Резко сведя ноги вместе, Стинов расшиб державшему его мусорщику суставы пальцев. Второго мусорщика он откинул, ударив ногой в грудь. Перевернувшись на грудь, Стинов поджал ноги и, оттолкнувшись от пола, выбросил свое тело в дверной проем. Перевернувшись через плечо, он вскочил на ноги и, придерживая раненую руку, побежал в сторону центрального прохода.

Для того чтобы убедиться в том, что мусорщики кинулись за ним в погоню, Стинову не нужно было оборачиваться – ругань преследователей, доносившаяся из-за спины, заставляла его бежать все быстрее.

Выбежав в центральный проход, Стинов повернул направо, в сторону ближайшего лифта, и едва не сбил с ног двух патрульных комендантов, неспешно вышагивающих ему навстречу по краю тротуара. Один из комендантов, недолго думая, протянул налетевшего на него оборванца дубинкой между лопаток. Удар у него был поставлен отменно. Стинов не удержался на ногах и упал на мостовую.

– Куда это ты так спешишь? – насмешливо спросил, склонившись над ним, другой комендант.

– Они напали на меня! – закричал Стинов, указывая на выбежавших из-за угла мусорщиков.

Те, заметив патруль, хотели было незаметно скрыться, но комендант, направив в их сторону дубинку, громко приказал:

– Стоять!

Мусорщики неохотно, но все же подчинились.

Подталкивая друг друга плечами, они подошли к патрульным.

Пользуясь тем, что коменданты смотрели не на него, Стинов попытался улизнуть. Однако тот комендант, что сбил его с ног, снова толкнул его в спину, прижав лицом к стене. Рядом с ним поставили и мусорщиков.

– Он украл документы у своего приятеля, – повернув голову, указал подбородком на Стинова один из них.

– Стой спокойно, – одернул его комендант.

У всех троих быстро вывернули карманы.

– Да этот парень, похоже, коллекционирует удостоверения личности, – сказал комендант, показывая своему напарнику три пластиковые карточки, которые он извлек из карманов Стинова.

– Я все могу объяснить, – уверенно произнес Стинов, лихорадочно соображая, что сказать дальше.

Но коменданты не стали его слушать.

– Потом объяснишь, – сказал один из них и защелкнул на запястьях Стинова наручники.

– Где тот, у кого он украл удостоверение? – спросил второй комендант у мусорщиков, возвращая им документы.

– Там, – один из мусорщиков махнул рукой в сторону прохода. – Сидит в забегаловке.

– Подняться не может? – усмехнулся комендант.

Оскалив в ответ зубы, мусорщик издал какой-то булькающий звук, отдаленно напоминающий смех, и быстро кивнул.

Комендант снял с пояса радиотелефон и набрал номер участка.

– Комендатура, пришлите дополнительный наряд к 24-му проходу. Пусть заберут жертву преступления, которая находится в закусочной. Мы взяли вора, пытавшегося украсть удостоверение личности, и двух свидетелей… Нет, сама жертва дойти не может… Нет, не ранен. Пьян мертвецки…

– Двигайся, – подтолкнул Игоря в спину другой комендант.

Патрульные, доставившие Стинова и двоих мусорщиков в комендатуру секции, сдали их дежурным. Мусорщиков оставили для дачи свидетельских показаний, а Стинова отвели в конец длинного коридора и заперли в камере.

Оставшись один в маленькой квадратной комнатке без окон, с единственной тусклой лампочкой под потолком, забранной сетчатым колпаком, Стинов присел на узкую скамью, привинченную к стене, кроме которой в помещении больше ничего не было. Раненая рука нестерпимо болела. Поверх повязки проступило пятно крови. Чтобы унять боль, Стинов обратился за помощью к своему второму сознанию – с некоторых пор ему порой удавалось осознанным усилием заставлять проявляться свои скрытые возможности, хотя механика этого процесса по-прежнему оставалась ему непонятной.

Боль прошла быстро, но в сознании закрепилась память о ней, как постоянное напоминание о том, что рана хотя и не болит, но все же при случае следует серьезно заняться ее лечением. А может быть, в это время уже шел процесс лечения, осуществляемый посредством изменения клеточного метаболизма в прилегающих к ране тканях?

Стинов прилег на скамейку, упираясь, чтобы не упасть, одной ногой в пол.

На какие бы чудеса ни было способно его второе сознание, на этот раз оно его не спасло. Проанализировав ситуацию, в которую он попал, Стинов пришел к неутешительному выводу – выхода, который мог бы его устроить, из нее не существовало. Все, что он мог сделать, – всего лишь попытаться оттянуть неизбежный финал.

Стинов сел на скамье, едва только в двери щелкнул замок. В комнату вошли двое незнакомых комендантов в сопровождении дежурного. Один из них, окинув Стинова быстрым внимательным взглядом, вопросительно взглянул на дежурного. Тот молча кивнул в ответ.

Незнакомые коменданты подошли к Стинову с двух сторон, и на запястьях его защелкнулись холодные браслеты наручников. Каждая рука его была прикована к руке коменданта. Один из комендантов несильно потянул руку Стинова и жестом велел ему подниматься на ноги.

– Пошли, – негромко произнес он.

– Куда? – глупо поинтересовался Стинов, вставая со скамьи.

Коменданты ничего не ответили, а просто пошли к выходу, и Стинов был вынужден последовать за ними.

На выходе из комендатуры их ждали еще двое комендантов, которые молча присоединились к группе.

В полном молчании они дошли до лифта.

Один из комендантов, пропустив через контрольную щель универсальную карточку, назвал адрес:

– Сектор Ганди, второй уровень.

Стинов с некоторым облегчением перевел дух. В секторе Ганди располагалось правление Комендантского отдела. То, что его везут именно туда, могло означать, что кто-то из руководства отдела пожелал встретиться с ним, прежде чем передать преступника информационникам. Вот только могла ли сулить подобная встреча хоть надежду на спасение?

Почти не замечая дороги, которой его вели, Стинов все свое внимание сосредоточил на подготовке к предстоящей встрече. Он был почти уверен в том, что она непременно состоится, и тщательно анализировал вопросы, которые могли быть ему заданы, старательно подбирая нужные ответы, взвешивая каждое слово и вымеряя паузы. Единственный шанс, который он должен был постараться использовать, заключался в том, чтобы заставить руководство Комендантского отдела поверить в то, что в качестве пленника он будет представлять для них гораздо больший интерес, нежели будучи преподнесенным в подарок Шалиеву. А для этого информацию, которая у него имелась, следовало выдавать не всю сразу, а небольшими порциями, постоянно поддерживая интерес комендантов к своей персоне.

По-прежнему в сопровождении четырех комендантов, к двоим из которых он был прикован наручниками, Стинов вошел в здание Центральной комендатуры, расположенное в глубине сектора, чуть в стороне от центрального прохода. Дежурившие у входа коменданты, должно быть, были заранее осведомлены о прибытии особой группы, потому что пропустили их беспрепятственно, не задавая никаких вопросов и даже не проверив документов.