И про свою заветную заколку снова вспомнила. Как и про телефон, звонок на котором давно принят. И пусть он сейчас покоился на барной стойке. Это совсем не помешает тому, кто его принял, расслышать дальнейшее.

– У тебя ровно минута, чтобы покинуть этот бар, Марсело. И не больше часа, чтобы покинуть Рио, – продолжила всё с той же улыбкой, полной сожаления. – Или я разнесу ко всем чертям твою виллу, весь Сан-Антонио-Абад, а затем каждый твой грёбанный корабль и даже портовую зону, в которую они входят, вместе со всеми, кто там находится, – закончила откровенным обещанием на шумном выдохе.

Вдохнуть заново не сумела. Вцепившаяся в моё горло ладонь оборотня мне банально не позволила.

– Ты этого не сделаешь, – процедил сквозь зубы мгновенно взбесившийся альфа, притянув к себе.

Собственно, примерно на то я и рассчитывала. Приставив дзифу к его грудной клетке. Если буду вынуждена, войдёт прямиком в сердце.

Хотя и это ещё не всё…

– Уже сделала, – отозвалась беззвучно, чуть повернув голову в сторону оставленного на стойке телефона.

Набранный номер – не для болтовни. Аккурат на такие случаи. Тогда, когда стальные птички на заднем дворе поместья Вега пробуждаются ото сна в режиме ожидания и приходят к активации. А потом летят ровно туда, куда сказано. Силы их ударной мощи хватит не только на то, чтобы исполнить обозначенное мной. Всё Карибское побережья разнесут ко всем чертям, если понадобится.

И не одна я об этом вспомнила.

Марсело – тоже.

Злобно выругался.

Усилил свою хватку на моей шее.

Ещё немного, и свернёт её.

Если успеет…

Не сразу, но об острие, упирающемуся ему в грудь, он тоже вспомнил. Всё-таки сложно не заметить врезавшийся в воздух запах собственной крови от первой царапины, свершённой его же порывом меня придушить. Злобно выругался повторно. Силу давления на моей шее слегка ослабил. Но лишь затем, чтобы склониться над моим ухом, тихонько прошептав:

– Я слишком долго шёл к этому дню, чтобы он вот так закончился, малышка Дели.

Не сразу осознала, что именно он собирался этим сказать, но осталась непреклонна. Хотя моя рука всё-таки дрогнула. А на альфе появилась ещё одна царапина.

И да, до меня, наконец, дошло!

Если бы не думала о том, какой Николас Оливейра – самовлюблённый гад и эгоистичная сволочь, а о том, что именно он мне прежде говорил, то дошло бы и раньше. Хотя бы в тот момент, когда я рассказала Марсело о смерти его отца и непричастности к оному – моего, а тому оказалось безразлично.

– Это ведь ты, да? – прошептала едва слышно. – Ты всё сделал. И бароны мертвы, потому что… ты. Всё ты.

Вот только одного не пойму, на кой чёрт?!

Я ведь потому и отрицала саму возможность того, что ко всем смертям и случившейся смене власти на Карибском побережье причастен Марсело Ньето. Я могла относиться к нему как угодно, как и все остальные, мало кто из таких как мы бывает действительно тем, кого могли бы назвать хорошим. Но семья для него всегда была ценна.

А значит…

– Ты бы тоже так поступила, – не сразу, но отозвался оборотень. – Если бы знала то, что узнал я.

Хватка на моей шее стала ещё слабее. Его ладонь и вовсе переместилась ближе к моему затылку. Жаль, не отпустил. А я не настолько сильна, чтобы возвести расстояние между нами, и потом выдержать хотя бы один удар с его стороны, в случае чего, если тот настанет.

– Моя мать – не моя. Марко Ньето заплатил ей, чтобы она заставила меня в это верить. Моя настоящая мать давно мертва. Как и твоя, малышка Дели, – проговорил настолько тихо, что я и сама едва разобрала. – Ты же знаешь, есть такая традиция: тот, кто является частью семи семейств Картахена-де-Индиас, не должен знать такой слабости, как привязанность. Ни в чём. К нашим матерям это тоже относится. Те, кто даёт потомство для будущих наследников – самые обычные рабыни. Их покупают. А когда становятся больше не нужными, сбрасывают с обрыва. Это тоже своеобразная традиция, – мужское дыхание на моём виске стало ещё более отчётливым вместе с наступившей паузой.

Паузой, за которую моё сердце снова рвалось на части, пока я пыталась вспомнить, что надо дышать.

Застрял в моём горле кислород…

Поверила ли я ему?

Безоговорочно.

Сразу.

Просто потому, что и другие слова, сказанные мне когда-то моей парой, тоже отчётливо вспомнились.

О жёнах баронов Карибского побережья, которые «дохнут сразу после рождения наследников»…

Тогда я беспечно отмахнулась от них. Ведь у меня были аргументы, утверждающие обратное. Те самые, что теперь превращались в ничто.

Всё – враньё!

А в районе солнечного сплетения зажгло так, что уж лучше бы я в самом деле сгорела заживо, как те же старики-бароны. Тогда хотя бы это поскорее закончилось.

– Так что да, ты права, малышка Дели. Это я. Я прикончил предыдущего вожака огненного клана. Сальваторе и мой старик слишком мягко в его сторону дышали, каждый раз опасаясь нарушить существующий между ними уговор о подобии перемирия между его кланом и нашими семьями. Лучшего повода собрать их всех в одном месте не придумать. Истребить по одному – куда сложнее, сама знаешь, ни хера невозможно. Каждый из них – заслужил свою смерть. К тому же, дальше оказалось совсем легко, остальное за меня закончили младшие Оливейра. Стоило лишь дать им небольшой повод в виде проблемы с поставкой на наших морских путях. Все знают, ярость берсерков не ведает пощады и границ, пока они ею одержимы.

Так и не закончилось…

Пекло внутри выжигало дотла.

Весь мой мир горел, не только я сама…

Моя пара виновна в смерти моего отца.

Отец – убил мою мать.

А я… что буду делать я?

Как я буду жить со всем этим?

Если уже не особо-то и хочется…

В наступившей вслед за признанием Ньето тишине – слишком невыносимо. Даже с учётом того, что длилась она не так уж и долго. Хотя лично для меня – в целую вечность. Ту, что разрушилась вместе с… появлением того, кого уж точно быть здесь не должно.

Он… Николас Оливейра.

Глава 23

Николас

По глазам резанул яркий свет. Он же ударил по сознанию подобно кувалде. Словно кто-то взял и резко поднял рубильник, включая мои чувства на полную мощь. Болезненным импульсом прострелило каждую мышцу. Боль настолько невыносимая, что меня буквально подкинуло на ноги. Едва