и находили, что ему не везло на бегах, то люди, на глазах которых протекала заводская карьера жеребца, считали его удивительно счастливым. Бычок поступил производителем в завод великого князя Дмитрия Константиновича, и приплод Бычка был поставлен в исключительно благоприятные условия для проявления резвости. Можно смело сказать, что в то время ни в одном заводе призовое дело не стояло так высоко, как в Дубровке. Ни дети Бережливого, ни дети Подаги, ни дети Могучего, ни даже дети Удалого и Летучего не получили такого воспитания и не были так подготовляемы к призам, как дети Бычка. Бычок стал знаменитым производителем только благодаря Дубровке. Вне дубровских комбинаций никому и ничего не удалось бы отвести от него. И это несмотря на то, что Бычку посылали кобыл и другие коннозаводчики. Достаточно напомнить, что старик Телегин послал под Бычка свою знаменитую Отвагу, но получил от нее только Ответа 2.26. Все то, что успел дать Бычок у А.А. Энгельгардта, в Московской и Смоленской конюшнях (а таких приплодов было немало), не получило никакой известности на ипподромах. Из всего приплода бежали две-три лошади. Если бы не Измайлов, Бычок бесславно закончил бы свои дни на каком-либо крестьянском пункте или был бы вовсе выбракован из заводской конюшни за порочную спину. Измайлов, веривший в «энгельгардтовскую комбинацию», не убоялся более чем скромных результатов заводской деятельности Бычка, пренебрег его экстерьером и взял жеребца в Дубровский завод, сделав его фаворитным производителем.

Бычок дал в заводе 73 призовые лошади, выигравшие 452 188 руб лей – сумму внушительную. Внушительно и число бежавших лошадей от Бычка. Таким образом, Бычок должен быть признан выдающимся производителем, а поступок Измайлова, который взял в завод этого жеребца, не только оправданным, но и правильным.

Дети Бычка были наделены призовыми способностями, но класс их был невысок. Бычок повторял заводскую деятельность своих лучших предков по прямой мужской линии: всё бежит, но мало классных лошадей, а рекордисты – исключение. Бычок в Дубровском заводе дал лишь одного рекордиста – Бывалого 2.19 и несколько лошадей класса 2.20 и резвее: Баловливого 2.191/4, Бычка-Желанного 2.181/4, Беспрерывного 2.19,5 и Безучастную 2.19.

Бывалый 2.19 (Бычок – Растрёпа), победитель Дерби 1893 г.

Ныне для нас имя дубровского Бычка имеет значение почти исключительно в женских родословных. Достойных его сыновей, внуков или правнуков не сохранилось, но среди внучек есть немало достойных и даже первоклассных заводских маток.

Лучшим сыном Бычка был рекордист Бывалый, красно-гнедой жеребец, р. 1890 г., Дубровского завода, от Растрёпы завода М.Е. Константиновича (Туман 4.13 – Модница). Рекорды 2.191/4; 3.21 1/4 (две версты) и 4.521/2. Рост 2 аршина 5 3/8 вершка. Состоял производителем в Дубровском за воде.

Бывалый был первым классным рысаком, родившимся в Дубровском заводе. Слава Бывалого была так велика, что ближайший к заводу полустанок по Либаво-Роменской железной дороге чуть не назвали Бывалым, но потом станция получила наименование «Дубровский конный завод».

Мать Бывалого Растрёпа ничего особенного собой не представляла. Она дала классного сына исключительно в силу удачного сочетания кровей. Энгельгардт в свое время называл трех лошадей – Табора, Крутого 2-го и Кряжа – как особенно желательных производителей для своего завода. Ф.Н. Измайлов случил в 1889 году с Бычком вороную кобылу Растрёпу, рожденную у смоленского коннозаводчика Константиновича от Тумана, сына Табора и павловской Модницы. Словом, в данном случае Измайлов осуществил один из энгельгардтовских рецептов и получил блестящий результат. От других жеребцов (Догоняй, Бедуин-Молодой, Прусак, а затем производители завода Телегина) Растрёпа не дала ничего интересного. А сочетание Бычок – Растрёпа создало Бывалого, Бубновую и Беспорядочную. Бубновая – мать Утраты 2.21,6 и родная бабка Хулигана 4.36,5. Беспорядочная – мать Буны-Дорницы 4.41,5 и других. Словом, энгельгардтовский рецепт оказался чудодейственным. Происхождение Растрёпы было заурядно. Ее отец Туман не имел класса, хотя и был сыном знаменитого соллогубовского Табора. Мать Растрёпы Модница родилась в заводе И.А. Павлова и была дочерью замечательного по происхождению Молодецкого, родившегося в заводе графа К.К. Толя. Молодецкий был внуком Летуна 3-го с одной стороны и внуком Могучей – с другой. Могучая, одна из лучших кобыл в заводе Толя, приходилась полусестрой роговскому Полкану: Могучая и Полкан происходили от кобылы Степенной. Таким образом, Модница была дочерью жеребца замечательного происхождения. К сожалению, ее мать Загадка происходила от павловских лошадей, не имевших орловских корней. Такое происхождение должно было отрицательно сказаться на заводской карьере Бывалого. Так и вышло: в заводе Бывалый не оправдал надежд. Впрочем, как будет видно в дальнейшем, сваливать вину на одно происхождение матери нельзя.

Призовая карьера Бывалого началась в 1893 году и к 1 января 1897-го была уже закончена. В 1893 году Бывалый выиграл Дерби. Он показал по тем временам небывалую для трехлетка резвость. Измайлов неоднократно говорил мне, что Бывалый выиграл Дерби с запасом. Я никогда не видел Бывалого на призе, но помню его езду в заводе: она производила хорошее впечатление. По словам дубровских старожилов, Бывалый во время расцвета своей призовой карьеры держался на езде всегда особенно горделиво и поражал всех удивительным махом.

Бывалому суждено было совершить еще один подвиг. Я имею в виду езду этого славного жеребца на рекорд Кракуса. Это было 24 июля 1894 года, Бывалому было тогда 4 года. Кракус поставил свой исторический рекорд 2.20 19 мая 1893 года в Москве. Много феноменальных бегов видел Московский ипподром, но рекорд Кракуса имел исключительное значение: впервые в России орловский рысак пришел 2.20! Вот этот-то исторический рекорд, поставленный Кракусом в полном развитии его сил и возраста, дерзнул побить четырехлетний Бывалый. В первом гите он пришел в 2.20, в одни секунды с рекордом. Этот подвиг стоил ему дорого, и Вержбицкий, вдумчивый и знающий ветврач, всегда утверждал, что именно тогда был подорван организм жеребца.

В 1895 году, в начале мая, Бывалый без предварительной подготовки был пущен на Колюбакинский приз. Это была величайшая неосторожность со стороны Кондзеровского и Измайлова. Именно этот бег погубил Бывалого как призового рысака и хорошего производителя, что выяснилось позднее. Колюбакинский приз был камнем преткновения для многих рысаков. Приз этот разыгрывался на дистанцию и в простых дрожках, в то время как все остальные призы разыгрывались уже в американках. Хотели как бы примерить резвость современных лошадей к резвости прежних рысаков. Идея интересная, но воспринималась она охотниками недостаточно серьезно, и рысакам не давали достаточной специальной подготовки. Все ограничивалось тем, что рысака попросту два-три раза запрягали перед этим призом в простые дрожки и в большинстве случаев навсегда