Так уж распорядилась история, что имя С. И. Дежнева и его плавание вокруг Чукотки стало достоянием школьных учебников и известно большинству россиян. Присовокупим к этому славному имени и имя смелого и предприимчивого помора Федота Алексеева Попова, организатора вошедшей в историю географических открытий экспедиции в полярных морях России.

P.S. А бывали ли казацкие кочи в проливе между Ледовитым морем и Восточным океаном в XVII в. после 1648 г.? В конце 40-х гг. прошлого века в Российском государственном архиве древних актов была обнаружена «Книга расходная судов и судовых запасов» (Якутск, 1661 г.). В ней ученые прочитали запись: «Июня в 6 день посланы великого государя на службу за море на Анадырь реку десятник козачей Иван Рубец, а с ним послано якутских служилых людей 6 человек. И тем служилым людем дан коч мерою 8 сажен (около 17 м. — М.Ц.)».

Историк и знаток русских географических открытий в Сибири и на Дальнем Востоке член-корреспондент Академии наук СССР А. В. Ефимов, комментируя эту запись, вполне обоснованно отметил, что такой коч по сухопутной дороге доставить в то время на р. Анадырь было невозможно. И найденная запись побудила его в 1951 г. опубликовать в 24-м сборнике «Вопросов географии» (с. 427–430) статью «К вопросу о повторении похода по трассе исторического плавания С. Дежнева 1648 г.».

Позже в архиве Ленинградского отделения Института истории в собрании якутских авторов удалось выявить «наказную память» Ивану Меркурьеву Рубцу (Бакшееву), из текста которой ясно, что Рубец должен был пройти морем на анадырскую моржовую коргу. Ему предписывалось «плавучи вниз Леною и морем до Индигирки и до Алазеи и до Ковыми и до Анадыря рек в дороге беглых и беспроезжих никого служилых и торговых и промышленных людей на суды к себе отнюдь не принимать и на Анадырь не свозить» (33, с.34). Первых анадырских казаков Рубец должен был принять к себе уже на устье Анадыря.

В начале августа 1661 г. коч Рубца потонул во время бури в низовьях Лены. Основные грузы удалось спасти, и Рубец продолжил плавание на коче Ивана Хворова, направлявшегося на Колыму. Рубец зимовал в Нижнеянском зимовье и в середине июля 1662 г. доплыл до устья Колымы. Там он в соответствии с наказом из Якутска получил для анадырской службы дополнительный карбас, который позже числился за Анадырским острогом. До 31 августа 1662 г. Рубец дошел морем до Анадырской корги. Следовательно, в августе 1662 г. он прошел проливом, соединяющим Ледовитое море с Восточным океаном.

Рубец обязан был немедленно приступить к промыслу моржей. Для этого он доставил на коргу из Якутска 30 тяжелых моржовых спиц (копья для охоты на моржей), пудовый безмен, котел и прочие тяжелые принадлежности для промысла. Но, увы, на корге не оказалось моржей, видимо сказались последствия интенсивного промысла там с 1652 по 1662 гг.

Он решил искать новые моржовые лежбища. От промышленных людей Рубец слышал, что эти лежбища могут находиться южнее Анадырского устья. Это и привело его, по мнению историка Б. П. Полевого, к устью р. Камчатки. О его камчатских приключениях расскажем позже. Исходя из этих новых данных, Б. П. Полевой утверждает, что по крайней мере в 1662 г. легендарный рейс экспедиции Попова—Дежнева через пролив между Азией и Америкой был успешно повторен.

Ранее уже отмечалось, что именно из Якутска отправились первые землепроходцы для поиска «новых землиц» в южном направлении, продвигаясь вверх по течению притоков Лены — Олекмы и Витима. От коренных жителей этих районов эвенков и кочевых дауров русские получили первые сведения о громадной реке Шилкар, или Чиркола (Амур), текущей на восток через районы, заселенные оседлыми даурами, монгольскими племенами, землепашцами и скотоводами, которые проживали в больших селениях.

Одним из первых перевалил водораздельные хребты и посетил Даурию «промышленный человек» Аверкиев. Он добрался до места слияния Шилки и Аргуни, то есть до места, где начинается сам Амур. Местные жители начали меновую торговлю с ним, обменивая его товары — мелкий бисер и железные наконечники для стрел — на соболя. Затем он попал в плен к даурам. Один из «князей» хотел его убить, другой защитил. Аверкиева все же отпустили, он возвратился в Якутск и поведал об Амуре (30, с.84).

Сведения о богатых амурских краях не давали покоя якутским воеводам. И уже первый из них стольник Петр Петрович Головин в июле 1643 г. послал на Шилкар «письменного голову» Василия Даниловича Пояркова во главе отряда из 132 человек. В составе отряда были 112 казаков, 15 «охочих людей» — промышленников, два целовальника, два толмача и кузнец.

Для этой экспедиции Якутская приказная изба выделила «для угрозы немирных землиц пушку железную ядром полфунта» (28, с.83), инструмент для постройки судов, парусину для парусов, пищали и боеприпасы, а также медные котлы, тазы, сукна и бисер — для подарков местным жителям.

Пояркову были поручены «прииск вновь неясачных людей», сбор ясака, а также поиски месторождений серебра, меди и свинца и, по возможности, организация добычи руд и выплавки ценных металлов.

Не исключено, что, назначая руководителем экспедиции письменного голову, грамотного человека, якутский воевода учитывал близость Амура и Даурии к Китаю и возможность того, что в ходе экспедиции потребуется проводить дипломатические переговоры с китайцами.

Экспедиция направилась в Даурию неизведанными путями. В конце июля на шести дощаниках Поярков с отрядом поднялись по Алдану, его правому притоку Учуру и левому притоку последнего Гонаму (по нему удалось подняться лишь на 200 км от устья, далее путь преградили многочисленные пороги). Осенью, когда река замерзла, отряд, потеряв два дощаника, все еще не добрался до водораздела между реками бассейнов Лены и Амура.

Поярков принял трудное решение и разделил свой отряд: часть его во главе с пятидесятником Патрикеем Мининым, которому велено было весной идти к Зее, левому притоку Амура, осталась зимовать с судами и запасами на Гонаме. Сам Поярков и его 90 человек пошли на лыжах по долине р. Нюемки к перевалам через Становой хребет. Двигаясь по глубокому снегу и таща за собой нарты с погруженными на них провиантом и оружием, казаки вышли к верховьям р. Брянты (бассейн р. Зеи) у 120° в. д. Через 10 дней пути Поярков дошел до р. Умлекан, левого притока Зеи.

В Даурии русским по берегам Зеи встретились селения с просторными деревянными домами, в которых окна были затянуты промасленной бумагой. Местные жители — оседлые дауры занимались хлебопашеством и скотоводством, у них имелись запасы хлеба, бобовых, много скота и домашней птицы. Они носили одежды из шелковых и хлопчатобумажных тканей. Торговля с маньчжурами позволяла им обменивать пушнину на шелк, ситцы, металлические изделия. Дань маньчжурским властям они также платили пушниной.