В реальной жизни я не склонна к насилию, хотя много раз воображала, как совершаю его. Я ни разу никому не перерезала горло. Но иногда мне кажется: если бы я воспитывалась не в любящей семье, если бы ко мне относились плохо, то, наверное, и мои руки обагрились бы кровью. Мне часто кажется, что люди, совершающие гнусные преступления – не важно, социопаты или эмпаты, – не столько люди с поврежденными мозгами, сколько те, кому нечего терять. Можно легко представить себе альтернативную вселенную, в которой меня, заковав в наручники, ведут в тюрьму для несовершеннолетних, а я составляю планы, как буду верховодить в камере. Наверное, так и случилось бы, если бы мне было некого любить и не к чему стремиться. Трудно сказать наверняка.

Совсем недавно профессор-нейрофизиолог из Калифорнийского университета Джеймс Феллон показал, что воспитанием можно преодолеть природу. Феллон специализируется на изучении биологических основ поведения и известен работами по сканированию мозга убийц. Однажды, когда он рассказывал о своей работе в кругу семьи, мать сказала, что Лиззи Борден[21] приходится ему дальней родственницей. Пораженный, он занялся архивными изысканиями и узнал, что в одной из ветвей его семьи 16 убийц – «целые поколения людей, чрезвычайно склонных к насилию», как написал об этом сам Феллон.

После этого он решил просканировать свой мозг и выполнить анализ ДНК членов своей семьи, чтобы узнать, не страдают ли они социопатией. Он выяснил, что нормальны все, кроме него самого. У Феллона был мозг убийцы, а генетические маркеры говорили о склонности к насилию, импульсивности и рискованному поведению. Когда Феллон рассказал об этом членам семьи, те нисколько не удивились. «Я всегда чувствовал, что с ним что-то не так, – сказал сын. – Все признаки, которые имеются у серийного убийцы, есть и у моего отца, причем у него эти черты поистине фундаментальны». Жена добавила: «Удивительно, что меня это нисколько не удивило… Я всегда замечала, что в нем есть какая-то холодность». Сам Феллон, будучи честным человеком, признался: «У меня много характерных черт… психопата». Он вспоминает, как устроил скандал на похоронах тети. «Я знаю, что вел себя неправильно, но мне до сих пор абсолютно все равно». Почему он не стал убийцей? «Дело в том, что у меня было неправдоподобно чудесное детство». Родители не чаяли в нем души, и он с детства был окружен теплом и любовью.

Перед такими детьми, как я, родившимися с генами чудовищ, открыто множество дорог. Мозг растет и развивается под влиянием разнообразных факторов. «Изучение мозга показывает, что нейроны могут образовываться и у взрослых, – утверждает психолог Патрисия Бреннан из Университета Эмори. – Биология – не злой рок. На пути развития мозга есть множество точек; воздействуя на них, можно изменить направление развития ребенка». Вместо того чтобы ждать, когда социопат станет драчуном или преступником и объектом правосудия, разумно, предотвращая превращение ребенка в преступника, диагностировать асоциальные признаки в раннем детстве и направить его развитие в благоприятное русло, прежде всего создав теплую обстановку в семье или направив такого ребенка на курс психотерапии.

В отличие от Феллона я не могу сказать, что родители не чаяли во мне души. Однако я твердо верю, что они научили меня навыкам продуктивно использовать социопатические черты. Я уверена и в том, что полученное мною воспитание способствовало проявлению этих черт. Избыточная сентиментальность отца научила меня не доверять излишнему проявлению эмоций, а непоследовательная и изменчивая забота матери убедила в том, что на любовь нельзя полагаться. Я не страдала от психологических травм и физического насилия, но огрехи и просчеты в родительском воспитании сделали меня такой, какая я есть.

В течение последних двух десятилетий психиатры идентифицировали дюжину генных вариантов, вызывающих предрасположенность к таким душевным и личностным расстройствам, как депрессия, тревожность, повышенная склонность к риску и социопатия. Клинически эти расстройства проявляются, если человек в детстве становится жертвой психологических травм или с возрастом набирается отрицательного жизненного опыта. Сложные взаимодействия генов с окружающей средой могут привести к тому, что «плохие» гены создадут почву для проблем, а какие-то жизненные коллизии собьют жертву с ног и сделают проблемы явными. Недавно, однако, в этой связи была предложена другая гипотеза: «плохие» гены не только вызывают предрасположенность к проступкам. Да, в неблагоприятных условиях они могут создать человеку массу проблем с психическим здоровьем, но в благоприятных те же гены помогут улучшить качество жизни. Статья Дэвида Доббса в Atlantic описывает эту теорию – пример нового мышления о связи генетики с поведением. Риск становится возможностью; предрасположенность оборачивается пластичностью и способностью быстро реагировать. Это одна из тех простых идей, которые могут иметь огромное и всеобъемлющее значение. Неблагоприятные гены обычно считают великим несчастьем, но теперь мы можем рассматривать их как очень полезные эволюционные приобретения, чреватые большим риском, но одновременно и сулящие потенциальную награду. При плохих внешних условиях и неправильном родительском воспитании дети с такими генами могут впасть в депрессию, стать наркоманами или попасть в тюрьму, но в хороших условиях и при правильном воспитании они же могут вырасти полезными для общества творческими, успешными и счастливыми людьми.

Эта теория хорошо согласуется с тем, что я наблюдала на примере моего воспитания и на примере других успешных социопатов – лично знакомых и писавших в мой блог. Гены в сочетании с тяжелым детством могут проявить в нас социопатов, но мы не обречены стать необузданными злодеями. Наоборот, при заботливом отношении такие дети, как мы, в состоянии вершить великие дела – пусть даже они никогда не научатся в полной мере сочувствовать и сопереживать.

Я, конечно, не мировой лидер, но у меня высокооплачиваемая работа в фирме, входящей в список пятисот богатейших компаний, и я не гнию в тюрьме, поэтому, как мне кажется, можно сказать, что я успешный социопат. Так же как все, я умею учиться на ошибках. Естественно, я не научился сопереживать, но я достаточно умен, чтобы усвоить правила и понять: их нарушение часто приводит к неприятным последствиям. Что касается правил, то, если их соблюдение приносит мне выгоду, я вполне на это способен; если же нарушение влечет за собой неприятные последствия, то я и не нарушаю. Здесь нет места эмпатии. Это всего лишь логическое исследование причинно-следственных связей.

В настоящее время все более очевидно, что можно быть социопатом и одновременно достичь успеха в сообществе нормальных людей. Исследование, проведенное Стефани Маллинс-Суэтт и посвященное успешным социопатам, подтверждает это. Доктор Маллинс-Суэтт показала: единственная разница между успешным и преступным социопатом в том, что у первого есть такая черта, как «совестливость», а у второго ее нет.

Я считаю, что социопатическими чертами можно управлять и даже изменять их, в частности если грамотно вмешаться в развитие ребенка на ранней стадии. Это убеждение, пока не слишком популярное среди психологов, понемногу все же получает признание и подтверждение. Я считаю, что само существование успешных социопатов позволяет думать: социопаты невероятно податливы и впечатлительны. Они подвержены влияниям иного рода, нежели эмпаты, а специфическим влияниям подчиняются в еще большей степени, чем эмпаты. В исследовании, посвященном наклонности маленьких детей помогать другим, психолог Ариэль Кнафо из Еврейского университета в Иерусалиме поручил группе участников ежедневно проводить с детьми один час свободного времени. Во время обеда участник предлагал детям два мешка популярной израильской закуски из арахисового масла – бамбы. Раскрыв свой мешок, один из малышей обнаружил, что там не 24 пакетика, как положено, а всего три. Ребенок возмущенно воскликнул: «У меня всего три “бамбы”!» В такой ситуации другие дети часто дают пострадавшему свои упаковки. Интересно, что среди детей, готовых поделиться, преобладают те, у кого в генах заложено асоциальное поведение. Одна из ведущих специалистов по детской психологии Джей Бельски поясняет: «Это гены не риска, а большей чувствительности к переживанию. Если в раннем детстве ребенок живет в хороших условиях, то те же гены, которые могут сломать ему жизнь, могут помочь ему стать сильнее и счастливее. Это не уязвимость, а способность реагировать, и она может привести как к лучшему, так и к худшему». Наверное, эта двойственность – «то ли к лучшему, то ли к худшему» – и составляет главную проблему, которую надо учитывать при воспитании ребенка, генетически предрасположенного к социопатии.