Поскольку за то время, которое она провела с отрядом Джейми, ее свадебное платье пришло в негодность, граф щедро разрешил ей позаимствовать одно из прежних, безнадежно устаревших платьев его второй или третьей жены. Но Эмма предпочла надеть одно из своих — простое, из белоснежного индийского муслина платье с высокой талией и кружевными манжетами.

В дальнем конце церкви появился ее жених, одетый снова в официальный килт и с пледом лэрда Хепберна через плечо. Эмма сощурилась. Если бы план графа оказался успешным, в это прекрасное весеннее утро на ней было бы не свадебное платье, а похоронный саван.

Пока он шел по проходу своей прыгающей походкой, Эмма даже удивилась, как его колени не стучат друг о друга. Проходя мимо семейной скамейки, он даже соизволил подмигнуть своему племяннику. Йен Хепберн положил одну руку на спинку скамейки и таинственной улыбкой ответил на приветствие дяди.

Когда жених встал рядом с невестой, священник открыл часослов и дрожащим пальцем толкнул на нос очки в стальной оправе, очевидно, вспомнив, как они втроем недавно уже стояли перед этим алтарем.

Как раз в тот момент, когда он открыл рот, чтобы начать церемонию, деревянные двери в конце церкви распахнулись с громким стуком. У Эммы подпрыгнуло сердце, когда в дверях появился мужчина, силуэт которого в лучах солнца напоминал воина из другого века.

— О черт, — побледнев, пробормотал священник. — Только не это. Опять.

На этот раз он даже не стал ждать, когда Джейми достанет пистолет. Он просто нырнул под алтарь.

Гости Хепберна сбились в кучку на своих скамейках, широко распахнув глаза, терзаясь опасениями и мрачными предчувствиями. Джейми направился по церковному проходу прямо к алтарю, отец Эммы привстал на своем месте, но ее мать уверенно положила руку ему на плечо, покачав головой. Сестры Эммы не удержались и стали потихоньку прихорашиваться, пока Джейми шествовал мимо.

— Что ты здесь делаешь, наглый щенок? — потрясая в воздухе костлявым кулаком, спросил Хепберн. Он стал понемножку отодвигаться от Эммы, выражение надежды на лице скрывало его ярость. — Неужели ты пришел, чтобы завершить начатое?

— Именно так, старик, — ответил Джейми.

— Я так полагаю, что остановить тебя не в моих силах, — страдальчески вздохнул граф. — Ты не успокоишься, пока на моих глазах хладнокровно не убьешь мою невесту.

Глаза вспыхнули еще ярче, когда он увидел дюжину английских солдат, которые вошли в церковь следом за Джейми.

— О, а это что еще такое? Еще одни нежданные гости? — триумфально улыбнулся граф, бросив взгляд на Джейми. — Должно быть, эти солдаты короля пришли за тобой. Мне следовало догадаться, что они не позволят такому негодяю, как ты, навсегда ускользнуть из цепких рук. Полагаю, полковник Роджен, — обратился он к офицеру, возглавлявшему группу солдат, шедших по проходу, — вы пришли, чтобы задержать преступника, который стрелял в мою невесту? Отличная работа. Возьмите его под стражу.

— Уже взяли, — с мрачным лицом ответил офицер.

Граф открыл рот, когда солдаты расступились и он увидел сердито огрызавшегося Сайласа Доккетта. Один рукав камзола его егеря был полностью оторван, крепкие руки закованы в наручники, на подбородке красовался страшный синяк, и нижняя губа распухла почти вдвое по сравнению с прежним размером.

— Не понимаю, — прохрипел граф. — Что все это значит?

— У нас есть несколько свидетелей, — ответил полковник Роджен, — которые утверждают, что именно этот человек стрелял в вашу невесту.

— Это я, — сказал Бон, с важным видом шагая по проходу.

Он непристойно подмигнул Эрнестине, проходя мимо скамейки, где расположилась семья Марлоу, чем вызвал ее смех и получил возмущенные вздохи от ее сестер.

— И я, — с самодовольной улыбкой добавил Грэм, который, прихрамывая, шел за Боном.

— И мы, — в один голос объявили Ангус с Малькольмом, прокладывая себе путь сквозь ряды солдат.

— Свидетели? — со злостью в голосе повторил граф, глядя на них так, словно перед ним были жуки, которые только что выбрались из кучи овечьего дерьма. — Я — пэр Англии и лэрд этих земель. Неужели вы думаете, что я поверю, что слова этих… этих… шотландских подонков для вас важнее моих слов? Да это всего лишь кучка грязных, никчемных Синклеров!

— Полковник Роджер, возможно, не поверил их словам, дядя, но уверяю тебя, что он с радостью выслушал то, что сказал ему я. — Толпа оглушительно охнула, когда Йен Хепберн встал со скамейки и неторопливым шагом двинулся по проходу, поклонившись Эмме и лениво улыбаясь дядюшке. — Я тоже был в долине в тот день, когда стреляли в мисс Марлоу, и я уже представил полковнику Роджеру письмо, с абсолютной уверенностью подтверждающее, что мистер Доккетт и есть тот преступник, который стрелял в нее.

— Ты, мерзкий ублюдок! — крикнул Доккетт, натягивая цепи наручников. — Я перегрызу тебе глотку, увидишь!

Грэм подскочил к человеку, который с таким жестоким воодушевлением избивал его.

— Я позабочусь, чтобы тебе отрезали твой поганый язык. Раньше, чем тебя повесят.

— Мое письмо также подтверждает, — продолжал Йен, не обращая внимания на Доккетта, — что мистер Доккетт много лет работал на дядю и что в тот день, когда мисс Марлоу едва не рассталась с жизнью, он действовал исключительно по приказу дяди.

— Взять его, — приказал полковник, кивнув в сторону графа.

Толпа, замершая от потрясения, увидела, как два молодых солдата поспешили подчиниться команде полковника. Игнорируя несвязный лепет Хепберна, они заковали его руки в наручники.

Бессвязный лепет графа перерос в яростный вой. Эмма без малейшего сожаления видела, как солдаты начади оттаскивать его от алтаря. Вот только они не учли, насколько худые у графа руки. Когда они тащили его мимо Джейми, он выдернул одну руку из наручников и выхватил из-за пояса бриджей Джейми пистолет.

Мгновенно развернувшись, граф нацелил пистолет на белоснежный лиф платья Эммы. В церкви повисла напряженная тишина. Солдаты отступили, явно боясь спровоцировать графа стрелять.

— Ты хитрая маленькая сучка, — выплюнул он, и пистолет задрожал в его руке. — Ты все время знала об этой засаде, да?

— Конечно, знала. — Несмотря на нацеленный прямо ей в сердце пистолет, Эмма, как ни странно, чувствовала полное спокойствие. — Кроме того, именно я спланировала все это. Немного помог ваш племянник. И ваш внук.

Из свекольно-красного лицо графа стало цвета баклажана.

— То, что его шлюха-мать завлекла моего сына в свою постель, совсем не значит, что этот жалкий ублюдок мой внук! Я должен был знать, что ты ничуть не лучше, чем она. Ты не могла дождаться, чтобы раздвинуть ноги для первого разгульного молодого самца, который оказался рядом, да?

— Послушайте, сэр, — отец Эммы вскочил на ноги, — довольно этих разговоров.