не рассматриваем тебя просто как тупого исполнителя. Мы предлагаем тебе место в правительстве будущей страны. Станешь, например, министром торговли. Или министром экономического развития. А нет, так мы тебя и отпустим, переезжай в Москву. Свои кубанские рестораны ты конечно потеряешь, у нас бизнесом смогут заниматься только резиденты, ну да тебе это как дробинка слону. Тем более и компенсацию мы тебе выплатим не в пример того, что мы чуркам всяким, кого с Кубани повыгоняем, заплатим. Но я и правда, искренне надеюсь, что ты останешься, и мы вместе поднимем первую в мире казачью страну, Кубань. Это же Толстой сказал, что граница породила казачество, а казаки создали Россию. Так что, мы ее породили, мы ее и похороним. И первым шагом будет Кубань. Хватит, потрудились казачки на Москву, на царя-батюшку. Пора и о себе, о своих матерях и сестрах подумать. Хватит нам кормить пиявок и трутней, присосавшихся к югу.

Мне показалось, или на последних словах Титов готов был прослезиться? Он не играет. Он искренен. Теперь я вижу, что этот человек может повести за собой людей. Он истово, до фанатизма, верит в то, что делает благо для Кубани. И его вера заразительна. Очень, очень харизматичный человек. Главная проблема, с которой я столкнусь, будет в том, что на таких лидеров люди работают не за деньги или какие-то блага, а за совесть, за идею, за веру в него. Таких лидеров не предают, им слепо подчиняются и верят им безоговорочно.

— Ты Гриш, раз Толстова вспомнил, то уж и его единственное стихотворение припомни, «гладко было на бумаге, да забыли про овраги»… — Сказал я и тут же уловил настороженный взгляд Титова, нда, прокололся, не может раздавленный человек цитатами говорить, нужно откатываться, стоит чуть истерики в голос добавить, на фальцет и слезы переходить не стоит, увидит фальшь, а вот чуть истерики будет самое то. — Это бред какой-то, почему я, почему вы меня выбрали? Я вообще к политике отношения не имею, мне плевать на политику, зачем вы меня выбрали? Есть же другие, почему я?? А может я вам переведу десять миллионов? Мало десять? Пятьдесят! Пятьдесят — это очень много. Я найду способ незаметно их вам отдать. И мы друг о друге никогда не вспомним больше.

Не забывать мечущийся взгляд, почесывание затылка, чуть тремора в ногу. Судя по снисходительной улыбке на лице Григория, он верил. Ну и правильно. Я всегда знал, что люди видят не то, что есть на самом деле, а то, что хотят. Или на что они в данный момент настроены. Поставьте в комедию саундтрек из фильма ужасов, и зритель будет вздрагивать там, где мог бы улыбаться. Так же и с Титовым. Его харизматичность имеет и обратную сторону. Он не может допустить, что его слова кто-то критически разбирает и анализирует. Он играет полутонами, тембром, взглядом. Его слушают и, как бандерлоги перед удавом Каа, цепенеют и пропитываются его идеями, настроениями, мыслями. Я давно заметил, что у харизматичных людей очень часто есть сильный недостаток мудрости и логики. Это вполне объяснимо. Там, где стандартному оратору нужно приводить аргументы, доказывать свою точку зрения, харизматичному лидеру достаточно озвучить идею, и желающих ее оспорить просто не найдется. В такой ситуации мозг атрофируется. Я никогда, никогда не беру в старшие менеджеры харизматичных сотрудников. Их место — руководить командой исполнителей, транслировать линейным сотрудникам решения руководства, не более того. И сам я никогда под влияние харизмы не попадаю. Слишком уж я склонен к критичности и анализу любого преподносимого мне материала. Так что, дружище Григорий, со мной такие доморощенные Фюреры как ты попадают впросак.

— Ну те, ну те Максим Александрович, эк тебя разобрало. — Тем временем Титов продолжал свой спич. — Ты пойми, дорогой, выбора у тебя нет. Никуда ты от нас не денешься, тебе таблеточки для жизни нужны. А таблеточки есть только у нас. Кстати, предвидя возможное такое твое поведение предупрежу: коли ты вспрыгнешь и мне или нашему медицинскому гению Виктору Ивановичу горло перегрызешь — так это ничего не изменит. И яд для президента, и крема, что тебе иммунитет выработают, все уже готово. И коли так станется, что я или Виктор Иванович до акции не доживем — ты просто окажешься один на один с нашей, откровенно тебе скажу, не самой интеллигентной командой. Вот еще и поэтому должен ты меня и доктора как зеницу ока беречь.

Титов замолчал, но не дождавшись от меня комментариев вновь заговорил.

— А еще некая молодая, но очень талантливая журналистка, кстати, она реально когда-то у тебя интервью брала, так вот, она сейчас копает твое прошлое и настоящее. Ну вот взбрело ей в голову большую книгу о тебе написать, вот она, ни с кем не посоветовавшись, и начала материалы собирать. А начав собирать во здравие, она докопалась до упокоя. Ее жених, тоже журналист, обрабатывал дома материалы для подготовки статьи о террористах. И вот дома та она, наша талантливая журналисточка, случайно, на одном из фото увидела тебя, Максим, беседующего с плохими людьми. Отсюда и понеслось. Как тебе такой сценарий, прям хоть фильм про это снимай! Если журналистка придет в органы с такой историей, и с материалами, которые ты уже частично, заметь, частично видел, поверят ей следователи? Ой вижу, что знаешь ты, что и поверят, и разбираться та особо не станут. Нашему государству же только дай повод бизнесмена скушать и его лабазы да хоромы в гос казну прибрать. Ну не в гос конечно, но друзьям, тем, кто с властью дружен, государство с превеликим удовольствием все тобою нажитое, по решению суда разумеется, передаст. Так что, Максим Александрович, выбора у тебя нет. А раз нет выбора, то и делать его, этот выбор тебе не нужно. Ты просто сделай то, что ты вынужден сделать. А потом поймешь, что это для тебя и есть самый что ни на есть правильный и верный выбор. Ты иди, иди милый к себе, отдохни, подумай. Ты над перспективами подумай. Куда там твоей коммерции. Ты в правительстве Кубани такие деньжищи заработаешь, что тебе с твоими харчевнями и не снились. И вообще, по моим сугубо личным ощущениям, деньги для тебя уже пройденный вариант. По моим представлениям, ты уже перешел эту стадию развития личности, когда индивиду деньги важны и интересны. Тебе уже, как мне кажется, власть нужна. И не просто власть, а возможность сделать что-то для людей. Что-то хорошее, полезное. След после себя оставить.