Гул, который доносился с разных концов бодрствующего лагеря, усилился. Послышались крики, вопли и, наконец, выстрелы, заставившие генерала Не вздрогнуть.

— Опять ихэтуань! Узнайте, что там за беспорядки! — крикнул Не таким гневным голосом, что его адъютанты, бывшие в соседней палатке, бросив тушь и бумагу, вылетели, точно гончие собаки, и понеслись в разные стороны.

Шум становился более грозным. Выстрелы учащались. Адъютанты не успели еще вернуться, как верхом на лошади прискакал китайский офицер, в белой шапке грибом, с красной кистью и павлиньим пером, данным за отличие. Соскочив с лошади на почтительном расстоянии от генеральской палатки, он доложил, низко кланяясь:

— Да жень! Великий господин! Ихэтуанцы снова подрались с нашими солдатами. Те и другие стали стрелять друг в друга из ружей. Уже есть несколько раненых и убитых. Офицеры сидят в своих палатках и не решаются выйти к толпе, чтобы прекратить драку, так как боятся.

— Опять Чжань? — спросил с негодованием Не.

— Да, Чжань объявил, что здесь в лагере он самый главный, так как он послан небом. Поэтому он подстрекает ихэтуанцев и солдат, чтобы они повиновались ему, а не тебе. Он потребовал, чтобы все добро, награбленное у христиан и иностранцев, солдаты несли прежде всего к нему.

Лицо Не Шичэна налилось кровью. Его маленькие глаза нетерпеливо забегали.

— Прикажи трубачам играть выступление. Пусть все ины (батальоны) строятся. Пехоту выслать вдоль насыпи железной дороги. Открыть огонь сразу из всех окопов и затем наступать на вокзал. Ихэтуанцев выслать в первый ряд. Пусть они примут первые пули и снаряды. Начать атаку по моему приказанию. Позвать мне Чжаня! Где же Чжань?

Офицер ускакал исполнять приказание.

Один из адъютантов прибежал впопыхах и доложил:

— Да жень! Великий господин! Ихэтуанцы дерутся с солдатами. Чжань подговаривает ихэтуанцев не слушаться офицеров и ругает великого господина. Когда я доложил ему приказание великого господина немедленно явиться к великому господину, Чжань ответил, что здесь он сам великий господин, и если великому господину нужно видеть великого господина ихэтуанцев, то пусть великий господин сам пожалует к нему. При этом Чжань обругал маленького офицера великого господина и отправил меня назад к великому господину.

— Возвращайся назад к этому разбойнику и скажи ему, что если он сейчас же не явится ко мне, то ко мне принесут его дурацкую голову! — закричал Не и ушел в палатку, где он надел на себя саблю и положил в карманы два револьвера.

Китайские солдаты на стрельбах

Чжань явился с большим кривым мечом за поясом.

— А! Чжань! Ты пришел? — заговорил Не свирепо, выйдя из палатки.

Не и Чжань впились друг в друга глазами, и оба, дрожа от ярости, стали друг перед другом.

До боли сжимая рукоятку сабли, генерал Не продолжал:

— Ну что же, Чжань? Что твой кулак? Ты хочешь быть здесь первым? Будь первым! Тебе ведь так хорошо помогает твой кулак правды и согласия… Ваши духи, чудеса, заговоры, упражнения и ладонки вас так хорошо спасают! Еще ни один ихэтуанец не погиб от дьявольской пули. Но почему же твои люди, которые не боятся пуль, не хотят идти сражаться впереди всех? Мы люди маленькие, бедные и простые. Мы боимся пуль. А вы хвастаетесь вашими чудесами и боитесь выйти в поле. Вы храбры, когда вам нужно бить своих же. Трусливые собаки! Но когда вы должны драться с иностранными солдатами, тогда ваша заячья храбрость тонет в грязной луже вашей трусости и глупости. Вы говорили, что не можете драться, потому что у вас нет ружей. Я дал вам ружья, но вы стали из них стрелять в моих же солдат и только раздражали небесных духов вашими глупыми выстрелами. Теперь ты подстрекаешь против меня твоих дураков и моих же солдат. Чего ж ты хочешь еще? Вы уже разорили всю страну, огорчили императора, сожгли пол-Тяньцзиня, довели до того, что иностранные войска взяли Таку и скоро возьмут Тяньцзинь и Пекин. Ваши чудеса принесли нам только одни несчастья! Чего же тебе еще нужно? — кричал Не и заметил, что Чжань хватается за свой меч. — А! Разбойник и бездельник! Ты хочешь убить меня?!

Убитый китайский солдат

В одно мгновение Не выхватил саблю из ножен и с размаху со всей силой ударил по загорелой шее Чжаня.

Чжань упал, захрипев и тяжело стукнувшись о землю. Алая, горячая кровь забила струей.

— Уберите эту гадину! И дайте мне воды умыться! — сказал Не, довольный меткостью и силой своего удара. Его лицо, руки и платье были обрызганы свежей кровью.

Подбежали солдаты и унесли труп и едва державшуюся голову Чжаня.

Офицер снова прискакал на коне и доложил:

— Да жень! Все войска выступили из лагеря и теперь обстреливают вокзал. Импани бомбардируют Цзычжулин — французское поселение. В передние ряды наших окопов мы погнали ихэтуанцев. Сперва они не хотели идти, но я приказал по ним стрелять, и тогда они пошли. Только от них мало пользы. Они совсем не умеют стрелять, только напрасно выпускают пули в небо. У них очень много убитых и раненых.

— Тем лучше! — ответил Не. — Чем больше их перебьют иностранцы, тем лучше. Лошадь!

Солдаты подвели красивую белую лошадку под иностранным седлом и узорчатым китайским чепраком.

Не одел белую шапку с красным шариком и красной бахромой, сел на коня и поскакал к окопам, чтоб повести китайцев в атаку на русских.

Когда боксеры, бывшие в передних цепях, один за другие стали падать от дружных и убийственных залпов, гремевших с вокзала, и когда они, видя, что их огонь нисколько не останавливает неустрашимых и неуязвимых русских, побежали в смятении обратно из окопов в лагерь, — генерал Не приказал, чтобы его солдаты и полевые батареи встретили огнем спасавшихся к ним боксеров.

Попав под перекрестный огонь русских и своих, боксеры в ужасе разбежались.

Генерал Не приказал остановить общую атаку на вокзал, а к полудню приказал стрелкам и всем батареям прекратить огонь, пока не кончится междоусобие и предводители боксеров не будут изгнаны из лагеря и Тяньцзиня.

Боксеры бежали в Пекин. Защищать Тяньцзинь остались только правительственные войска и добровольные дружины, которым было роздано огнестрельное оружие.

В историю русских войн занесена еще одна блестящая страница… У стен недвижного Китая 30 июня 1900 г. русские войска, верные боевым заветам своей родины, одержали славную победу над неприятелем, который превосходил их численностью не менее как в пять раз. В течение 6 часов русские войска последовательно выбили китайцев из их позиций, заняли 2 неприятельские батареи и 2 лагеря и обратили в бегство находившиеся перед ними неприятельские войска. Смелое и победоносное движение русских, верными и ценными союзниками которых оказались японцы, немцы и французские горные батареи, решило участь Тяньцзиня: осада была снята, и китайские регулярные войска бежали.