уже успели переключиться на обстрел державшегося вторым «Вифлеема», тем самым немного облегчив жизнь моряков головного броненосца израильтян. Но добиться хоть одного прямого попадания в бывший «балтийский таран» артиллеристы «Решад-И-Хамиса» попросту не успели. Только-только их снаряды начали накрывать выбранную к закланию жертву, как корпус дредноута сотрясся от подрыва поразившей его борт торпеды. Одной, из четырех выпущенных по нему с дистанции в 9 кабельтовых. Практически снайперский выстрел для подводника! А уж когда наблюдатели разглядели торчащий над водой перископ подводной лодки, командующий османским отрядом, контр-адмирал Вильгельм Сушон, вовсе поспешил увести свой последний действующий линейный корабль подальше от места боя. Ох не зря он подозревал в бедствии постигшем «Решадие» именно атаку субмарины, а не подрыв на якорных минах, как то пытались доказать некоторые личности. И вот теперь, вместе с торпедой в борт, он получил четкое доказательство наличия у сионистов, как минимум, одной подлодки. И хорошего настроения подобная информация ему явно не добавляла. Ведь, если прежде он планировал привлечь к боевой работе «Мольтке», то теперь следовало подумать о том, каким образом сохранить этот линейный крейсер для родного флота. Не для того его направляли сюда, чтобы он героически потоп, защищая чужие интересы. Вовсе нет! Он должен был стать символом выполнения Германией своего союзнического долга. А также пугалом для некоторых врагов. Но уж точно никак не объектом охоты для почувствовавших свою силу и откровенно распоясовшихся подводников.

Так закончилась весьма короткая, но острая, фаза морского противостояния евреев с турками, после чего на долгие 3 месяца все вернулось на круги своя. Османские эсминцы то и дело предпринимали попытки перехватить вражеские конвои, а защитники последних в меру сил и способностей отбивались, для чего пришлось-таки переводить в разряд канонерок все шесть имевшихся «Эльпидифоров», а также превращать еще четыре самых крупных парохода во вспомогательные крейсера. Именно в этот период основные потери на сухопутных участках фронта обе стороны начали нести от болезней и дезертирства. Жара, непривычный климат и плохая вода, наконец, принялись собирать свой урожай смертей. Те же, кто не желал себе подобной участи — начали делать ноги. Некоторые просто устали от этой войны, кого-то изначально загнали в солдаты силой, третьи пересмотрели свой взгляд на жизнь. Причин для оставления боевых порядков было множество. Но в данном конкретном случае время играло на руку сионистам, ибо великие державы вот-вот готовились вступить в давно планируемое противостояние.

К примеру, те же англичане с трудом удерживались от того, чтобы, наконец, полностью и официально отторгнуть от Османской империи территории прилежащие к Суэцкому каналу. Слишком сильно начали мутить воду в среде российских поляков немцы и австро-венгры, делая прозрачные намеки на то, что евреям, вон, всё, а бедным полякам — шиш с маслом, а не собственное независимое государство. Они даже было сунулись с подобными речами к финнам. Но там случился конфуз. Сидящие на всех внешнеэкономических финансовых потоках Российской империи финские банкиры так зыркнули в сторону некоторых особо голосистых ревнителей национальной идеи независимости Великого княжества Финляндского, что ряд особо одиозных личностей даже не смогли пережить подобного внимания к своим персонам, уйдя в мир иной. Деньги, что ни говори, решали в этом мире слишком многое, чтобы позволять кому-либо действовать исключительно по воле сердца. Зато готовый к чему-то подобному Николай II, мгновенно отреагировал и в очередной раз обратился к населению планеты через страницы газет. Он, на удивление, поддержал начавшие звучать тут и там лозунги о независимой Польше и предлагал двум своим соседям скинуться землями для ее возрождения. Но только при условии создания там конституционной монархии в качестве государственной формы правления и принятия поляками над собой выходца из династии Романовых, ибо немецкие правящие династии и так подгребли под себя слишком многие европейские государства. Вот тут уже сильно призадумались на противоположной стороне, поскольку им отдавать давно полагаемые своими земли не хотелось совершенно. Ну а вишенкой на торте стало признание Государственной Думой Российской империи существование такого суверенного государства, как Израиль. И вякнуть что-либо в ответ на такое несусветное коварство в Стамбуле попросту не рискнули, ибо в тот же день восемнадцать 356-мм орудий двух российских линейных крейсеров оказались нацелены на замерший у кессона «Решад-И-Хамис». Проходя Босфор в качестве сопровождения для все того же плавдока, в который планировали завести так и покоящийся на прибрежном песке «Решадие», оба дредноута неожиданно сменили курс и ринулись в открывающийся для них проход через мосты связывавшие два берега бухты Золотой рог. Тогда же с сопровождавших их небольших транспортных кораблей, в которых легко можно было опознать «Эльпидифоры», на улицы османской столицы посыпались тысячи бойцов вооруженных пистолетами-пулеметами, редкими карабинами и ручными пулеметами Льюиса. Пусть их было в пятьдесят раз меньше столичного гарнизона, за их спинами маячили десятки тяжелых орудий крейсеров Черноморского флота, один единственный залп которых мог превратить в пыль оба используемых ныне османским султаном дворца — и Топкапы, и Долмабахче. Уж очень неудачным стало их расположение прямо на берегах Босфора после того как Османская империя утратился единоличный контроль на этой акваторией. Так всему миру было продемонстрировано, каким образом Российская империя умеет выполнять свой союзнический долг, ведь к этому моменту на руках ее министра иностранных дел уже имелся подписанный двусторонний союзный договор с появившемся на мировой карте Израилем.

Присутствовавшие при всем этом немцы, конечно, тут же возмутились подобным вероломством, начав сыпать сотнями обвинений и угроз в адрес моряков черноморского флота. Но после того как морские пехотинцы пробились на борт не способного стронуться с места «Решад-И-Хамиса», тем самым взяв линкор под свой контроль, все полторы дюжины 356-мм орудий «Измаилов» обратились в сторону «Мольтке». И да, менее чем за час османский «Явуз Султан Селим» вновь стал именоваться своим прежним названием, сменив при этом красно-белый флаг на принятый в Кайзерлихмарине. Причем, то же самое, вслед за своим флагманом, мгновенно проделали на бортах стоявших тут же «Мидилли» с «Меджидие», превратившихся обратно в «Бреслау» и «Страссбург». Таким образом, по прошествии двух недель международной ругани, немцы с высоко поднятой головой покинули рейд Стамбула, взяв курс к родным берегам; евреи получили столь долгожданный «дом»; в Египте, под шумок, объявили о своей независимости; а Российский Императорский Флот пополнился двумя вымпелами класса линкор, пошедшими в зачет остававшихся долгов Стамбула перед Санкт-Петербургом. Оманской же империи в очередной раз оставили их столичный город, при этом не забыв взять «расписку» об их нейтралитете по отношению к России и Израилю на ближайшие 25 лет.

Вот уж действительно прав был