Пожилая дама расплылась в улыбке.

— Ой, Сереженька, здравствуй, а я тут приходила к подруге, дай думаю зайду посмотрю, все ли в порядке.

— Здравствуйте, Софья Генриховна.

— А ты уезжаешь?

Она покосилась на отца, на дорожный чемодан, стоящий у лифта, и на мой рюкзак.

— Да.

— Надолго?

— Насовсем, — ответил за меня отец.

— Ой, так у вас же проплачено на три месяца вперед. Денег у меня нет.

— И не надо, — сказал он.

— Ой, ну как же это. Может еще передумаете? Сереженька, ты не против, если я пока приберусь в квартире?

— Он не возражает. — Сегодня отец был в ударе, — а сейчас извините, опаздываем в аэропорт.

Подвинул бабулю, и мы загрузились в лифт.

Оля

Тот сон вернулся снова: комната, из которой не выбраться, стеклянные стены, дурацкая ванна, наполненная водой. Зачем-то к ней подошла и наклонилась над водой, а в следующую секунду уже летела вниз. Она оказалась без дна, я все падала и падала, и вот, полностью лишенная кислорода, теперь я задыхалась.

Проснулась в поту, подскочила на кровати и огляделась. Уснула прямо среди дня на диване в гостиной, а виной всему бессонная ночь. Трясло как в лихорадке, пульс зашкаливал, а я вдруг поняла, что не могу его отпустить. Вот не могу и все. Пусть я думаю только о себе, пусть он потом упрекнет. Но сейчас я-хо-чу-быть-с-ним. И я просто обязана сказать, что тоже его люблю. Не понимаю, что на меня нашло вчера, какое-то помутнение рассудка. Он должен знать, прежде чем уедет.

Соскочила с дивана, быстро причесалась, умылась и кинулась в прихожую. Почему-то казалось, что все нужно делать быстрее. Выбежала во двор, запрыгнула в машину и понеслась. Далее стоянка, подъезд, лифт, жму на звонок от его квартиры.

Шаги с той стороны двери, господи, какое счастье, сейчас все прояснится. Почувствовала, как волна напряжения спадает на глазах.

Дверь открылась, и я во все глаза уставилась на пожилую женщину, стоящую на пороге.

— Девушка, что вы хотели?

Вдруг поняла, что она спрашивает во второй раз один и тот же вопрос.

— А где Сергей?

— Так они уехали.

У меня внутри все опустилось.

— Уехали?

— Ну да, в аэропорт. Я как раз столкнулась с ними у лифта.

— Когда это было?

— Не знаю, примерно час назад, я успела полить цветы, вытереть пыль со столов, потом…

Но я уже ее не слушала.

— Больше спасибо, — крикнула я и понеслась вниз по лестнице, рискуя снова подвернуть ногу.

Так, до аэропорта около часа езды, если они выехали заранее, есть шанс перехватить его перед вылетом. Только бы успеть.

Только бы успеть, только бы успеть, — повторяла как мантру, и молилась, чтобы пожелание сбылось.

Бросила машину на стоянке и кинулась к терминалам. А я ведь даже не знаю, куда они летят. Подбежала к табло и посмотрела, какой ближайший рейс. До вылета остается пятнадцать минут. Если они прошли контроль и сели в самолет, все пропало. Бросилась туда, но по пути попадался народ с сумками, рюкзаками, так что пока я добралась до нужного зала, он был пуст. Мало того, через стеклянные окна во весь рост я увидела, как самолет отъезжает от рукава и направляется на взлетно-посадочную полосу.

Опоздала.

В бессилии опустилась в жесткое пластиковое кресло и расплакалась. Не знаю, сколько времени так просидела, может три минуты, а может и все десять. Чувствовала себя так, будто от сердца оторвали кусок и теперь я не смогу жить нормально.

— Девушка, с вами все в порядке? — спросила какая-то женщина.

— Да, все отлично.

Поднялась с сиденья и прихрамывая пошла по направлению к выходу. Поняла, что все-таки нагрузила лодыжку раньше времени, может когда сбегала по лестнице, может, когда бегала по залам аэропорта.

Очень захотелось пить, просто дико, и я начала вертеть головой по сторонам в поисках автомата с напитками. Он нашелся у самого выхода и сейчас там стоял высокий черноволосый парень с рюкзаком на плече. Что-то в его фигуре, в осанке показалось до боли знакомым.

Ну вот, у меня уже глюки на фоне нервного истощения.

Направилась в сторону автомата и чем ближе подходила, тем реалистичней становился мой глюк, пока, наконец, не повернулся лицом и не уставился на меня своим невозможным взглядом.

— Оля? — выдохнул он, — что ты тут делаешь?

— Третьяков, я тебя убью, — воскликнула я и кинулась к нему в объятия. Вцепилась, а он обнял меня и прижал к себе, и я полезла его целовать, а он засмеялся и ответил на поцелуй.

— Я люблю тебя, — шептала я, — очень люблю.

И вцепилась еще сильнее. На глазах снова выступили слезы.

— Моя Оля, — выдохнул он.

— Я опоздала. Так спешила, но все равно опоздала. Думала ты улетел, и я больше никогда тебя не увижу.

Уткнулась в его плечо, а он осторожно гладил мою спину, волосы.

— Я собирался, но не смог.

— Правда? — подняла на него заплаканное лицо.

— Куда я от тебя денусь, сама подумай? Я люблю тебя.

И поцеловал.

* * *

Мне снился сон: комната, из которой не выбраться, стеклянные стены, дурацкая ванна, наполненная водой. Я падаю вниз, в воду, словно кто-то толкает в спину и начинаю тонуть. Воздуха не хватает, еще немного, и я задохнусь. Толща воды давит, заставляя испытывать страх, панику и ужас. Вдруг чувствую жесткий захват, и вот уже чья-то сильная рука выдергивает меня на поверхность. Делаю вдох, потом другой. Ванна исчезла, но я по-прежнему окружена со всех сторон стеклом. Вглядываюсь в темноту, вижу, как она слегка рассеивается и с той стороны от стены стоит Сергей и смотрит на меня. Его силуэт мерцает, тонет в темноте, еще секунда, и он бесследно растает в холодной мгле. И я решаюсь.

Отхожу максимально далеко от стены и начинаю бежать вперед, прямо на нее. Мне плевать что будет дальше, но, если не попытаюсь сейчас, не будет ничего. Со всего размаха врезаюсь в стекло, и оно разбивается на мелкие осколки, а я вырываюсь из плена и попадаю в его горячие объятия.

— Шшш, успокойся, все хорошо, — слышу такой желанный голос и распахиваю глаза.

За окном ночь, Сергей склонился надо мной, его руки бережно поддерживают, голос успокаивает.

— Мне приснился кошмар, — пожаловалась я.

— Иди ко мне.

Пододвинулась и прижалась к нему, он обнял и стало необыкновенно легко и спокойно. Вдруг отчетливо поняла, что мне больше не будет снится этот сон, никогда.

Спустя два месяца