— Ткачёв!

— Разговаривать можешь — значит здоров! — раздался на том конце провода привычно-бодрый голос Никиты Сергеевича Хрущева.

— Здрасьте, — поздоровался я и посмотрел на стоящий на тумбочке у кровати будильник — половина первого, до рейда двадцать минут.

— Учиться хотел? Собирайся, во Внуково через полтора часа тебя жду.

И он повесил трубку.

— Надо во Внуково, прямо сейчас, — проинструктировал я Виталину и сунул градусник подмышку.

— Неймется ему! — буркнула она и набрала номер «для согласований». — Товарищ полковник, тут…

Выслушав перебившего ее собеседника, буркнула еще мрачнее:

— Есть!

Положив трубку, вздохнула и развела руками — придется ехать.

— Зря бы среди ночи не звонил, — пожал я плечами.

Двушка сбегала на кухню, вернулась оттуда с кружкой чая — в термос с вечера наливали, с собой брать — захватила градусник и показала мне.

— Ну тридцать девять, ну и что? — развел я руками. — Расчехляй аптечку, товарищ старший лейтенант — больному требуется укол.

После процедуры отпил чаю, пошипел неосторожно ошпаренным ртом, велел взять с собой термос, мы оделись и покинули дом.

— Я посплю, ага? — риторически спросил я, откинув спинку сиденья.

— Спи, Сережа, — тепло улыбнулась Вилка.

Разбудила она меня уже около терминала. Потянувшись, прислушался к организму — укольчик подействовал, температуры нет. А горло… А горло думать не мешает — голос есть да и ладно.

Встретили нас прямо у входа, два десятка мрачных типов в камуфляже с нашивками «А» и балаклавами на головах, во главе с Никитой Сергеевичем.

Вот она, появившаяся на добрых четыре года раньше положенного легендарная «Альфа».

— Приехал! — удовлетворенно кивнул Хрущев, пожал мне и Виталине руки, и мы пошли внутрь. — Доигрались с этим вашим Симулякром! — даванул он меня взглядом. — Всякое у нас бывало — видит бог, не рай у нас здесь, но такого, чтобы из-за денег детей похищали — никогда!

Ну вот, как и ожидалось — пошли нерыночные методы конкуренции.

— Похищение всегда похищение, — поспорил я. — И насрать ради чего. Кроме того, больше чем уверен, что в архивах такие дела найдутся. Не надо во всем Юрия Владимировича винить — такое было, есть и будет.

К сожалению.

— Тебя требуют, на переговоры или обмен на заложников, — отмахнувшись, поделился причиной моего сюда вызова Никита Сергеевич.

— Сколько злодеев? — спросил я.

— Двое, с половиной кило аммонала и обрезами. Газ в доме уже перекрыли. На седьмом этаже сидят, суки, кооператора с женой убили, двое детей в заложниках, — подключился к беседе товарищ капитан, который будет командовать операцией.

— Я готов, товарищи, только дайте пистолет скрытого ношения — в ЦКИБ СОО прототипы есть, мне пострелять давали когда в Тулу ездил, в Москве, уверен, тоже найдется, — проявил я свойственные мне слабоумие и отвагу.

— Кто тебя пустит, — отмахнулся Никита Сергеевич. — Герой — штаны с дырой.

— Мои штаны целы, Никита Сергеевич, — не обиделся я. — И по итогам операции останутся чистыми. А у вас?

— Сученок! — ласково приложил меня бывший Генсек.

Забурились в ТУ-144 и взлетели. А вот и звуковой порог.

— На, изучай, через четыре минуты прибываем, — Хрущев выдал мне папку.

Примерно в одно и то же время зародились в городе Ярославле два кооператива. Один — на одном берегу реки Которосль, другой, стало быть — на втором. Специализировались кооперативы на закупке в государственных магазинах обычных вязаных шапок, к которым своими силами пришивали помпончики. Новинка жителям города понравилась, и за минувшую зиму кооператоры расширили штаты и открыли филиалы в близлежащих городах. Увы, рынок в СССР специфический, и пресловутого «сырья» в какой-то момент стало не хватать. Тогда ныне покойный кооператор решил сыграть грязно — начал давать взятки, благодаря которым шапочки везли не в госмагазины, откуда их обычно выкупали «бегунки», а прямиком на его склады. Конкурент такой схемы, понятное дело, не оценил и попытался решить вопрос мирно — при помощи местного ОБЭП. Увы, тамошний начальник тоже любил взятки, а у удушаемого нерыночными механизмами кооператора, как назло, оказалось две судимости — первая по «малолетке», за тяжкие телесные, вторая — уже «взрослая», за разбой. В общем, бравые Советские милиционеры похлопали его по плечу и сказали, чтобы не хулиганил, а то на пятнадцать суток мигом определят. Будучи не в силах разобраться с нехорошим конкурентом общепринятыми способами, падший ко оператор вспомнил свое буйное прошлое, замотивировал своего зама (там «букет» еще краше), и, как следует вооружившись, товарищи решили разобраться с проблемой радикально.

Вся эта информация была получена в ходе подготовки к нашей операции — седьмой час бедные дети в ванной запертыми сидят, пока за стенкой, над парочкой трупов, не забыв тщательно задернуть шторы, сидят бандиты — соседи, услышав вопли и стрельбу, благоразумно забаррикадировали дверь снаружи и вызвали милицию. Сказать, что участковый после переговоров с «задержанными» о*уел — значит ничего не сказать. Сориентировавшись, позвонил за указаниями в Москву, и вот мы здесь.

— Взяточников, надо полагать, уже определили куда следует? — спросил я Хрущева, когда самолет начал заходить на посадку.

— Да уж определили, — ехидно ответил он.

— Че вы на меня-то дуетесь? — обиделся я. — Проблема, как всегда, комплексная — при вас че-то тоже ни*уя стопроцентного соблюдения УК не было!

— Заткнись, щенок! — побагровев, рявкнул Никита Сергеевич.

Сделав глубокий вдох, обмяк и пожаловался:

— Старый я, Сережка. Нервы, — развел руками. — Сейчас тут порядок наведем — и все, на добровольную пенсию всесоюзного значения, передачу снимать, — мечтательно улыбнулся. — Я даже название придумал — «Сад-огород». Как тебе?

— Хорошо запоминается и идеально передает суть, — улыбнулся я.

Все, устал наконец-то Никита Сергеевич. Да и бодрячком-то держался на одной силе воли и накопленном на пенсии «невольной» запасе желания сделать что-нибудь полезное. И ведь сделал — на Колыме отдельные отряды из «попавших под Кукурузника» формируют. Если судить по анекдотам и эфирам «Голосов», конечно — ну кому такой фигней заниматься в голову придет?

Погрузились в кортеж и при свете фонарей добрались до места происшествия. Картинка — прямо как в кино, эвакуированный народ толпится за полсотни метров от…

— «Брежневка», итить ее! — сплюнул Никита Сергеевич.

…панельной девятиэтажки, упираясь в сформированное из солдат-срочников, милиционеров и КГБшников оцепление.

— Дядь Герман, а вы как тут оказались?