секунду наши глаза встретились. Я ожидала увидеть в них бурю эмоций, но они оказались странно пустыми, не суля ничего хорошего. – Мой дальний кузен Фодор все еще был виверном зеленых драконов, когда Балтик попытался сплотить кланы, чтобы уничтожить серебряных драконов, но не получил поддержки. Чуань Жэнь тогда восстанавливалась после Безысходной войны, которую она развязала против Балтика. Синие драконы погрязли в междоусобицах. Зеленые и черные драконы испокон веков жили в мире и согласии, однако Фодор отказался помогать Балтику и предпочел официально признать серебряных драконов.

– И тогда ты отправился на помощь своему брату, но не как представитель клана?

– Я был среди тех, кто не согласился с решением Фодора. Мы рисковали стать уроборосами, однако мы соблюдали договоренности, заключенные давным-давно с черными драконами. Фодору это не понравилось. – Дрейк снова отвернулся к окну. – В то время я боролся за право стать его наследником, и он пригрозил вычеркнуть меня из списка, если я помогу Косте. В итоге, когда мы наконец прибыли на подмогу к Косте, серебряные драконы уничтожили почти весь клан черных драконов. Я видел, как мой брат убил собственного виверна, а потом чуть не погиб сам от руки того, в честь кого он был назван.

Я попыталась припомнить историю драконов, но тщетно.

– Кого?

– Константина Норки. Первого виверна серебряных драконов. Именно его проклял Балтик.

– Ух ты. – Я обмозговала вываленный на меня Дрейком рассказ. Мне было одинаково жалко и людей Габриэля, и Костю, прошедшего должно быть через самый настоящий ад, глядя, как его виверн уничтожает свой клан в тщетной попытке вернуть то, что никогда уже не станет принадлежать им. – Если тебе станет легче, я не думаю, что Костя сошел с ума. По-моему, он просто страдает от собственного бессилия и готов схватиться за любую возможность, чтобы вернуться в строй.

– Вероятно.

Я хотела вытянуть из него еще информацию – грех не воспользоваться его необычайной разговорчивостью – но Иштван ударил по тормозам, и мы остановились перед шикарной гостиницей. Мужчины выскочили из машины, я и Джим последовали за ними. Иштван на ходу швырнул ключи парковщику, приказав держать машину наготове. В вестибюле несколько человек бросили на нас странные взгляды, но вопросы задавать не стали, и мы беспрепятственно добежали до лифтов.

Появившийся с лестницы Пал присоединился к нам.

– Габриэль в порядке? – спросила его.

– Не знаю. Костя меня не впустил. Вы с ним говорили? – обратился он к Дрейку, когда мы вошли в лифт.

– Да. Он сказал, что пока ничего не сделал, что ему нужны свидетели от всех четырех кланов, прежде чем он начнет действовать.

– Свидетели? – возмутилась я. – Зачем ему свидетели, если он собирается устроить геноцид?

– Для подтверждения, что он получил достаточно голосов, и его клану позволено присоединиться к вейру. Он не хочет истреблять серебряных драконов, супруга, он хочет подчинить их, вернуть их туда, где, по его мнению, им надлежит быть.

– Ну-у. Как по мне то, что серебряные драконы почти стерли с лица земли черных драконов, явно показывает их отношение к его хотелке.

– Согласен, однако сейчас меня беспокоит не это.

– Что же тогда? А, филактерия? Что она вообще такое? Помню, ты говорил, она очень древняя и вроде бы является амулетом. Но есть у нее какие-нибудь суперсилы или что-то в этом роде?

– Трудно сказать. Она имеет большое значение для драконов, однако обладание ею не дает какого-либо определенного могущества. Ценность филактерии в том, что она олицетворяет собой первобытные силы, создавшие первого дракона. Многие полагают, что с ее помощью можно стать единым с этими силами. Чуань Жэнь владела филактерией на протяжении многих веков, пришедшихся на пик превосходства красных драконов, но где-то в первом тысячелетии они потеряли ее. Во время Безысходной войны она была у Балтика… Некоторые говорят, что именно поэтому черные драконы вышли из той войны относительно невредимыми. Хотелось бы мне знать, как она попала к Фиату.

– Ага, мысли так и крутятся вокруг той загадочной квартирки и ее жильца. Интересно...

В лифт зашли пьяная девушка и ее не менее пьяный спутник. Девушка заметила Дрейка и с призывной улыбкой приблизилась к нему, утыкаясь в него едва прикрытой грудью.

– Привет, красавчик. Может обнимемся?

Я втиснулась между ней и Дрейком.

– Он действительно очень красивый. И очень не свободный.

– Жирная сучка, – прошипела она и надулась, пока не увидела Пала. Ее спутник сполз вниз по стенке лифта, видимо сильно перебрав.

Двери открылись на нашем этаже, и мы вышли из лифта, оставив там пыхтеть от злости пьяную девушку, когда Пал тоже не позволил ей прикоснуться к себе. Притормозив на секунду, я потянулась к огню Дрейка и подожгла вокруг девушки пол. Она закричала и замахала руками. Я быстро наложила чары на закрывающиеся двери и, прежде чем они окончательно сомкнулись, мысленно погасила пламя. Повернувшись, я встретилась с внимательным взглядом Дрейка. Он стоял, скрестив руки на груди и приподняв одну бровь.

– Что? – усиленно захлопала я ресницами.

– Ты устроила в лифте пожар и заперла двери?

– Там был огнетушитель, – напомнила я. – Возможно, она слишком пьяна, чтобы его заметить или понять, как им воспользоваться, но это не моя проблема.

Дрейк продолжал неодобрительно смотреть на меня.

– И разбрызгиватели были. Они обязательно сработают… о, ради всего святого, Дрейк! За кого ты меня принимаешь? Я погасила огонь до того, как двери закрылись, ясно? Я просто хотела ее припугнуть. Может я и повелитель демонов, но не в моих правилах поступать как они! Я никогда никого не поджарила бы только потому, что этот кто-то назвал меня жирной.

– Эй, Эш, ты потолстел...

– К тебе это не относится, – оборвала я Джима. – Так что лучше молчи, если не хочешь чтобы тебя немного подпалило.

– Вот так всегда, – буркнул Джим, труся за нами по коридору.

Часть меня, та, что обожала исторические романы, наполненные эпическими битвами, доблестными и невероятно сексуальными рыцарями и столь же доблестными, но не лишенными женственности (не говоря уже об уверенности в себе и профессионализме) девицами, что сражаются с ними бок о бок, ожидала увидеть в номере Габриэля как минимум яростную схватку. Я воображала себе кровь, лязг мечей, резкие выкрики мужских голосов.

Однако никак не то, что Габриэль окажется привязанным к стулу, а Маата и Типене будут