Дневники на полях

(задумчиво запихивает читателю в глотку проду)

Эта сегодня не последняя, сейчас у меня будет подкаст с Кейнзом. А потом я попробую осилить еще главу. Обещаю, вы будете рыдать. И это, если вы достаточно охрененели, пожалуйста, оставьте отзывы тут и на литресе. Пошел дальше работать.

— Да ладно тебе расстраиваться! Ищи во всем положительные стороны! — Рей пытался успокоить Ричарда.

— Да? Например?

— Ну, теперь твоя репутация точно не станет еще хуже. — Ответил громила, подумав.

Гринривер только вздохнул и приложился к бутылке вина. Он уже вторые сутки накачивался. Получалось плохо. Вино и крепкий настойки отказывались туманить сознание.

— Джентльмены, я принес свежих газет! — Илая был до тошноты бодр.

— Ага…

— Положить их сразу в камин?

— Ага, очень обяжешь… — Голос Ричарда шелестел, словно страницы истлевшей книги.

— А вдруг там что-то интересное? — Уточнил Эджин, разыскивая непочатую бутылку в горе стекла.

— Твоя братия продолжает упражняться в остроумии придумывая мне прозвище?

— Да ладно тебе, среди них много удачных. — Рей тоже лучился позитивом. Уж очень ему грело сердце страдающее выражение лица нанимателя. — «Ричард — палач народов». Как тебе? Кстати, «Последняя воля императора» тоже неплох!

— А мне больше нравиться «Гринривер — Шепот смерти». История не припомнит человека, что смог бы уговорить утопиться целый народ. Женщины, дети, домашние животные… Какая трагедия! — Издевался Илая, но Ричард не реагировал.

— Да не собирались они топиться! Вообще, скорее всего эти уроды еще живы и потешаются над тем, как ловко всех надули. — Вспылил молодой человек, аж подпрыгнув со стула. Его повело, и он рухнул, утянув за собой скатерть и стоявшие на ней бутылки. Раздался звон битого стекла.

Рей участливо подхватил собеседника за шиворот и вернул его за стол. Тот ни на что не реагировал, внимательно разглядывая пространство прямо перед собой.

— И как мы это докажем? — Деловито поинтересовался громила.

— Там нет тел, на дне! Ничего же не всплыло! — Вяло пробубнил графеныш, не двигая глазами.

— Еще бы они всплыли! — Усмехнулся Эджин, который не оставлял надежды достать Ричарда. Или расшевелить, последнее время мотивы репортера очень тяжело считывались. — Там шесть сотен метров, на такой глубине легкие схлопываются! А еще там сильнейшее донное течение, так что трупы уже где-то в сотнях лиг отсюда, всплывают где — то в самом сердце бушующего океана.

— А еще у меня дипломатический мандат, который цел! — Ричард в очередной раз начал повторять свои доводы, которые последние дни твердил литанией по кругу.

— И что это значит? Народ, который клятву дал, жив? Ну, допустим, туземцы кого оставили на хозяйстве. С богом сходить поболтать? Ну, если хочешь, давай отправимся в этот город, кстати, как же он назывался, никто не запомнил? — Предложил Салех.

— Там кстати была разведка. Нет больше никакого города, дорога упирается в джунгли. А единственный возможный ориентир в виде здания посольства Ричард саморучно уничтожил. Какая неудача! — Обрадовал всех Илая.

— Мистер Салех, очень вас прошу, вломите этому пресмыкающемуся! — Все же попросил Гринривер.

— Легко! — Обрадовался Рей. Он всегда был не против кого-то поколотить.

Впрочем, легко не получилось, Илая гнулся и уклонялся, не поднимаясь со стула. В очередной раз полюбовавшись на макушку, спрятавшуюся в плечи, гигант сплюнул и сел на место.

— Илая, вот ты чего к человеку прицепился? Не видишь, у него горе. Какая муха тебя укусила?

Репортер лишь дернул плечами.

— У меня, между прочим, там, видимо, десяток потомков утонули. Но мы будем жалеть Ричарда, потому что тот испортил себе репутацию? — Илая аж зашипел. — Но да, мы не вспомним Херлю, а он, между прочим, Ричарда другом считал, и вождя тоже не помянем, ну помер и хуй с ним? Или тех женщин что с вами циновки делили тоже забудем, для успокоения совести?

— Мистер Эджин, я искренне соболезную вашему горю, если бы я мог страдать еще больше от того факта что утопил ваших детей, я бы это обязательно сделал. Но там их было несколько тысяч. Боюсь в моем сердце нет места для горя. Точнее у меня, кажется, теперь совсем нет сердца. Джентльмены, я даже не могу, как порядочный человек, после такого застрелиться.

— Вот, Илая, пожалей Ричарда, он даже застрелиться не может!

— А хочешь я тебя сожру? Я и не такое переваривал! — Илая зашипел и начал открывать пасть, в которую действительно мог поместиться Гринривер.

— Так, брейк. Вы сейчас не до чего толкового не договоритесь. Надо выпить! — Принялся оглядываться Рей. Он подобное в своей жизни наблюдал не первый раз и примерно представлял, что надо делать.

— Алкоголь, увы, мне не особо помогает! Я вчера допился до смерти, пришлось пить снова. — Угрюмо ответил Ричард.

— Тогда я сейчас, у меня где-то была веселая трава от шамана. С памятью тех охотников за головами. Но думаю, нам подойдет. Вы как, не возражаете?

— А тащи! — Устало буркнул репортер. На него тоже перестал действовать алкоголь.

Ричард лишь медленно кивнул.

Всего было четыре небольших мешочка травы. Содержимого одного хватало на одну забитую трубку.

— Вдыхайте осторожно, джентльмены, горло дерет. — Рей закашлялся и передал трубку Ричарду. Тот осторожно затянулся.

Первая трубка ушла быстро И задумчивый Салех уставился на корзину полную фруктами.

— Ну, теперь я умею шельмовать в карты. Не повезло парнишке. И чего он в охотники за головами поперся? Ему же прямая дорога в циркачи!

— Да, неловко вышло. — Буркнул Илая. — Не скажу, что мне его жалко, но это не самая интересная жизнь из возможных.

Рей высыпал содержимое второго мешочка.

Теперь первым затянулся Ричард.

— Джентльмены! Теперь я знаю магию льда, вплоть до четвертого круга. Кстати, мировой мужик был. Книжку писал, надо бы сюжет запомнить. Мистер Салех, пожалуйста, не налегайте на бананы, лучше отдайте их мне!

— Ага, смелый оказался. И труса не праздновал. Не повезло ему с нами. Не переживай, я там еще три корзины заказал. Могут принести.

— А у мужика неплохой слог! — Добавил репортер, приканчивая трубку. — Надо не забыть его счет в банке ограбить.

— Поделиться не забудь! Ну что, следующую? Теперь давай ты, Илая.

Тихонько защелкала разгорающаяся трава. По помещению плыли густые клубы дыма.

— А я это мужика знаю. Ох, я ж теперь его за яйца держу. Буквально! Фу, как это забыть теперь? Мало того что он, оказывается, связной темной гильдии, так еще и гомосексуалист! Джентльмены, а давайте их ограбим?