Парфения услышала голос отца:

— Входите. В чем дело?

— Ваша светлость, я займу лишь минуту вашего времени, — извинился граф Ливен, борясь с одышкой и промокая платком вспотевшую лысину. Парфения увидела, что его сопровождает какой-то незнакомец. — У нас дурные вести.

— Относительно чего?

— Относительно вашего протеже, князя Куркова, — мрачно проговорил Ливен. — Я только что из Лондона. Вы можете сообщить мне, где он находится?

— Мне можно остаться, отец? — спросила Парфения, вновь зажигая свечи в библиотеке, куда Уэстленд проводил графа Ливена и таинственного незнакомца, которого привел с собой русский посол.

Герцог вопросительно взглянул на Ливена. Тот кивнул и тут же попросил Парфению присесть.

— Боюсь, ее это тоже касается, если слухи об их скорой помолвке справедливы. Леди Парфения, ваша светлость, позвольте мне представить своего коллегу, Алексея Нелюдова, прибывшего прошлой ночью из Санкт-Петербурга.

Церемония представления прошла быстро.

Нелюдов, подтянутый мужчина в очках и с безупречными манерами, выглядел лет на сорок. У него были короткие вьющиеся волосы рыжеватого цвета и бледное лицо. На взгляд Парфении, он выглядел совсем не так, как положено лазутчику, но, видимо, в этом и состоял весь смысл. Граф Ливен отрекомендовал мистера Нелюдова как тайного агента царя. Он говорил на дюжине языков, знал законы большинства европейских стран и был отправлен со специальной миссией в Англию, чтобы вернуть на родину князя Михаила Куркова, обвиняемого, как сообщил Нелюдов, в участии в заговоре против императора.

Нелюдов отошел от стены, на которую опирался, и стал вышагивать по библиотеке. Холодным, спокойным голосом он объяснил:

— Мой товарищ Дмитрий Максимов был первым агентом, который обнаружил заговор. Заговор устроила большая группа высших офицеров. Они намеревались свергнуть императора и, пользуясь своим влиянием в армии, захватить власть.

Парфения вскрикнула, измена ужаснула ее.

— Боюсь, в армии много людей, недолюбливающих царя, — вставил граф Ливен с извиняющейся улыбкой.

— Когда в России начались аресты подозреваемых, всплыло имя Куркова. Создалось впечатление, что он использует поездку в Англию для получения наследства в качестве алиби. При содействии вашего правительства мы сумели поставить под контроль его финансовые средства. Кроме того, в Англию был отправлен Максимов, чтобы присматривать за князем и выяснить степень его причастности к заговору. Из Кале, перед тем как пересечь канал, от Максимова пришла депеша, — сказал в заключение Нелюдов. — С тех пор о нем ничего не известно.

Парфения обменялась смущенным взглядом с отцом. Герцог кивнул, и девушка передала мистеру Нелюдову записки мисс Уорд.

— Боюсь, сэр, мы теперь знаем, что произошло с вашим коллегой. Это письмо только что доставили.

Граф Ливен нахмурился, читая через плечо Нелюдова, который при свете свечи быстро проглядел первую страницу. Двое русских обменялись грозными взглядами и несколькими короткими фразами на родном языке.

Ливен взял послание из рук Нелюдова и еще раз внимательно его просмотрел.

— Какая смелая молодая девушка! И она решилась обо всем сообщить? Не многие рискуют стать на пути у князя! — Он обернулся к Уэстленду. — Надо беречь такого свидетеля. Она в большой опасности. Вам известно, где она может находиться?

— Понятия не имею, — начал было герцог, но Парфения несколько смущенным голосом сообщила:

— Она у лорда Алека Найта.

— Парфения! — воскликнул ее отец. — Откуда ты знаешь?

Девушка вытащила из кармана последнюю страницу письма, свернутую аккуратным квадратиком, и передала ее мистеру Нелюдову.

— Я решила, что неблагоразумно показывать ее вам, отец.

— Ах вот как! — приподнял брови герцог.

— Я боялась, что вы не станете принимать дело всерьез, если узнаете, что тут замешан лорд Алек Найт.

Герцог фыркнул.

— Граф Ливен имеет прав больше, чем сам подозревает. Мы должны обеспечить безопасность мисс Уорд, если ее защищает лишь такой бездельник, как Найт. О Господи, а кто защитит малышку от него самого? — проворчал он.

— Мы с Нелюдовым уже связались с местным гарнизоном, — поспешно сообщил Ливен. — Эскадрон британских драгунов, стоящих здесь, в Брайтоне, выразил согласие помочь в аресте Куркова и его сообщников. Сейчас они уже выступают.

— Ну хорошо. Я уже говорил, что сейчас князь находится на яхте регента, — сообщил Уэстленд.

Граф Ливен кивнул.

— Только не на самом берегу. Это слишком рискованно. Там он легко может найти лодку и ускользнуть. Лучше окружить его в гостинице, где он остановился. Загнать в угол.

Оба русских согласно кивнули. План выглядел логичным. Нелюдов бросил взгляд на стенные часы.

— Мне надо идти. Нужно встретиться с капитаном драгунов, обсудить планы и расставить людей по местам.

— Бедный Михаил, — не сдержала вздоха Парфения, потрясенная преступлениями князя. Не только убийство, но и государственная измена! Девушке трудно было поверить, что все происходит на самом деле. — Что с ним будет, граф?

— Вполне возможно, что император в память об их детской дружбе оставит ему жизнь. В таком случае его, вероятно, ждет обычный приговор — пожизненная каторга в сибирских рудниках.

Парфения вздрогнула и опустила взгляд.

— Дорогой герцог, — продолжал посол. — Если на то есть ваше желание, мы можем поехать вместе и привезти девушку.

— Я с вами! — воскликнула Парфения и вскочила на ноги. — Пожалуйста, папа, не возражайте. Лорд Алек тоже на турнире. Мисс Уорд сейчас одна, она может испугаться. Со мной она уже говорила, я должна быть там!

— Присутствие еще одной молодой леди может ее успокоить, — согласился граф Ливен.

— Только если у нас будет надежная охрана. — Уэстленд взял Парфению за руку. — Из-за этого негодяя моя девочка и так уже подверглась страшной опасности.

Игра затянулась до рассвета.

Счет партий достиг семидесяти, восьмидесяти, девяноста и, наконец, перевалил за сотню, но ни одна из команд так и не получила нужного преимущества в пять очков.

Дрэкс и Найт выигрывали четыре очка, они уже чувствовали вкус победы, но противники собирались с силами, догоняли их и даже уходили на одно очко вперед. Изнурительная протяженность игры, горькое разочарование оттого, что победа, казавшаяся такой близкой, вдруг ускользала, начали оказывать неизбежное действие на Алека и его партнера.

Теперь счет был 123 на 122 в пользу князя Куркова и полковника Толланта. Проклятая игра никогда не кончится, думал Алек, опасаясь, что и они с Дрэксом отчасти потеряли былую уверенность.

Алек ерзал в кресле, от долгого сидения у него затекли ноги, но больше всего его беспокоило то, что после стольких часов игры он уже с трудом запоминал, какие карты в этой партии уже вышли. Каждая новая сдача смешивалась в его мозгу с предыдущей. Его успокаивала мысль, что противнику сейчас не легче, чем ему.