Вдали, у горизонта, темнели холмы.

Антаг с каждой пройденной милей мрачнел все больше и больше. Простые Мечи вели себя под стать командиру. С тоской поглядывали вперед, кривились, угрюмо сплевывали на погибшую землю. Гезешу показалось, что воины очень не хотят идти дальше на восток.

– Птиц тоже нет, – неожиданно проговорил Родинка. В последнее время он стал молчуном. За долгий путь в компании Искателей весельчак и балагур здорово изменился. Стал серьезнее, задумчивее. Теперь слово из него приходилось вытягивать клещами.

– Тут ничего нет, – заметил идущий рядом Паблар. – Хорошее место.

– Родина? – немедленно фыркнул Джаззи. Он, наоборот, с каждым днем становился все общительнее, угрюмость отряда действовала ему на нервы. Шут старался поддержать любой разговор, иногда даже заводил беседу сам с собой. Лишь бы слышать что-нибудь еще, кроме бряцанья металла и стука сапог.

Паблар лишь пожал плечами, поправил сползший при этом арбалет.

Дундэйлский шут понял, что разговора не состоится, и переключился на одного из бредущих рядом Мечей.

– Приятель, а чего все такие унылые?

Воин холодно посмотрел на заинтересованное лицо Джаззи.

– Ухкув это. Тут радоваться нечему...

– А чего плохого? Земля черная, никого нет, ветра нет, тишь да гладь! – делано удивился шут.

– Еще не дошли, – насупился Меч. – Это лишь пограничные земли... Вот дальше...

Воин сплюнул, поежился на ходу и замолчал.

– Что дальше? – не отставал от него Джаззи.

– А дальше будет Ухкув, – резко ответил тот, давая понять, что болтать не намерен.

– Мы все погибнем! – восторженно заорал Джаззи. – Мы все уйдем во тьму, буаха-ха-ха-ха!

Гезешу показалось, что на шута уставились все Мечи сразу. Почему-то стало за него стыдно.

– Бодриться надо, – разозлился весельчак. – А то как на похоронах. Скучно!

– Скоро повеселишься, – процедил тот воин, кого пытался допрашивать шут. – Ухохочешься.

– То, чем пугают, на вид всегда не такое страшное, как могло быть, – философски парировал Джаззи.

– Боевое построение! – донеслась команда из головы отряда.

– Вот почти и пришли, – фыркнул Меч. – Смотреть в оба!

Дорога поднималась на высокий холм, воины спешно занимали боевой порядок. Щитники по краям, между ними пикинеры, арбалетчики, лучники.

Искатели сгрудились вокруг Гезеша, демонстрируя окружающим, как они его охраняют.

– Помогай, нелегкая, – хлопнул забралом кто-то из слева.

– Чего ждать? – деловито осведомился у него Паблар.

– Всего. Если вдруг кто налетит – бей. Тут все враги.

Гезеш попытался разглядеть Гнева. Горящий шел впереди отряда, но отсюда Лесоруб его не видел.

В небе тягуче, раскатисто громыхнуло.

– Вот только дождя не хватало, – пробурчал Джаззи, поддавшийся всеобщему напряжению.

Отряд поднялся на холм, перевалил его и принялся спускаться. Тут-то у Лесоруба и захватило дыхание от открывшегося на долину вида.

Леса, мертвые леса, серые стволы, редкие черные ветви. Россыпи камней меж деревьев. Справа, вдалеке, постоянно что-то вспыхивало, озаряя мрачную долину красноватым светом.

– Что это? – почти шепотом поинтересовался Гезеш.

– Без понятия, – лаконично ответил Паблар, он на ходу проверил мешок с арбалетными болтами.

– Слышите? – Джаззи с испуганным видом оглянулся. Долина гудела. Едва заметно, ровно. Словно тысячи голосов тянули одну ноту.

– Слева движение, – рыкнул один из Мечей.

Лесоруб резко вспотел, обернулся: по холму сбегало несколько темных силуэтов. Фигуры можно было бы назвать человеческими, если б не одно «но». Тени прижимались к земле настолько низко, что Гезеш и представить себе не мог подобного.

– Оживились, с-суки, – процедил кто-то сзади. – Ночью будет жутковато

– Кто это?

– Местные, – обрезал тот же воин.

В небе вновь громыхнуло, уже намного ближе, с востока несло черные тучи.

– Стемнеет сегодня раньше, – заметил Паблар. – Когда остановимся?

– Не жди остановки, – мрачно посоветовал уже знакомый Искателям Меч. – Идти будем до тех пор, пока не выйдем из долины.

– Да ладно? – Убийца опешил. – А почему дневку не сделали?!

– А вот так, – издевательски хмыкнул воин. – Тут на ночь вставать нельзя... И рядом с этими холмами тоже. Не волнуйся – света для пути хватит.

– А что это горит? – спросил его Гезеш.

– Не знаю и знать не хочу. Добрые вещи по ночам в лесах не светятся.

Через полчаса по доспехам забарабанил дождь. Громыхало гораздо чаще, гроза проходила прямо над путниками.

Промокшие, злые, они шли по извивающейся лесной тропе, мимо мертвых деревьев. Тени сопровождали отряд, не пытаясь приблизиться. Но их становилось все больше. Уже крикнул кто-то из воинов: «Движение справа». Уже тренькнула раз тетива лука, и раздался раздраженный вопль стрелка.

– Дождь... – угрюмо выругался Паблар. – Стрелять бесполезно.

Впереди сиял пламенем Гнев, словно путеводная звезда отряда. Гезеш чувствовал, что начинает ненавидеть Проклятого. Все ему нипочем. Нечего бояться.

– Что за твари? – в очередной раз возмутился Джаззи. Он буравил взглядом лес, тени обнаглели настолько, что не пытались скрыться. Слава Творцам, что и не нападали.

Когда зарядил ливень, хлесткий, злой, впереди раздался яростный вопль и короткий предсмертный крик.

– А-а-а, Безумие. – Джаззи поплотнее сжал клинок.

– Пробуют на прочность, – прокомментировал происходящее Меч слева. – Если дождь не утихнет – нападут.

– Да что это за твари?! – возмутился Гезеш. Вода заливала смотровую щель шлема, и Лесоруб скорее угадывал, чем видел, что происходит вокруг.

– Я же сказал – местные, – донесся голос Меча.

– Дерьмогадство, – буркнул Джаззи.

Когда Искатели проходили мимо убитой тени, Гезеш чуть не взвыл от ярости. Из-за дождя труп, валяющийся на земле, он почти не разглядел. Лишь понял, что существо действительно похоже на человека.

Больше нападений не было. Дождь медленно утих, небо чуть посветлело. А отряд все полз по лесной тропе, и все скользили в чаще загадочные силуэты.

Шли долго. На землю опустилась ночь, и лишь алое зарево с юга давало шанс увидеть во тьме хоть что-нибудь. Бойцы шагали молча, изредка слышалась чья-то брань, когда под ноги попадалась незаметная во мраке выбоина.

Ноги ныли от напряжения. Каждый шаг давался с трудом, Гезеш с тоской понимал, что остановись отряд на привал – и алебардист не поднимется. Просто не сможет.