– Если ты не пойдешь со мной, то я останусь. Не хочу жить дальше, зная, что не смог никого спасти! Тем более если оставлю кого-то умирать…

– Да все-все, уговорил. Ну и заноза же ты! Хотя уверенность тебе идет. – Они оба стали раздвигать створку лифта, дабы ей вылезти. – Странно, что от тебя твои бабы все ушли.

– Очень смешно! – Чувство юмора – хороший признак, подметил он про себя, не сводя взгляда с ее лица, боясь того, что это обманный маневр. – Если бы я одну из них не бросил, – Мойра повела бровью, – то вряд ли бы оказался здесь, а вместо меня точно был бы слабак какой-нибудь, так что не благодари.

Мойра вышла, Курт ее сразу осмотрел. Костюм был помят, но пробитие случилось только у лица.

– Как это случилось?

– Пока убегали, встретили кое-кого. Я взяла удар на себя, чтобы Новые успели. Ты и сам видел, чем все кончилось. Думала сначала, если они целы, то я хотя бы довести успею их… Вся семья мертва.

Молчание, вызванное принятием трагедии, несколько затянулось, и Курт с сарказмом вывалил в почти привычной манере, желая развеять гнетущие чувства:

– Спасибо, что вернулась проверить меня и Анну.

Мойра сначала не поняла, но включилась все же быстро:

– Отвали, я сделала все правильно. Это сейчас мы нарушаем все правила и…

– Насрать мне на правила!

– Да поняла я уже, завелся мне тут! – чуть подумав, Мойра спросила: – Анна?

– Меня откинуло в сторону то существо, прямо перед тем как подохло. Когда я проснулся, она уже была мертва.

После затянувшейся тишины Мойра спросила:

– Наваро в порядке?

– Да. И он сам сюда придет, чтобы вернуть тебя и вылечить. Он любит тебя, да и ты любишь его, так что мне вообще странно, что тут еще думать. Тебе же есть ради кого жить, а значит, отставить сомнения!

– Надеюсь, ты помнишь дорогу.

Курт посмотрел вдаль, подсвечивая фонариком коридор, после чего обернулся и произнес, плохо сдерживая переживание:

– Сразу же скажи, как вдруг услышишь то, чего не должна слышать, или увидишь то, чего не должна видеть.

Мойра лишь кратко кивнула, в ее глазах виднелись все еще не отпускающие сомнения в правильности намерения идти вместе с Куртом, а промелькнувший страх вынудил его взять ее за руку и повести за собой в начале их пути, помогая закрепить сам факт движения к выходу с Вектора.

Не сбавляя шага Курт провел ее мимо запечатленных в моменте тел Новых, желая минимизировать любое внешнее влияние на Мойру, способное незаметно для нее самой спровоцировать ее разум работать против самого себя. Был бы другой путь, он бы им воспользовался – но уж так вышло, что сейчас надо двигаться прямо, причем долго. С одной стороны – хорошо, с другой же – ему надо быть крайне внимательным, потому что ощущение времени и пространства на Векторе – уж слишком хаотичное явление. Не было оружия, чтобы защищаться, как и не было запасного источника света – лишь еле живой фонарик, иногда без предупреждения просто засыпающий на какие-то секунды. Пока путь был вполне спокойным, Курт держал Мойру за руку, внимательно оглядывая весь маршрут на ходу. Коридор метров в пятьдесят был преодолен быстро, хотя все же ему казалось, что если шаг будет замедлен хоть на секунду, то стенки попросту сдавят их. Мойра выглядела вполне уверенно, как минимум для нынешней ситуации: все же потрепанность присутствовала крайне явственно. Они оказались на простом перекрестке: за поворотом слева и справа притаились бесконечные коридоры, взгляд в глубину которых практически гипнотизировал, но Мойра отдернула его от затяжных изучений чего-то сокрытого от нее в этот момент:

– Если там никто прямо сейчас не бежит на нас, то, может быть, не будем медлить?

Курт посмотрел на нее удивленно, но сразу осознав суть ее претензии:

– Да. Да, прости, просто показалось…

– Я помню этот перекресток, нам прямо.

Курт еще раз глянул по сторонам и пошел вперед.

– Тебе принципиально меня вести за собой?

– Не хватало, чтобы ты у меня внезапно за спиной исчезла, – продолжая движение, твердо проговорил он. – Тут, знаешь ли, если захочется, то спрятаться будет легко – целый, мать его, муравейник. Да и не удивлюсь, если за все годы тут монстры научились бесшумно охотиться и кушать, так что не благодари за мою дотошность. Если тебя начнут жрать, я сразу узнаю.

– Давай я буду лучше держать руку у тебя на плече, а то я словно ребенок маленький.

Но не успели они и пяти метров пройти в новой связке, как он резко остановился. Ведя фонариком то по левой стене, то по правой, Курт рассматривал то, чего никто из них не помнил, но, к сожалению, окружной путь займет куда больше времени. Мойра резко взяла у него фонарик и пригляделась, даже шагнув чуть вперед. Метров на двадцать впереди были потрескавшиеся стеклянные стены, а с обратной стороны прямо вдоль них распространился по всей поверхности некий аналог паутины. Тонкие, еле заметные глазу по отдельности нити будто бы скрепляли и без того довольно крепкую поверхность. За обратной стороной оказались целые гнезда, подвешенные под потолком, как не сразу заметила Мойра. И, шагнув вперед, Курт сразу же оттянул ее назад, не дав зацепить ловушку. Подсвечивая фонариком, она не сразу, но увидела горизонтальные нити от одной стены к другой, причем через отверстия в самом стекле. Их было много, на разной высоте, по всей длине этого пути.

Курт начал шептать Мойре на ухо:

– Можем проползти, там их почти нет, где надо, перешагнем.

– Меня вот беспокоит, что за все это время здесь никто не был пойман, иначе тут все было бы уже разбито. А значит, даже остальные звери знают, что надо обходить…

– Не уверен. Паутина покрыта чем-то жидким – приглядись, скорее всего, она парализует, а они уже потом из дырок в потолке приходят на готовое.

Мойра направила фонарь наверх, где были небольшие отверстия на стыках потолка и стен.

– И да, пробежать не выйдет.

– Думаю, я лучше первой пойду.

Не дождавшись от Курта какой-либо реакции, она легла на пол и проскочила первой, светя единственным фонариком перед собой. Курт молча последовал, ползя почти в метре от нее, дабы у нее был шанс вернуться чуть назад. Ему казалось странным, что она пошла первой при своем сломанном костюме, куда легко проникнут пауки, не оставив ей шанса. С другой стороны, бесстрашие Мойры даже было ему приятно, и в какой-то степени он брал с нее пример: все же кому-кому, а Курту далеко не единожды кидали упреки в его чрезмерной апатичности или бездействии в те моменты, когда надо брать и делать, а не искать альтернативный, неконфликтный способ разрешить проблему.

Медленно они оба ползли, аккуратно поглядывая по сторонам, чуть ли не визуально представляя столкновение с хозяевами, если случится их пробудить. Мойра плавно передвигалась, ведя фонариком во все стороны вокруг себя каждый раз, как останавливалась, – и вот она начала подниматься во весь рост. Неспешно выпрямилась, перешагнула, остановилась и начала что-то осматривать на полу перед собой. Курт постучал пальцем по полу, желая привлечь ее внимание, но та не слышала. Потом он кратко шепнул – все же тут была абсолютная тишина, не услышать невозможно. Но опять же без реакции. Благо она освещала пол и стены, так что он смог увидеть ту нить, которая вынудила ее сменить позицию. До нее был метр, и только он, не сводя взгляда с преграждающей опасности, начал двигаться, уже обдумывая, как встанет, так фонарик внезапно выключился.