– Как думаете – где мы сейчас?

– Уже надоело об этом думать, – проворчала Оля. – Может, ты скажешь?

– Ну, а на что это похоже?

– Ни на что, – ответил Андрей. – Просто какое-то огромное здание без окон, полное всяких странностей и населенное насильно помещенными сюда людьми.

– Попытайся взглянуть на все это со стороны, – предложил Бродяга. – Представь, что ты не один из узников данного места, но просто непричастный наблюдатель. Что это? Огромное здание, состоящее из целого лабиринта коридоров, крошечные комнаты и огромные залы, повсюду бродят враги, жаждущие твоей смерти, а из стен то и дело вываливаются контейнеры с едой. На что это все похоже?

Андрей потер ладонью лоб, и проворчал:

– Я не знаю. Не знаю. Может быть, на какую-то безумную игру….

Бродяга так неожиданно хлопнул в ладоши, что Андрей и Оля невольно вздрогнули.

– Верно! – сказал он, радостно улыбаясь непонятно чему. – Именно! Это игра. Понимаешь, да? Игра.

– Игра? – недоверчиво переспорил Андрей. – Но, подожди. В чем ее смысл?

– В чем смысл любой игры? Да ни в чем. Игра просто должна быть интересной. Она должна развлекать.

– По-твоему, пережитый нами кошмар должен был нас развлечь? – рассердилась Оля.

– Боже упаси! – всплеснул руками Бродяга. – Вовсе не вас.

– А кого же тогда?

– Игроков, разумеется.

Андрей исподлобья посмотрел на собеседника, и проронил:

– А мы, в таком случае, кто?

– Мобы.

– Кто?

– Ну, мобы. Вы должны знать этот термин. Слушай, ты догадался верно – это игра. Все это здание является игровым уровнем. Он, правда, не достроен до конца, поэтому выглядит бедновато и однообразно. А вы мобы. Враждебные объекты игрового мира.

– Мы никакие не мобы, – медленно проговорила Оля, с нескрываемой злобой глядя на Бродягу. – Мы люди. Понимаешь? Люди! Живые люди, которых насильно засунули в этот лабиринт. Что за чушь ты тут городишь? Какие еще игры?

– Подожди, я, кажется, понял, – сказал ей Андрей. – Они это делают специально. Засовывают сюда людей, ограничивают количество пищи, и вынуждают нас звереть. До такой степени звереть, чтобы мы тут жрали друг друга, и бросались с оружием на первого встречного. В том числе и на игроков. Чтобы им, значит, веселее игралось. Так?

Вопрос был обращен к Бродяге. Тот утвердительно кивнул головой.

– А ты, выходит, один из этих игроков? – спросил Андрей, и глаза его нехорошо сузились, а пальцы сомкнулись на рукояти топора.

– Я не игрок, – ответил Бродяга. – Я тестер.

– Кто?

– Человек, который тестирует игру. Проверяет ее работоспособность, наличие багов, выявляет недостатки.

– И как тебе игра? Понравилась?

– Ради бога, – вздохнул Бродяга, примирительно подняв перед собой раскрытые ладони, – давайте не будем поддаваться эмоциям. Не я засунул вас в этот лабиринт, и не я его создал. Я всего лишь наемный работник.

– Тебе, значит, платят деньги, чтобы ты ходил тут и всех убивал? – закричала Оля. – Хорошую ты себе работу нашел.

– Да кого всех? – тоже закричал Бродяга. – Кого всех-то? О ком вы говорите?

– О людях!

– Да это…. Слушайте, вы, и все остальные в этом лабиринте, не люди. То есть, биологически вы люди, это да, но юридически вы ими не являетесь. Ваши тела созданы искусственно, ваши личности скопированы с оригиналов. Вы, это не вы. Вы никогда не жили в двадцатом веке, или откуда вы там происходите. У вас никогда не было никакого прошлого. Вам некуда возвращаться. Вы созданы в этой временной петле, и в ней же и останетесь. Вопрос лишь в том, где именно: здесь, в лабиринте, или там, снаружи? Намекну – снаружи значительно лучше. Там, по крайней мере, на вас никто не станет охотиться. Вся эта локация расположена под землей, на поверхности находятся модуль управления и жилое помещение. Оно достаточно комфортное, снабжено всем необходимым. Имеется порядочный запас пищи. Это лучше, чем бродить здесь, вечно страдая от голода, жажды и желающих полакомиться вашим мясом. Вам, на самом деле, очень повезло. В иной ситуации я не стал бы поступать подобным образом, но у меня нет выбора. Так уж сложилось, что я застрял в этом лабиринте так же, как и вы. Мне нужно выбраться отсюда, но один я с этим не справлюсь. Помогите мне покинуть игру. И я позабочусь о вас.

– Позаботишься? – сквозь зубы процедила Оля.

Андрей заметил нож в ее руке, и поторопился отнять его. Девушка особо не сопротивлялась. Трудно было сказать, какое чувство преобладало в ее душе – злость или отчаяние. Андрей не мог сказать этого и о себе. Он определенно испытывал желание убить Бродягу, поскольку видел в его лице виновника всех свалившихся на его голову бед. Но, в то же время, этот человек был единственным, кто мог хоть чем-то им помочь.

– То есть, – попытался уточнить Андрей, – мы поможем тебе, а ты выведешь нас на поверхность и поселишь в некоем жилом помещении? И что мы там будем делать? Сидеть до глубокой старости в четырех стенах?

– Так долго не придется, – ответил Бродяга.

– Не понял.

– Ну, я же вам объяснил. Вы во временной петле. Являетесь ее частью. А когда петля совершает оборот, она перезапускается. И все, что ее составляет, перезапускается вместе с ней. Игровая локация была создана в другом месте и перенесена сюда одномоментно. Время включения мобов в игровой процесс тоже запрограммированно. Одни появятся сразу, другие чуть позже. Этакий приток свежей крови, чтобы контингент пополнялся по мере естественной убыли. Когда временная петля завершит оборот и достигнет своей стартовой точки, весь алгоритм перезапустится. Вы снова окажетесь в лабиринте с набором базовых воспоминаний, и начнете свой путь заново. Ваш путь не будет прежним, в следующем витке вы двое, возможно, вообще не встретитесь. Это как проживать одну и ту же жизнь бесчисленное множество раз, всегда начиная с одного и того же мгновения.

– И сколько осталось до конца витка? – спросил Андрей. – Как скоро мы… перезапустимся?

– Года три с чем-то, – неуверенно произнес Бродяга.

Оля громко выдохнула и закрыла лицо ладонями. Андрей изо всех сил старался держать себя в руках.

– Нельзя ли более конкретно? – спросил он. – Для нас это важно.

– Не могу сказать точно, – пожал плечами Бродяга. – Говорю же – я сам тут застрял. И провел очень много времени. Уже, честно говоря, со счета сбился.

Оля отняла ладони от лица, и Андрей заметил на ее щеках влажные дорожки слез.

– То есть, через три года мы умрем? – всхлипнув, спросила она.

– Перезапуститесь, – поправил ее Бродяга.

– А в чем разница?

– Для вас нынешних – ни в чем. Нынешние вы исчезните. Но вы базовые останетесь, и начнете