– А что насчет змея у тебя в штанах? – спрашивает она и теперь уже смеется открыто.

Я с улыбкой качаю головой и поднимаю клош.

– Давай ужинать.

За ужином поначалу мы снова болтаем ни о чем, а потом Ниса вдруг спрашивает:

– Сколько жен может быть у мужчины?

– До четырех, но для этого есть условия.

– Какие?

– Ниса, зачем мы сейчас говорим об этом?

– Мне интересно. Так какие?

– Все жены должны быть одинаково удовлетворены, мужчина должен уделять достаточно внимания каждой, все они должны быть одинаково обеспечены. Не должно быть фавориток.

– М-м-м, – тянет она задумчиво, глядя на закат, а я напрягаюсь.

– Что это значит?

– Ничего. Мне просто интересно.

– Ниса, мы ведь уже закрыли этот вопрос.

– Мне правда интересно! – выпаливает она с недовольством. – Пойми, ваша культура для меня – это как отдельная планета. Я словно с инопланетянами живу. Читаю и пытаюсь понять, но все это пока еще мне совершенно непостижимо. Из всего, о чем я узнала в Эмиратах, я пока приняла только пустыню и баклаву.

– И меня, – добавляю с улыбкой.

– Еще не до конца. Я пока не понимаю тебя.

– Спрашивай, я буду объяснять.

– Ты странно работаешь. То на работе, то дома целыми днями.

– А твой отец работает не так?

– Нет. Папа каждый день в офисе, кроме воскресенья.

– У него ведь огромная империя, и есть люди, которые управляют ею вместо него.

– Да, но он предпочитает все равно ходить на работу.

– А мама?

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Точно, – усмехаюсь. – У меня в семейном бизнесе есть отдельное свое направление.

– Какое?

– Информационные технологии. Половина штата работает удаленно, так что с ними я связываюсь онлайн. Те направления, которые я веду с отцом, контролируются в основном им самим за исключением моментов, когда он не может заниматься работой по какой-то причине или дела требуют моего вмешательства.

– Какие, например?

Я приподнимаю одну бровь и смотрю на Нису.

– Не забивай себе этим голову. Бизнес – это мужская сфера.

– В моей стране женщины успешны в бизнесе, так что твои слова прозвучали слишком по-шовинистски.

– Здесь женщины тоже ведут бизнес, но не в моей семье.

– Что, если я захочу свой?

– Купить тебе салон красоты?

– На кой черт он мне нужен? – взрывается Ниса. – А, погоди, это такой стереотип, поняла. Нет, Омар, я хочу создать свой художественный хостинг. Такой маркетплейс, на котором художники смогут продавать свои работы.

– Интересная идея. Могу попросить своих веб-дизайнеров разработать сайт.

– Спасибо, но им уже занимается Малоун.

– И давно?

– С сегодняшнего дня, – она так очаровательно задирает подбородок, что хочется поцеловать в ее курносый носик. Видно, что Ниса гордится братом и тем, что делает это без моей помощи.

Конечно, меня, как мужчину, задевает то, что она не посоветовалась, не обратилась за помощью, что чувствует потребность работать. Как сказала бы сама Ниса, это царапает мое эго. Да, и причем сильно. Но при этом я вижу, как она горит, когда рассказывает о своем проекте, и мне совершенно не хочется отбирать это у нее.

– Вообще я планировала сама разработать этот сайт. Я ведь уже поступила на веб-дизайнера, но планы изменились. Что ж, пока буду изучать это все сама, а после рождения ребенка поступлю в университет и наконец освою профессию.

Я напрягаюсь на этих словах. Что значит поступит в университет? Будет ездить туда каждый день?!

– А кто будет с ребенком в то время, пока ты ездишь в университет?

Еще сильнее напрягает мысль, что там будет много мужчин, и они будут пялиться. Да я укутаю ее в паранджу по самую макушку, сам буду отвозить и забирать. Главное не скатиться до того, чтобы сторожить ее у университета. И почему вообще она не спросила моего разрешения? У меня, кажется, сейчас голова взорвется от негодования. Хочется запереть Нису дома и не выпускать оттуда не то что в университет, даже в ближайший торговый центр с несколькими охранниками.

– Я посмотрела информацию. Здесь хорошие университеты, но я пока не настолько сильна в арабском.

– Значит, надо сначала хорошо выучить язык.

Я немного расслабляюсь, думая, что у нас есть небольшой перерыв, а дальше я смогу отговорить ее от этой затеи.

– Или поступить в университет в другой стране.

Лучше бы я не делал глоток джалляба, потому что на этих словах давлюсь и начинаю кашлять.

– В каком смысле?

– Ладно, Омар, дыши, – смеется она. – Я имела в виду удаленно.

На таких качелях меня скоро стошнит. Разве можно ввергать меня в шок, а потом насильно выдергивать из него так резко, даже не дав пережить его? Прочищаю горло.

– А что насчет твоей мамы?

– А что насчет нее?

– Она работает?

– У нее пятеро детей, – улыбается Ниса, – танцы, фотография. Ей хватает занятий.

– То есть, чтобы ты не хотела работать, я должен постараться, чтобы у нас было не менее пяти детей? – подмигиваю Нисе, а она с притворным ужасом качает головой.

– Ни в коем случае! Кстати, как твоя мама?

– Родила дочку.

– Правда? Ты не говорил.

– В тот вечер, когда мы поругались перед твоим побегом, я уехал к родителям. Мне надо было поговорить с мамой. И как раз посередине разговора у нее отошли воды.

– А это не рано?

– Рано, – киваю со вздохом, снова переживая ужасы той ночи. – Но врачам удалось помочь ей.

– Бедная. Как она родила?

– Ниса, я знаю только, что ей сделали операцию, в подробности я не вникал. Сама с ней обсудишь при встрече.

– О, нет, я, пожалуй, пас. На днях как раз общалась со своей мамой, она сказала мне не слушать ужасы о родах, иначе буду тревожной.

– Никакой тревоги больше, хватит, – твердо произношу я, а потом сажусь на подушку за спиной Нисы и обнимаю ее.

– Может, стоит накрыть остатки ужина? – спрашивает она.

– Ты наелась?

– Мгм.

Я тянусь к клошу, не выпуская Нису, и накрываю еду. Это скорее мера безопасности, чем волнение о свежести продуктов. Накрываю, чтобы не привлекать к нам ночных хищников. Несмотря на то, что за барханом стоят машины с моими людьми на всякий случай, я все же предпочитаю перестраховаться. И это уже, наверное, на инстинктивном уровне. Я привык жить в пустыне, знаю и уважаю ее законы, знаю, как выживать в ней.

– Когда мне было двадцать, – рассказываю Нисе, вдохнув запах ее волос, – мы с отцом периодически проводили по две-три ночи в пустыне.

– Развлекались?

– Он приучал меня к ней. Мы ведь жили всегда у воды или в городе. В пустыню выезжали покататься на машинах,