на доске, нас с чемпионом и давали советы. Особенно старался Серый. Я прямо устал от его настойчивой дружеской поддержки. "Лошадью ходи, ага-ага". А главное, мне стало тяжело играть. Чертов Серый. И чертово желание победить.

Вскоре у меня спина взмокла от напряженной работы мысли. Я просчитывал миллион вариантов.

Я играл всерьез.

Я выиграл.

Чемпион помедлил и положил короля на доску. Сдаюсь. Лицо у него было бледное и осунувшееся. Позже я видел, как он бесцельно слоняется по двору...

Несколько секунд я не мог в это поверить.

Наконец-то все закончилось!

Я пошел и лег на койку. Сил не было совсем.

Больше в лагере в шахматы я не играл.

* * *

Вернувшись домой, а затем приехав к деду в Кунгур, я вдруг понял -- кое-что изменилось.

Возможно, ко мне перешла удача чемпиона лагеря.

Как у викингов -- побеждая врага, забираешь не только его оружие, но и удачу.

Играя с дедом, я больше не обдумывал отдельные ходы. Я вдруг обнаружил, что теперь доска для меня живая. Я представлял себя полководцем, который концентрирует силы в направлении удара, своей пехотой заставляет противника увязать в бесплодной атаке, а затем мощными ударами танковых клиньев по флангам взламывает фронт, уничтожает фигуры и берет штаб короля в котел (мне была близка тактика блицкрига). Такая игра мне нравилась. Я почти наяву слышал лязг траков, грохот сапог и выстрелы танковых пушек. "Урррааа, ррррааа!" орали мои пешки, бросаясь в атаку. А потом быстро окапывались, бросая землю саперными лопатками и весело переругиваясь, чтобы удержать занятую позицию, пока я подтягиваю резервы.

Раньше мне деда Гошу удавалось выиграть один раз из трех. И это в лучшем случае.

А тут я творил на доске, что хотел. И дед Гоша крякал и чесал седой затылок, получая шах за шахом, теряя фигуры, а затем -- конечно же, следовал мат. "Димулька-то меня опять выиграл", говорил дед бабушке. Гордый. "Совсем деда затуркал". Баба Галя иронично отвечала: "А чо тебя не выиграть-та... Фу-ты, ну-ты. Ты ж танкист, а не генерал".

В общем, я был как Ганнибал или Наполеон. Молниеносный, великолепный и не знавший поражений.

Я пять раз подряд обыграл сродного брата Максю, и он отказался со мной играть. Победил сестру Юльку. Сходил с дедом в гаражи (у них там был клуб мотоциклистов, трезвый, что интересно) и выиграл там у пары мужиков.

Но тут вернулся из деревни Полетаево мой друг Лешка Мальгин. Белобрысый, выше меня, с румянцем на скулах, похожим на чахоточные красные пятна, он невинно улыбался... Где уж нам, дуракам, чай пить. Гад.

Мы болтали о том, о сем, пили чай с малиной, а потом Лешка предложил перекинуться в шахматы. Мол, мы в деревне играли от скуки, так, ничего серьезного. Пустяки.

"Ну сейчас я тебе покажу," подумал я, мысленно потирая руки.

Мы сели за доску. Я молниеносно набросал план сражения и пошел пешкой. Побеждать на самом деле просто. Занять центр поля. Легкие фигуры вывести во фронт, обеспечить себе пространство для маневра. Тяжелые сконцентрировать в броневой кулак на фланге... Кони -- авиадесантные корпуса, их забросить за линию фронта. Офицеры, они же слоны, простреливают всю доску, как артиллерия...

Лешка играл странно. Неровно, вязко, без блеска. То отводил фигуры, то снова выводил, без всякой видимой цели. Боролся за какую-то ерунду. Трудно терял фигуры. Цеплялся пешками за каждую клетку, экономил силы... Я измучился. Своими неловкими телодвижениями он постоянно ломал ритм моего великолепного наступления. И я вдруг с ужасом обнаружил, что проигрываю. Что Лешкины невзрачные пехотинцы неторопливо пережевали мои элитные танковые части и выплюнули. А потом так же неторопливо, по-крестьянски, отряхнулись, встали и пошли в атаку... Все было кончено. Ганнибал встретил своего Кунктатора. Наполеон -- своего Кутузова. Я проиграл.

- Давай еще раз, - сказал я. Лешка кивнул. Давай.

Мы сыграли. Я проиграл.

Затем еще раз. С тем же результатом.

- Я-то так себе играю, слабенько, - сказал Лешка. Глаза у него смеялись: - У нас там один мужичок есть, ты бы видел, вот он играет, так играет. Капабланка! Никто его победить не может.

Полетаево -- шахматная столица Урала. Эта мысль для меня оказалась чересчур.

- И часто вы так играете? - спросил я.

- Каждый вечер, - улыбка Лешки была невинно-издевательской. "Ах ты, гад", подумал я. - Мужики придут с работы, собираемся у клуба и играем. Ну, и девчонки некоторые хорошо играют. Есть там одна... с ногами, - Лешка так мечтательно прищурился, что я даже позавидовал. - Бабы тоже играют, но у них больше лото.

Мы потом еще много раз играли с Лешкой. И одну партию из пяти я у него все-таки забирал.

Но... Это все равно был финал.

Я понял, что я больше не король шахмат. Не Ганнибал и не Наполеон. Не ярл всех ярлов клетчатого поля.

Оно больше для меня не оживало.

"Прощай, король, прощай... Прощай, король", как гортанно и яростно пела Тамара Гвардцители по радио.

Улыбающийся белобрысый Лешка забрал мою шахматную удачу.

А потом лето кончилось. Но это уже совсем другая история...

109. Семь главных книг

За свою жизнь я прочитал несколько тысяч книг, а некоторые еще и перечитал несколько раз. Когда-то я вел читательский дневник -- таблицу, в которую вносил названия всех прочитанных книг и свою оценку. Этот файл, увы, утерян. И большинство книг оттуда я даже не помню. Например, я умудрился забыть, что читал когда-то "Страну багровых туч" и "Стажеров" Стругацких. И "Птицу капитана Росса" Куваева (Стажеров и Птицу еще и перечитывал несколько раз, потому что после недавнего прочтения сразу вспомнил и сами книги и любимые моменты из них).

Но, вообще, главные для себя книги я прочитал в детстве. И вот их я как раз прекрасно помню. Я уже рассказывал про "Одиссею капитана Блада", "Скарамуша", "Как закалялась сталь", "Огни на курганах". Расскажу еще о нескольких.

1. Спартак, Рафаэлло Джованьоли

История восставшего раба, полководца, побеждавшего лучшую на тот момент армию мира.

Я обнаружил эту книгу в городской библиотеке, на одной из нижних полок, где традиционно царил хаос. Там складывали журналы и книги, которые вытащили с