– И что конкретно он говорил?

– Ну что она красивая, что порой у него нет сил отвести от нее глаза. И все такое прочее. Но между ними ничего не было, не подумайте, Лев Иванович! Сергей робел, как обычно, и слова лишнего с ней сказать боялся. Хотя виду старался никогда не подавать. Но мне он признался, что испытал облегчение, когда банкир его уволил. То есть ситуация становилась напряженной, в том смысле, что парнишка начинал по-настоящему терзаться.

– И это все?

– Нет, – покачал головой Александр. – В свою вторую подопечную Сергей тоже влюбился. Вернее, если в первом случае парень чувствовал просто влечение, во втором было нечто покруче. Эта женщина, Алина, кажется, действительно редкая красавица. И у парня от накала чувств просто сносило крышу.

– А в чем это выражалось?

– Сергей постоянно говорил о ней, причем его настроение менялось чуть ли не полярно. То рассказывает, что Алина умница да красавица, то ни с того ни с сего выдает, что она такая же продажная девка, как и все красотки, что стремятся выскочить замуж за богатого старика, чтобы ни в чем не нуждаться всю оставшуюся жизнь. То снова: красавица – нет сил глаз отвести! Эрудированная, начитанная, образованная, в общем, умница.

– То есть Сергей на Алину, бывало, злился? – решил уточнить Гуров.

– У него не всегда получалось справиться с эмоциями. И пожалуй, это иногда выливалось в раздражение. Но Сергей никогда не смог бы причинить боль этой женщине! Я уверен! И если бы Алине что-то угрожало, он бросился бы ее защищать. Исполняя служебные обязанности и следуя душевному порыву. Но одновременно Сергей не был рыцарем в сияющих доспехах, он не просто поклонялся прекрасной даме, а испытывал к ней неразделенную страсть. А такие люди, говорят, способны на довольно неблаговидные поступки.

– А почему ты думаешь, что страсть была неразделенная? Сергей ведь молодой парень, в хорошей физической форме и внешне довольно симпатичный, – слегка подначил Лев.

– Ну, во-первых, Сергей не рискнул бы с ней объясниться, по своему обыкновению. Да и работу потерять жалко.

– И что еще? – мягко подтолкнул собеседника к нужной мысли Гуров.

– Что вы имеете в виду?

– Саша, ты снова чего-то недоговариваешь. На твоем лице сейчас отражается какая-то внутренняя борьба.

– Я действительно не хотел бы об этом говорить, но если начал, что уж теперь. Короче, Серега сделал несколько фотографий этой Алины. Незаметно вроде бы. Ну там когда она читала в кресле и задремала, когда загорала у бассейна в купальнике, и все такое прочее.

– Он показывал тебе эти снимки?

– Нет, – покачал головой парень, – что вы? Он берег их, как скряга бережет свое сокровище! Просто рассказал, что они есть, похвастался в момент порыва откровенности. И, честно говоря, мы немного даже повздорили по этому поводу. Я сказал, что фотографировать людей без их ведома или согласия просто неприлично. И вообще граничит с настоящим преследованием. Снимки нужно немедленно уничтожить и вообще прекратить все это. Он ответил, что я ничего не понимаю, и добавил несколько резких замечаний. Я в ответ тоже в долгу не остался. В общем, мы поссорились. Потом, конечно, вроде бы разрулили ситуацию и продолжали общаться как ни в чем не бывало, но при мне Сергей эту тему никогда больше не поднимал. И что стало с теми фото, я не знаю.

– Понятно. А когда произошла ваша размолвка?

– Около года назад. Ну примерно, точнее не скажу, к сожалению. Но поскольку Сергей продолжал работать у того же бизнесмена и неприятностей на службе у него не намечалось, я решил, что ему удалось держать себя в руках и выбросить из головы эти глупости.

– Ясно. Саша, скажи, а есть среди друзей Сергея человек, с которым он мог быть более откровенен в этом вопросе? Без риска нарваться на неодобрение, например?

– Женька, пожалуй, – после недолгой паузы ответил парень.

– Смирновский?

– Да, они с Серегой разделяли взгляды на многие вещи, так что если он с кем и делился своими переживаниями, то с Женькой.

– Понятно. Спасибо тебе, Александр. И пока мы не попрощались, дай мне, пожалуйста, телефон Евгения и остальных ребят.

– Да, конечно.

В этот день встретиться с Евгением Смирновским Гурову не удалось. Парень был где-то за городом, но на следующий день, с утра, согласился подъехать прямо в Управление.

А чуть позже полудня полковнику позвонил Виталий Соловьев. Бизнесмен настойчиво просил встретиться с ним за обедом или в другое, удобное для Гурова время. Поскольку беседа со свидетелем откладывалась, Лев согласился встретиться с Виталием Соловьевым в назначенном им месте – модном кафе, что располагалось неподалеку от Управления.

По дороге к месту встречи он размышлял о том, что у Виталия Соловьева был очень взволнованный и нетерпеливый тон. Это могло означать лишь две вещи: у бизнесмена есть новости, связанные с делом, или он стремиться узнать, как сильно продвинулось расследование покушения на его жену.

К сожалению, на сегодняшний день Гуров не мог ни порадовать, ни ободрить своего знакомого. Расследование не особо продвинулось. Наоборот, история загадочного взрыва обросла новыми вопросами. Здесь все было неясно и нелогично. Методы, что применил киллер, казались слишком сложными, а шаги, на которые он пошел, – чрезмерными. К тому же портрет погибшего охранника вырисовывался весьма странный. Замкнутый, полный комплексов молодой человек влюбляется в свою подопечную. В обычной жизни парню не занимать решительности и воли к достижению поставленной цели. Исключением является лишь его патологическая неспособность общаться с женщинами. Его тянет к ухоженным красавицам, и одновременно он робеет перед ними буквально до потери речи и возвращения давнего недуга – заикания. Что станет делать такой человек, чтобы добиться желаемого? На что он способен пойти? И как далеко могут его завести неудовлетворенные желания?

Сейчас было ясно лишь одно: телохранитель внимательно следил за Алиной Соловьевой, и не столько по долгу службы, сколько руководствуясь своими стремлениями. И возможно, втайне делал ее фотографии. Мог ли он невольно узнать некий важный, может, интимный секрет молодой женщины? Пока это было совершенно не ясно. Как и не ясно, что стал бы Сергей Петров делать с полученной информацией. Но Гуров чувствовал, что Алина каким-то образом замешана в этой истории. Об этом ему говорили все сыщицкие инстинкты, отшлифованные за годы службы. Только нетерпеливому мужу, который переживает за жизнь жены, сообщить было нечего.

– У меня еще нет никаких существенных новостей, – честно признался Лев после взаимных приветствий. Они расположились в отдельном кабинете, закрытом от глаз остальных посетителей кафе и, скорее всего, изолированном от посторонних ушей. Туда Гурова проводил услужливый метрдотель, как только он назвал свою фамилию.

– Я понимаю, – спокойно кивнул бизнесмен, потягивая аперитив. – Времени прошло слишком мало, так что пока ничего существенного и не ждал.