— Я сам выбираю, чем рисковать и ради кого.

Её сердце дважды сжалось — первый раз потому, что Дерек явно заботился о ней, а второй раз из-за того, какое чувство вины это вызывало. Заклинатель, может, и сказал, что её душа по-прежнему чиста, но Калли не могла вынести мысли, что он ошибался. Что Дерек увидит, насколько она на самом деле испоганена. Она должна сделать это одна. Если сжечь мосты сейчас, это убережёт его в долгосрочной перспективе. Калли проглотила свой страх и приняла, что Дерек важен для неё, и она делала это ради его блага.

— Ты хотя бы выпьешь что-нибудь от жара? Тайленол или типа того?

— Лишь бы ты была счастлива. Да.

Викодин, который она вручила ему, был слишком крупным, чтобы сойти за обезболивающее, но Дерек даже не посмотрел на таблетку перед тем, как закинуть её в рот и проглотить.

— Лучше?

Её голос дрожал.

— Да.

Через несколько минут Калли поправила Дерека, повалившегося на кровать. Это дерьмо работало быстро. Он ещё оставался в сознании, чтобы говорить, но больше ни на что не был способен.

— Почему? — выдавил он, сообразив, что она одурачила его. Какая же она сволочь.

— Ты слишком хороший, чтобы ввязываться в безумие моей жизни.

Она наклонилась и поцеловала его в лоб.

— Я вернусь как можно скорее. Если останешься, можешь позлиться на меня потом.

Калли не дожидалась его невнятного ответа. Она не ожидала, что он всё ещё будет в её квартире, когда она вернётся. Накачать наркотиками парня, который тебе дорог — надёжный способ убить отношения. Но пусть лучше он порвёт с ней, чем ещё сильнее увязнет с Фордом.

Этот гангстер держал под колпаком достаточно её близких людей. Она не станет затаскивать в это ещё и Дерека, чтобы сбежать самой.

Пересечь улицу оказалось сложнее, чем заключить ту сделку с Заклинателем Душ. Разве вместе с дополнительной душой не должна приходить какая-то беспечная натура? Это ни на йоту не помогало Калли. Она потянулась к своим внутренним запасам фальшивой уверенности, но обнаружила, что они опустели.

Она стиснула открытую дверцу своей машины, словно если она её отпустит, то тут же улетит через всю улицу.

— Я не могу это сделать.

Калли посмотрела на пассажирское сиденье и почти могла представить, как Дерек сидит там и подбадривает её.

Её обувь как будто приклеилась к бетону. Мозг прогонял восемь десятков разных сценариев, но если она войдёт в это здание и потерпит провал? Она отказывалась представлять себе последствия. Калли разблокировала телефон и посмотрела на время. По расписанию, данному ей Фордом, коридоры в участке будут оставаться пустыми ещё пятнадцать минут, чтобы она успела совершить свой ход.

Она затащит свою задницу внутрь и уберётся оттуда как можно быстрее. Она сделала успокаивающий вдох. Лучше бы эта бонусная душа внутри её груди сделала свою работу.

Джош. Его косматые тёмные волосы и придурковатая улыбка встали перед глазами. Калли могла сделать это для него. И, бл*дь, она могла сделать это и для себя тоже. Приободрившись, Калли отпустила дверцу и захлопнула её, затем направилась к входу в восьмой участок департамента полиции Джем Сити.

Серые слаксы и синяя рубашка-поло, в которые она оделась (костюм айтишницы) приобрели приглушенный оранжевый оттенок под лампочкой у двери. Камера, встроенная над дверью, не переключилась в момент её приближения. Это хороший знак, верно? Ключ-карта Форда с лёгкостью выскользнула из её кармана (ну хоть неодушевлённые объекты следуют плану этой миссии), и после лёгкого шлепка по электронной панели дверь открылась с одобрительным гулом. Плохо ли было надеяться, что карта Форда не сработает? Он не мог обвинить её в том, что данные ей инструменты не сработали, ведь так? Неважно; теперь всё действительно зависело от неё.

«Сосредоточься, Калли», — сказала она сама себе.

Калли вошла в пустой коридор, и дверь захлопнулась за ней с таким эхом, которое разнеслось, наверное, на много миль. Коридор оставался благословенно пустым, так что никто не заметил, как она подпрыгнула от этого звука. Но нельзя расслабляться просто потому, что у полиции не будет криминалистических (и будем надеяться, фотографических) улик кражи. Заново сосредоточившись, она мысленно представила себе чертежи планов.

Калли поспешила вперёд на скорости торопливого покупателя: не бегом, но достаточно быстро, чтобы люди задавались вопросами, что с ней не так, и разве она не знает, что для таких вещей есть спортзалы. Но айтишники всё равно казались нервными людьми, которые бегут решать проблемы, так что, может быть, она хорошо играла свою роль. Калли никогда не видела айтишников в доме престарелых, но фильмы по телику её многому научили.

Это же не могло быть настоящим полицейским участком, верно? Слишком тихо, даже для часа ночи. Пересматривая планы прошлым вечером, Дерек сказал, что четыре машины без полицейской символики, которые она увидит на парковке, принадлежали членам команды патологоанатома и дежурному охраннику. Он сказал, что в подвале хранились мёртвые тела. Избегать живых и так достаточно тяжело, но вдобавок знать, что в считанных шагах от неё лежит куча трупов — это надёжный способ заработать аневризму. А когда Дерек исключался из уравнения, вместе с ним исчезли и те отвлекающие факторы, которые он должен был предоставить. И они всё равно не сумели бы скрыть тот факт, что Калли упала бы на пол и задёргалась в судорогах. И почему она не позволила ему поехать с ней? Долбаные понятия о чести. Лучше бы они не стали причиной её смерти.

У Калли ушло меньше двадцати секунд, чтобы добраться до контрольно-пропускного пункта после входа в здание. Однако несмотря на изначальное описание Форда, это был не человек за столом. Тут оказалась небольшая дверка из оргстекла, высотой примерно по пояс, отделявшая вход от основной рабочей зоны. Дверка уже была открыта, но за столом возле неё всё равно сидел полицейский.

Он потёр правый глаз, словно это скрывало улики того, что он спал за столом.

— Чем могу помочь?

— О, мне всего лишь надо забрать парочку файлов.

— Разве не поздновато для бумажной работы? — его вопрос прозвучал не с едкостью, а с массой ничего не подозревающего сочувствия.

— Не мой выбор, но вы же знаете, как это бывает, — правда так и звенела на губах Калли.

— Знаю, дорогуша. Иди. Если что-то понадобится, меня зовут Вик.

— Спасибо, Вик, — она могла бы сказать побольше (вести себя более дружелюбно, более нормально, более ещё что-то), но страх и душевный подъем из-за того, что она пока что не облажалась, могли придать её голосу маниакальные нотки, если бы она продолжила говорить. Чокнутые визгливые женщины хорошо запоминалась, а Калли решительно настроилась остаться лишь фрагментом его сна на ночной смене, который он забудет к следующему утру.