– Точно, – не сразу ответил он, боясь, что Мойра не поверит.

– Ну так и проблем, значит, нет. Тут всего одна доза. Это поможет продержаться до выхода отсюда. У тебя есть лучше предложение? Я так и думала.

Мойра ввела себе инъекцию пронокса.

Прости, я снова облажался. Облажался так, что даже стыдно сейчас писать тебе это письмо. Да, я прочел твой ответ на предыдущий мой всплеск эмоций, чтоб его. Мне приятно знать, что тебе не плевать на нас и ты ценишь то, что я делаю ради тебя и детей. И я солидарен с выводом, что принимать сейчас такие срезные решения, как развод… когда мы так далеко друг от друга, – это глупость. Я благодарен, правда, благодарен тебе, что ты даешь нам второй шанс. Мне это сейчас очень нужно, потому что… возможно, я вернусь раньше. Оказывается, мое руководство не особо было довольно тем, как я почти убил себя, чуть не оставшись в космосе. Мол, я должен был их сначала информировать, а потом ждать указаний! Прикинь, я должен был буквально обо всем сообщать, но раз этого не сделал, то получил выговор, да еще и такой, словно последний урод планеты, хотя все же в итоге хорошо! Так еще, оказывается, я не должен был посещать покинутую базу на экзопланете. Оттуда шел странный сигнал: может, кто-то умирал или требовал помощи, хуй его знает, я действовал простыми инстинктами, желая сделать все правильно, ставя жизнь человека превыше всего, а оказалось!.. Только послушай, что я не должен был этого делать без разрешения, хотя, суки, же сами меня отправили сюда разбираться – так, может, не будут вмешиваться и дадут сделать работу! Я просто охуеваю, какой бешеный контроль, хотя ничего страшного не произошло. Да, оказалось, там и правда была небольшая база, но в итоге сигнал подала аварийная система безопасности из-за излишней сейсмической активности, которая случилась после падения метеора в километре от аванпоста. Но нет, прикинь, я должен был отправить дронов и зонды, после чего ждать, когда они соберут все данные, после проанализировать, потом сообщить руководству результаты, потом попросить, сука, у них разрешения проверить – и уже после, если они согласятся, то попытаться помочь тому, кто там мог все это время ждать! Я все понимаю, есть правила – но тут была чрезвычайная ситуация. Пусть и официально там нет людей, аванпост типа пока оставлен на время пустовать, но мало ли кто мог там очутиться: звездолет упасть, и пилот с пассажирами нашли бы там убежище или же просто целенаправленно приземлились. Да я даже не говорю, что там могли грабить оборудование или просто занять его незаконно, о чем бы я сообщил и аванпост был бы спасен, а преступники пойманы! Но нет, сука, НЕТ! Нельзя! Только казалось, что я делаю все правильно, как меня снова опускают, словно я ничтожество. Такой выговор получил, какой обычно детям родители выдают от злобы, хотя я взрослый мужик, муж и отец двух дочек – а отношение такое, словно говно последнее. Причем я все понимаю: блядь, да, есть правила – но тут были же исключительные моменты! Я ужасно зол и расстроен, потому что думал, что, проявляя инициативу, смогу сделать хорошее дело, а теперь, оказывается, все зря. Несправедливо, все это несправедливо. И я знаю, что это будут читать, но это личное сообщение моей ЖЕНЕ – имею право выругаться. По итогу мне пригрозили, что еще одно такое нарушение – и я буду лишен должности, а если не вернусь на базу, то буду отправлен в розыск и под арест.

Прости меня, Крис, я знаю, что виноват, хотя и обещал не лажать. Теперь я буду внимательнее и сделаю все, лишь бы вернуться к вам здоровым и теперь уже и свободным. Похоже, им не нужны инициативные трудяги, строго рабы, ну а тупо пахать – это я умею, не впервой, хотя обидно, что опять потенциал не раскрою.

Октавия с особым подозрением относилась к инициативе пробудить найденного в одном из звездолетов человека. Краткий разговор со Светой и Наваро, случившийся некоторое время назад, почему-то не выходил у нее из головы: возможно, потому, что в неожиданных условиях они действовали крайне осмотрительно и логично, но, с другой стороны, Октавию не отпускает странное чувство, практически неуловимое, но в то же время яркое – потеря контроля.

– У вас есть живой человек с одного из звездолетов? – спросила она в удивлении, сверля взглядом Наваро и Свету поочередно.

– Да. – Света хотела все внимание, – А еще он с Вектора, и у него полный иммунитет.

– Почему я сразу же не получила об это сведений?!

– Мы так решили, вот почему. Наша задача – найти лекарство, возможно, даже оружие, биологическое оружие против иноземного врага. Беречь находку от любых угроз – это наша долбаная работа до тех пор, пока мы не будем уверены в его полной безопасности. А угроз хватает не только на Векторе, верно?

Октавия тогда промолчала, хотя вид ее кричал о желании продолжать начинающийся конфликт. Но она не жалеет о тактике выжидания, ибо дальше она сыграла свою роль.

– Стас, ты сможешь в кратчайшие сроки изготовить…

– Я постараюсь, – сразу же перебил он думающего лишь о Мойре Наваро.

– Ханна и Кросс! – Они подошли вместе со Стасом несколько минут назад. – Следите за тем, чтобы Тобин никуда не ходил, ничего не видел, ничего не трогал. Он еще тот лживый кусок дерьма — и сделает все, чтобы выбраться отсюда. А если надо будет, то легко оставит вас умирать без зазрения и крупицы совести. Поверьте, ему не впервой. – Света переводила взгляд со Стаса, на Ханну, потом на Кросса. – Пробудили, заткнули, взяли все анализы — и обратно спать, хочет он этого или нет. Сейчас и навсегда, он не человек, он – объект.

– Откуда ты все это знаешь?

Света нетерпеливо обернулась к Октавии, которая выждала выигрышный момент. Их взгляды, казалось, сейчас уничтожат все вокруг.

– Мне рассказали на Векторе. Но уже не важно кто — тело даже я не найду.

Она развернулась и пошла за ожидающим ее Наваро, совершенно не позволяя Октавии даже среагировать на ее признание, давшееся крайне трудно.

В итоге Света и Наваро отправились чинить поломку моста, вызванную последствиями взрыва. Октавия была этому крайне рада: все же сейчас его голова забита явно не общим благом, а личным. Уж если и есть человек среди них всех, кто важнее для Наваро, чем он сам, – так это Мойра. Да и Света приглядит за ним, пока они будут делать полезное для всех дело. Если посмотреть отстраненно, наслаждалась Октавия ныне анализом происходящего, то заражение главного врача принесло свою пользу: раскрытие Тобина и ускорение создания первых штаммов вакцины с последующими полевыми испытаниями. Несмотря на жертвы среди персонала, она была вполне довольна тем, как все сейчас развивается: лекарство создается в ускоренном темпе, испытания в полевых условиях обеспечились сами по себе, да и общая цель лишний раз сплотит персонал.

Кросс и Станислав должны были уже вот-вот привезти криокамеру в медицинский блок, где компанию Октавии составила Ханна, стоявшая в паре метров слева.

– Я хочу сама поговорить с родителями Алдена. – Ханна посмотрела на Октавию, уставившуюся в открытый шлюз выхода в общий коридор из центра зала. – Им надо рассказать о его гибели. Я обещала ему это.