Она кинулась на нас как раз в тот момент, когда Лиам закрыл дверь. Несмотря на то, что Бейя больше не пыталась прыгнуть на нас, он крепко схватился за прутья двери, в то время, как Эппл начала вставлять ключ в замок.

Услышав треск и шипение, исходящие от обожжённой плоти, я резко втянула ртом воздух.

— Лиам, твоя рука!

Как только замок щёлкнул, он отдёрнул покрывшуюся волдырями руку от серебряной решетки, на которой остались кровь и кусочки кожи. Понюхав их, Бейя бросилась вперёд, и по её кожаным губам потекла красноватая слюна.

Наконец, он разжал мою руку.

— Мне не следовало разрешать тебе входить туда.

Холодок пробежал у меня по спине.

— Как долго она пробыла в человеческом обличье?

Даррен подошёл к нам с тюбиком мази и бинтом.

— Двенадцать минут.

— Двенадцать минут? Я думала, что эффект от крови Лори длится несколько часов.

Я сжала локти. Точнее попыталась. Один локоть не очень хорошо сгибался.

— Так и есть, — грудь Даррена завибрировала, когда он вздохнул. — Твоя рука, Лиам.

— Сначала рука Никки. Кажется, я её вывихнул.

Я сглотнула, когда стайный доктор пощупал мою руку, а затем вздрогнула, когда он коснулся особенно болезненной области. Да, Лиам действительно вывихнул мне руку. Бейя несколько раз тихонько завыла. Я посмотрела в её глаза. Это была единственная часть тела, которая ей всё ещё принадлежала, и я прочитала в них раскаяние, словно она пыталась попросить с помощью них прощ…

— Ай.

— Как новая. Но тебе, вероятно, стоит приложить к ней лёд. А теперь покажи мне свою руку, Лиам.

Он приподнял кровавое и ошпаренное месиво, которым стала его ладонь, и Даррен нанёс на неё блестящую мазь, после чего забинтовал. Мой Альфа ни разу не поморщился, хотя ему, вероятно, было дико больно.

Бейя снова заскулила. Ожесточённость, которая охватила её ранее, прошла, и она превратилась в жалкого полуволка.

Я присела на корточки напротив её лица.

— Бейя, если ты понимаешь меня, кивни.

Её вытянутая голова с копной человеческих волос закачалась вверх и вниз.

— Ты пыталась причинить нам боль? Качни своей…

«Домой. Мы едем домой. Сейчас же».

— Нет.

— Никки… — зарычал Лиам.

— Качни головой, если «нет». Кивни, если «да». Ты пыталась причинить нам боль?

Она осталась неподвижной. Сдвинулись только её глаза. Она посмотрела прямо на Лиама. И затем из её пасти опять вырвался рык.

— Ты пыталась защитить меня от него? — тихо спросила я.

Она заскулила и попыталась просунуть морду сквозь прутья, но пространство между ними было слишком узким.

— Пойдём, Никки.

Я кивнула головой в сторону Лиама.

— Если тебе надо идти, иди, а я хочу остаться.

— Я не уйду без тебя, и мы уходим сейчас.

Я сжала зубы. Я понимала, что он был потрясён — как и я — но это не давало ему право приказывать мне.

— Она безоб…

За моей спиной раздалось рычание. Я встала и развернулась.

— Принесите пистолет с успокоительным, — рявкнул Лиам, обращаясь к Риз.

Она кинулась к стене, на которой висел пистолет, а потом метнулась назад, и как раз в этот момент судмедэксперт вонзил клыки в неестественно длинную шею своей жены и начал мотать головой с таким остервенением, что из её раны потекла кровь.

Я закрыла рот рукой, и тут же Риз выстрелила дротиком в ногу мужчины. Его тело застыло, а затем накренилось набок, после чего его клыки высвободили покалеченную шею его жены. Её тело упало на пол одновременно с ним, и теперь они оба лежали в луже крови.

Все тело Лиама вибрировало, словно его волк был готов вырваться наружу.

— Теперь ты готова идти домой?

— Она… она мертва? — прошептала я.

Бейя завыла и начала ходить туда-сюда на своих лапах, на концах которых были человеческие пальцы. Её когти заскрежетали по цементному полу.

— Он убил свою жену?

— Эппл, дверь, — сказала Риз, тяжело дыша.

Удостоверившись, что никто из волков не двигается, Эппл отпёрла клетку для Риз.

Риз присела на корточки рядом с более мелким волко-вампиром и положила ладонь между её округлых грудей, которые были покрыты бархатистой кожей и пучками шерсти.

— Сердцебиение отсутствует.

Раздалось всхлипывание. На этот раз это была я.

— Никки, пожалуйста, иди в машину, — голос Лиама прозвучал так, словно он не предполагал никаких возражений.

Не то, чтобы мне теперь хотелось возражать ему. Я развернулась и пошла на выход, схватившись за руку, которую док вправил на место. Казалось, прошла целая вечность, хотя, скорее всего, несколько минут, прежде чем Лиам вышел из бункера и сел за руль.

— Когда он снова перевоплотится в человека… когда он осознает, что он сделал… Лиам, ты не можешь позволить ему перевоплотиться назад в человека! Он никогда этого себе не простит!

Лиам не ответил. Он не промолвил ни слова на протяжении всей нашей поездки до дома, но как только мы припарковались перед моим домом, он ударил по рулю и зарычал.

— Это могла быть ты. Это могла быть, мать его, ты.

Прядь тёмных волос упала ему на глаза и запуталась в ресницах.

— Мне нельзя было разрешать тебе заходить в эту клетку.

— Я рада, что ты разрешил. Я рада, что смогла обнять её.

Особенно учитывая то, что это могла быть одна из наших последних встреч.

Нет. Я не могла так думать. Я не собиралась так думать.

— А ещё ты, наверное, рада, что увидела, как этот мужчина убил свою жену.

Я рассердилась.

— Конечно, нет.

Он убрал прядь волос со лба, и цвет его глаз начал меняться, становясь то коричневым, то чёрным, то янтарным, то жёлтым. Это слайдшоу оттенков немного пугало, учитывая то, что оно сопровождалось сердитым выражением лица Лиама.

— Чёрт. Чёрт.

Я отстегнула ремень безопасности и повернулась к Лиаму.

— Эйвери сказал, что человеческая кровь делает их дикими, но может быть…

— Мы не будем кормить этих существ тем, что потенциально может сделать их ещё более жестокими.

— Значит, мы опять продолжим давать им кровь Лори?

Он провёл ладонями по лицу. Бинт зацепился за его щетину, но не размотался.

— Это не выход.

Страх сковал мою спину.

— Так что? Они умрут в полнолуние?

— Я не знаю, Никки! Я не знаю, мать его, — он ударил по рулю машины незабинтованной рукой. — Всё, что я знаю, это то, что я больше не подвергну тебя опасности. Так что держись подальше от бункера.

Его колючий взгляд опустился на моё плечо и на руку, которую я невольно прижала к груди.

— И от меня.

Я нахмурилась.

— Почему от тебя?

— Почему? Потому что я вывернул твою