я переспала с мужчиной. И задним числом спросила у тебя разрешения. И получила твое согласие. И послала ему сообщение, спрашивая, хочет ли он встретиться со мной снова. А в остальном все абсолютно как обычно.

Прошло сорок два часа с тех пор, как мы с ним последний раз выходили на связь, и я думаю о нем беспрестанно. Праздник середины лета наступил и прошел, а он так и не ответил на мою эсэмэску. Я чувствую себя полной идиоткой. Я увлеклась как дура, позабыв, что у него уже, скорее всего, есть девушка. Как дура без малейших сомнений дала себя поцеловать и соблазнить, отнести на кровать с мятыми простынями – которые, возможно, смяла совсем другая женщина. Ругаю себя за то, что была такой наивной, и пытаюсь в мыслях сгладить то, что произошло, преуменьшить свои ощущения. Все это не имеет особого значения. Не важно, что продолжения не будет – все было очень мило. Это первый шаг, чтобы начать двигаться дальше, к светлому будущему, хотя и не вместе с ним. Ничего страшного, что он не отвечает. Получили удовольствие – и разошлись.