Вот так будет заметно!

Стрела у него лишь одна. Он торопился снять шнурок и не смог отломить больше веточек. Значит, будет единственный выстрел.

Духовая труба вышла отличной. В тюрьмах с незапамятных времен используется «воздушная дорога»: газета промазывается хлебным клейстером, а затем сворачивается в длинный «ствол». Специальная утяжеленная бумажная пуля из такого ружья может пролететь метров пятьдесят.

«Мне хватит и сорока».

Пусть завтра будет хорошая погода, подумал Гройс. Мне нужно солнце. Мне обязательно нужно солнце, чтобы мальчишки поехали кататься, я услышал дребезжание велосипедного звонка, выпустил стрелу и она упала на дорогу. Фольга блестящая, она привлечет их внимание. Пацаны не заметили хлебные шарики. Но мимо стрелы они точно не проедут.

Покажите мне такого мальчишку, который не поднимет стрелу!

Было раннее утро, когда Динара Курчатова вышла из машины и направилась к кафе. Плечо оттягивала сумка с ноутбуком. Динара не понимала, зачем везти компьютер с собой, но Илюшин настаивал, и пришлось подчиниться.

Кроме двух частных сыщиков, за столиком сидел невзрачный лысый человек с плоским личиком.

– Динара, можно компьютер?

Все трое были молчаливы и напряжены.

– А если не подтвердится? – спросил Сергей.

– Подтвердится. – Илюшин передал ноутбук третьему. – Сеня, проверь, пожалуйста.

– Эй, эй! – запротестовала Динара. – А если у меня там секретные материалы?

– Тогда ты влипла, – серьезно сказал Макар.

Тот, кого он назвал Сеней, открыл ноутбук и занес руки над клавиатурой, точно пианист. Пару секунд он хранил неподвижность, а потом ударил по клавишам.

Что за музыку он извлекал из ее старой машины? Динара недоверчиво наблюдала за ним.

– Ты мне ничего не объяснил, – зло сказала она Макару. – С диадемами, как я понимаю, можно распрощаться?

– Это будет ясно через пару минут.

Динара замолчала.

– Вот она, красавица! – Сеня потянул Илюшина за рукав, как мальчишка, делящийся находкой со взрослым. – Никто ее не прятал.

– О чем вы?

– Он нас сейчас видит? – спросил Макар.

– Нет, что ты.

Илюшин отодвинулся, давая место Динаре.

– Смотри: вот программа. Название тебе что-нибудь говорит?

Она покачала головой.

– Этих программ десятки…

– Такой на компьютере прежде не было. Она позволяет подключиться к твоей камере с чужого девайса. Это шпион, понимаешь?

Динара очень медленно дотронулась пальцем до глазка на верхней панели.

– Ты хочешь сказать…

– Все, что ты делаешь, транслировалось кому-то в вашем доме. У тебя часто открыт ноут?

– Почти постоянно. Я слушаю музыку.

– Гримировалась ты тоже перед ним?

Динара кивнула.

Она чувствовала себя так, словно посреди многолюдной площади с нее рывком сдернули всю одежду. Камера… Программа-шпион…

Борис следил за ней. Кого не любят, тому не доверяют.

– Давно эта программа… там стоит? – слабым голосом спросила она.

– Сень, можем выяснить?

– Можем. Только время займет.

– А это имеет значение? – спросил ее Илюшин.

Она пыталась понять, имеет или нет, но не могла. Ей показалось, во взгляде Макара промелькнула тень сочувствия.

– Сначала мы думали, что на ювелиров напал твой брат, – сказал он. – Все на это указывало. Он знал о твоих замыслах, ему не составило бы труда найти подельников для ограбления. Вчера достоверно выяснилось, что это не он, – Макар потер плечо и поморщился, – и вдруг до меня дошло. У одного из грабителей на руке была татуировка. «…and destroy». Я был так уверен, что это название сингла «Металлики», что не проверил другие варианты. А они есть. «Skate and destroy» – вот что было написано у этого парня.

– Что это значит? – без всякого интереса спросила Динара.

– Это лозунг скейтбордистов. И еще есть песня с таким названием. Тоже про скейтеров.

Она подняла голову. В застывшем лице что-то дрогнуло.

– Готов спорить, что в компании твоего пасынка найдутся ребята, которые носят светящиеся кроссовки. Это молодежная обувь. Твой брат и его друзья для нее староваты. А для скейтеров производитель делает кеды с очень широкими шнурками. Фишка у них такая, понимаешь?

Динара расширенными глазами смотрела на Илюшина.

– Василий! – выдохнула она.

Илюшин кивнул.

– Мы знаем, кто украл диадемы. Но мы не можем их тебе вернуть. Я думаю, они где-то в доме, вряд ли он отдал их приятелям.

Динара схватилась за виски. Василий! Господи, она слепая курица!

– Он за мной подглядывал!

– Расскажи ей все, – проворчал Серей Бабкин.

Все? Что значит все? Что еще они могут ей рассказать? Ее фотографии в нижнем белье выложены на порнографические сайты?

Динара не удержалась от сухого смешка. Такого рода внимание ее не пугало. Она только хотела бы, чтобы с нею поделились процентом от дохода.

Вот в чем беда со всеми Курчатовыми. Они играют нечестно.

– Так мне разбираться, когда установили программу, или нет? – недовольно спросил человечек.

– Не нужно, – ответила Динара за Илюшина. Она почти пришла в себя. – Будь добр…

Она забрала ноутбук и захлопнула крышку.

– Спасибо, Сень. Ты очень помог.

Парень без слов взял протянутый конверт, шутливо поклонился и исчез. Они остались втроем.

Смятение, парализовавшее Динару, едва она узнала о слежке, рассеялось. Ее острый изобретательный ум уже подыскивал способы вывернуться из ловушки, не оставляя противнику ни клочка шерсти. О Василии она думала без всякой ненависти, скорее с оттенком восхищения. Мальчику удалось ее удивить. Она недооценила его.

Рассказал ли он отцу о диадемах? Что за игру затеяли Курчатовы? Как бы там ни было, на ее стороне есть одно преимущество: они не знают, что ей известна их роль в этом деле. Для них она – несчастное, мечущееся в панике животное. Охотник не боится лису, не ждет, что она прыгнет на шею его лошади с оскаленной пастью.

«Тебе не до лошади, милая, – сказала себе Динара. – Ты в капкане всеми четырьмя лапами. Думай, думай, как выбраться!»

Она вспомнила про Илюшина, подняла на него взгляд и вздрогнула. Сыщик смотрел с насмешливой проницательностью.

– Хочешь, чтобы мы помогли тебе найти диадемы?