Молодой человек предложил ей руку и помог спуститься вниз по ступеням.

Полчаса спустя, когда Брент с Соланом вошли к Карну, они обнаружили, что тот спит. Каррельян подошел прямо к кровати, но заколебался, стоит ли будить друга. Карну нужно немножко покоя, короткая передышка, чтобы прийти в себя и свыкнуться со своим новым положением, которое все еще казалась нереальным, невозможным. Только этим утром мужчина проснулся и спрыгнул с кровати без чьей-либо помощи. И всего через несколько часов… часов? Разницу составляли минуты. Несколько движений минутной стрелки, думал Брент, и он попал бы туда вовремя, он успел бы остановить убийцу. Надо было нестись прямо домой, а не задерживаться у Силены, и он оказался бы в Атахр Вин вместе с Карном, не опоздав на несколько проклятых минут.

Стоит только сощурить глаза, думал Брент, и время потечет вспять.

В тусклом свете седина в волосах Карна исчезла, морщины разгладились, он опять выглядел здоровым, тихо похрапывая во сне. Теперь он напоминал того Карна, каким Брент впервые увидел его много лет назад в Белфаре. Бренту тогда едва исполнилось шестнадцать. Они вместе с другим уличным вором, Марвиком, вломились в дом промышленника в поисках драгоценностей. Да нет, черт возьми, просто в поисках чего-нибудь ценного, хотя бы маленькой вещицы, которую легко будет сбыть с рук. Они, конечно, не знали, что в этот дом уже проник Карн в поисках бумаг, необходимых конкуренту промышленника. И тем более они не собирались натыкаться на сигнализацию, которой Карн искусно избежал, но из-за них городская стража чуть не схватила всех троих прямо на месте преступления.

Затем была сумасшедшая погоня по улицам Белфара, благополучно закончившаяся в квартирке Карна, состоявшей всего из одной комнаты. Там Марвик каким-то чудом уговорил опытного вора простить их и не устраивать заслуженную трепку за то, что они испортили ему работу. Брент вспомнил торопливые оправдания, столь характерные для Марвика, более многословные, чем скороговорка ярмарочного зазывалы, и примерно столь же осмысленные. В конце концов Карн весело расхохотался. Он сварил им обед, а выяснив, что оба юнца обитают на улице, предложил им остаться, при условии, что они смоют запахи помойки. К тому времени, как Брент вылез из ванны, Карн уже лежал в постели, его грудь ритмично вздымалась и опускалась, словно у спящего.

Юный Брент не сомневался, что более опытный коллега вводит их в искушение, надеясь поймать с поличным, когда юные шалопаи начнут шарить в его вещах, и проверяет, можно ли доверять мальчишкам.

Брент устроился тогда в углу комнаты и два часа пристально наблюдал за Карном. Единственные движения, которые он заметил, были вызваны периодическими всхрапываниями. Только далеко заполночь Брент понял, что все это время Карн действительно спал, он поверил им. Впервые кто-то поверил таким, как они, обычным мелким уличным воришкам.

— Может быть, — предложил юрист своим странным, высоким голосом, — нам лучше зайти к нему позднее.

Голос Солана вернул Брента в настоящее, которое нельзя уже ни изменить, ни исправить, и где Карн не просто спал, но превратился в калеку.

Прекрасно я отплатил ему за доверие, думал Брент. Карну нужно было тогда излупить нас и выкинуть пинками на улицу.

Брент сделал знак Солану подойти к кровати. Юрист колебался, чувствуя себя неловко из-за этого вторжения. Несмотря на свой возраст, он, по мнению Каррельяна, выглядел как-то по-детски, словно наполовину проглоченный просторными черными костюмами, которые он носил.

— Никакого позже не будет, — отрезал Брент. — Это должно произойти сейчас.

Юрист вышел вперед и разложил принесенные документы на краю большой кровати. Он осторожно разделил их на три стопки и подровнял края.

— Боюсь, мне придется подписывать это целый час, — вздохнул Брент.

— Нет, ваша роль тут очень проста, — возразил Солан. Именно эту фразу он произносил каждый раз, являясь с бумагами, но то, что казалось простым для юриста, неизменно вызывало у Каррельяна жестокую головную боль.

Солан вынул ручку и вручил ее Бренту. Тому пришлось ставить свои подписи в самых разных местах, которые почтительно указывал ему юрист. Так как все уже было заранее оговорено, процедура заняла сравнительно небольшое время.

— Теперь его очередь, — сказал поверенный, поворачиваясь к тихо похрапывающему Карну.

Второй раз за этот день Брент разбудил Карна их старым жестом, мягко подтолкнув чуть выше бедра. Карн потер глаза, с удивлением заметив в комнате Солана. Затем он увидел стопки бумаг, разложенные рядом с ним.

— Что все это значит?

Солан погладил бородку, как будто прихорашиваясь перед официальной защитой диссертации в области юриспруденции.

— Короче, — добавил Карн, и его глаза встретились с глазами друга. В них почти появилась искорка веселья, но ни у одного из мужчин не было настроения раздуть эту слабую искру и рассмеяться.

— Короче, — начал бесстрастно Солан, — это полномочия поверенного.

«Короче» Солана, к сожалению, звучало слишком загадочно.

— Полномочия поверенного? — переспросил Карн. — Но поверенный — вы. Что вы имеете в виду?

Солан вздохнул, как всегда, неприятно удивленный невежеством своих клиентов в области закона, управлявшего их жизнью.

— Я имею в виду, что, подписав эти документы, вы, господин Элиандо, получаете право единоличного управления всеми деловыми предприятиями господина Каррельяна. Вы контролируете и управляете деятельностью как всей корпорации, так и отдельных предприятий, вы утверждаете бюджет и все связанное с реализацией продукции. Вы также управляете всем личным имуществом господина Каррельяна, занимаетесь вопросами, касающимися капиталовложений, содержания поместья и тому подобным. Условия оплаты самые щедрые, какие я когда-либо видел, так что, я полагаю, вы не станете возражать, но если надо, в этом пункте легко сделать любые поправки.

Карн озадаченно посмотрел на Брента.

— Ты даешь мне…

— Никто ничего не дает, — прервал его Солан и со свойственной всем юристам педантичностью пояснил: — Речь идет об управлении, а не о получении в собственность. Вы просто управляете всеми делами господина Каррельяна до его возвращения.

— До его возвращения, — эхом повторил Карн. Он втянул воздух, показавшийся ему холодным и сырым. В сгущающейся темноте ему на миг почудилось, что он снова находится в Атахр Вин. — Принятие Обета. Ты отправляешься за ним.

— К дьяволу Принятие Обета, — прорычал в ответ Брент. — К дьяволу Эстона, и Имбресс, и все Министерство разведки. — Каррельян снова замолчал, как тогда, в Атахр Вин, ощутив в себе кипящую ярость, но голос его, напротив, стал негромким и холодным. — Пусть они все провалятся, и вместе с ними Чалдис и Индор. Я отправлюсь за ним.

В мозгу Брента возник образ такой же ясный, как и преследовавший Карна, — лысый череп с бусинками пота, зрачки расширенные до такой степени, что радужка кажется только узкой темной линией. Ухмылка.