Винс просто подумал, что он на самом деле не такой уж отвратительный персонаж. По крайне мере, если в этом уверена симпатичная девушка, почему бы этому не быть правдой?

Они гуляли до поздней ночи, смеялись, шутили, обсуждали всякую ерунду вроде погоды или нового фильма в «Сиянии», а потом он проводил ее до дома. Аманда часто клала ему голову на плечо, и это было чертовски приятно.

Впервые за несколько лет Винс чувствовал себя счастливым.

* * *

Трудно заметить маленькую тень, притаившуюся за углом ближайшего дома. Особенно, если в этот момент вы не на грешной земле, а на небе, среди облаков, где чудесные нимфы играют на арфах, а ангелы хором поют «Ай лав ю, бейби» Фрэнка Синатры.

Стоит заметить, даркеры от природы своей весьма любопытные существа. Увидев приятеля-сыщика целующимся с неизвестной девушкой, Нуб остановился, дабы понаблюдать за влюбленной парочкой. Потом, когда Винс, подмигнув на прощание, отправился в сторону Кэролайн-стрит, а девушка — к дверям ближайшего дома, даркер разочарованно зевнул: интересное продлилось слишком недолго…

Однако, как оказалось, интересное в тот момент только начиналось: входить подружка Винса не спешила, а стоило детективу скрыться из виду, как она отошла от двери и устремилась вниз по Баллевар-стрит.

Увиденное озадачило Нуба. Судя по всему, девушка жила в другом месте, но зачем тогда вся эта показуха? Всеми своими действиями она хотела показать Винсу, что живет именно в этом доме, однако, стоило детективу уйти — и она уже бежит прочь.

Происходящее донельзя заинтересовало Нуба, и теперь ему жутко хотелось узнать, куда же так спешит таинственная подруга Винса. Именно поэтому даркер решил проследить за ней. Девушка взяла неплохой темп. Нуб едва поспевал следом.

Дорогой незнакомка часто оглядывалась, словно опасаясь слежки, однако так и не заметила даркера, а если и заметила, вряд ли обратила на него внимание — по городу бродит достаточное количество бродяг, чтобы не заострять внимание на еще одном представителе этого никчемного сословия.

Подруга Винса так и шла по Баллевар-стрит, никуда не сворачивая, пока на горизонте не замаячила вывеска «Жасмина». Там она свернула и по Баттерфляй вышла на Хелпми.

Куда теперь? Снова — вниз. К городской свалке.

Даркер недоуменно поднял бровь. Что такая симпатичная, опрятная девушка забыла в царстве хлама и рухляди? Задачка была не из легких, но девушка уверенно вела его к разгадке.

Ворота городской свалки — естественно, по нелепому стечению обстоятельств — были открыты. Сторож вряд ли обременял себя ежевечерними прогулками и поворотами ключей в замках. Он прекрасно знал, что ночью на свалке ошиваются либо лишенные крова, либо лишенные мозгов — ловить там абсолютно нечего, кроме, разве что, чудесных ароматов всяческих отбросов цивилизации.

Тот, кто придумал миф, что, мол, в куче навоза можно отыскать нечто действительно стоящее, явно не был на хорс-таунской свалке. По личному опыту Нуб знал, что в кучах мусора нет ни золотых «Оскаров», ни шикарных диадем — в них есть только мусор, разный по форме и запаху, но весь одинаково бесполезный.

Тем более странным было то, что пассия Винса пришла именно сюда. Можно, конечно, предположить, что из-за бедности девушке приходится спать на дырявом матраце, укрывшись выцветшим пледом, однако бездомные не носят вечерних платьев, золотых сережек и дорогих ожерелий, а это значит, что причина тут не в скромных финансах.

Девушка уверенно лавировала между горами дерьма, из чего следовало, что это далеко не первый ее визит на свалку. Нуб старался держаться на почтительном расстоянии, однако шевелить ногами приходилось изрядно — уж слишком велик был риск потерять незнакомку из вида и попросту заплутать.

Наконец она вывела его ко входу в пещеру в чреве одной из гор. Нуб нахмурился: неужели его догадка с ночлегом была верной?

Внутри пещеры обнаружился и матрац, и плед, и даже старая масляная лампа, которая стояла в голове импровизированной койки. Девушка подошла к старой покосившейся вешалке, стоящей в углу. Стянув платье и повесив его на крючок, она принялась за белье.

Нуб удивленно хмыкнул. Значит, она действительно живет здесь? Но почему?

Даркер не знал всех законов человеческой жизни, но он всегда думал, что девушке, обладающей отличной фигурой и красивым лицом, найти себе достойное жилище легче легкого. Какой бы дурной характер у нее ни был, всегда найдется мужчина, способный дать ей все, что она захочет. И пусть чаще всего в роли таких мужчин выступают жирные толстосумы, единственным достоинством которых является набитый банкнотами кошелек, девушки согласны и на эту «малость».

Тем временем подруга Винса уже разделась догола и, нырнув под плед, закрыла глаза. Нуб поскреб затылок. Сомнений не осталось. Пещера в мусорной горе действительно была домом девушки. И, в принципе, не было ничего удивительного в том, что она скрывала от Винса этот факт — гордиться тут особо нечем, да и любимого разочаровывать не хочется. Любой бы на месте детектива поостерегся бы иметь близость с дамочкой, живущей на свалке — как минимум из страха подхватить какую-нибудь чертовски неприятную болячку. Но это уже дело Новала — с кем гулять и общаться. Тут ему даркер не советчик.

Казалось бы, загадка разгадана, и можно преспокойно идти домой. Однако Нуб почему-то не спешил уходить.

Любопытство сгубило многих достойных и не очень людей, но это была пустяковая цифра в сравнении с тем, сколько даркеров пало его жертвой. Проклятое «Хочу все знать» косило их ряды не хуже синтетического наркотика, и с той же холодной невозмутимостью. У ночного народца пользовалась популярностью байка про одного даркера, который, увидев, как его собрат провалился в яму, немедленно прыгнул следом, чтобы узнать, почему товарищ не спешит выскакивать обратно.

И Нуб прекрасно знал, что риск — дело вовсе не благородное, а донельзя глупое, однако противиться любопытству он не мог. Все призывы разума убраться подобру-поздорову разбивались о высеченные из камня слова. Я хочу знать!

Именно поэтому даркер плюхнулся на землю и стал наблюдать за пещерой через небольшое «окошко» в одной из мусорных куч. Он не знал, чего ждет, но проклятое любопытство шептало: «А что, если ты увидел не все?»

И Нуб верил ему и продолжал смотреть на спящую Аманду.

* * *

Винс только переступал порог квартиры, а телефон уже вовсю разрывался нетерпеливыми трелями.

— Черт побери, кому там не спится… — пробормотал Винс.

Сняв трубку, он нехотя бросил:

— Алло.

— Мистер Новал?

— Генри? Это вы? — удивившись, спросил детектив.

Мысленно Винс проклял свою дырявую память: стоило Аманде позвонить, и он совершенно забыл про Кребола.

— Да, я, — подтвердил голос в трубке. — Мэй сказала, вы звонили вчера вечером? Я был в Чикаго и не мог…