– Вы тоже занимаетесь музыкой?

– Если успеваю, когда не надо вкалывать.

– А это исполняют? В смысле музыку.

– Нет, но следующий год мой. Dina Di is da shit[23] станет всенародным бедствием, так и знайте.

– Я вам верю. Кстати, а где вы работаете?

– В собачьем детском саду в Борслёве. Да, я знаю, что это типа жутко трогательно. Тем более, что мне совсем не нравятся собаки. Но начальник что надо, и зарплата вполне ничего.

– Получается, вы пришли сюда поработать в студии?

– Нет, чтобы вернуть вот это. – Она показала связку ключей. – Не спрашивайте почему, но последнее время Крис ходил мрачнее тучи. Он вдруг потребовал их обратно, и никаких гвоздей.

– Когда вы видели его в последний раз?

– Несколько недель назад, хотя тогда он был совершенно нормальным. – Девушка пожала плечами. – Но на прошлой неделе он позвонил и потребовал вернуть их.

– Он сказал зачем?

– Он нес какую-то пургу о том, как ему надоело, что я прихожу и краду еду из его холодильника. Я сказала, что это бред, и положила трубку. Если я что и взяла, то максимум два раза, и он не мог этого заметить, потому что вообще не ест креветочный сыр. Его дети едят, но я ведь им немного оставила.

– И вы так и не встретились?

– Нет, но знаете, что было супер? На следующий день я позвонила ему через фейс-тайм, а он этого не понял. Вы пробовали так делать? Совершенно потрясающе. И бесплатно.

– Значит, вы его видели?

– А как же, – девушка засмеялась. – Как же он надулся, когда понял. «Сейчас же положи ключи в почтовый ящик!», закричал он. Он просто обезумел и бросил трубку. End of story[24], типа. – Она развела руками.

– А вы уверены, что это был Крис и никто другой?

– Что значит уверена? Что вы хотите сказать? – Девушка посмотрела на Фабиана, словно совсем потеряла нить. – Вы же не хотите намекнуть… Ни хрена себе, сказала я себе. – Она закрыла рот рукой. – Что, это был не он? Вы куда клоните? Мне показалось, что он немного похудел, или я не знаю… Черт знает что такое. – Она покачала головой, словно не могла поверить до конца.

– Мужчина, которого вы видела в мобильном. – Фабиан наклонился через стол. – Как вы думаешь, вы смогли бы опознать его на очной ставке?

– Картинка была довольно паршивой, но почему бы и нет. – Девушка пожала плечами и кивнула.

Это было почти слишком прекрасно, чтобы происходить на самом деле, подумал Фабиан и отклонился обратно на стуле. За несколько часов они уже нашли двух возможных свидетелей – а ведь еще даже не связывались с банковским менеджером и риелтором.

– Фабиан, у тебя есть время? – Это был Муландер, который, несмотря на шуршащий комбинезон, сумел обойти дом и подойти к Фабиану, не издав ни единого звука.

– Вы что-то нашли?

Муландер кивнул.

– Тувессон тоже едет сюда.

– Сорри, мы закончили? Мне надо вывести банду вонючих собак.

Фабиан кивнул и встал.

– Оставьте свой номер, и я позвоню вам сегодня попозже или завтра. О’кей?

– Да. – Диана Давидссон дала ему флайер с изображением самой себя над текстом Dina Dee is da shit! – Номер на обороте. – Она надела красные наушники, повернулась на каблуках и пошла по покрытой гравием дорожке к калитке.

И только когда он услышал, как Диана завела свой мотоцикл и уехала, Фабиан повернулся к Муландеру.

– Что вы нашли?

– Думаю, тебе лучше увидеть это собственными глазами.

Фабиан стал за Муландером обходить дом. Сине-белые ленты оцепления развевались на ветру на лужайке, где два ассистента все глубже и глубже погружались в яму размером приблизительно два на три метра.

Они прошли за ленту оцепления к раскрытому столу, стоявшему в тени тента. На столе лежали находки. В частности, бумажник из черной кожи, две ружейные пули и оторванная лапа животного.

– Что это за зверь?

– Овчарка. – Муландер обошел холмик земли и сел на колени рядом с расстеленным брезентом, где лежала собака. – Не спрашивай меня, что она сделала, чтобы заслужить такое. Ее расстреляли в упор. Настоящая казнь. Вот входное отверстие. – Он показал на кровавую рану прямо над собачьим носом и покачал головой. – Пуля прошла через все тело и, вероятно, разорвала все внутренние органы. Отвратительно.

Поэтому Муландер был таким тихим и подавленным. В виде исключения жертвой была собака, а не человек, как обычно. У каждого есть свои слабые места.

– А это, вероятно, хозяин. – Муландер поднял брезент, закрывавший лежащее рядом тело.

Мужчина лежал на спине. На нем были ковбойские сапоги, джинсы и поношенная старая футболка из турне группы Dire Straits под такой же поношенной джинсовой курткой. Он был мощным, под два метра и на вид чуть больше пятидесяти, несмотря на одежду, бороду и длинные волосы.

– И почему ты делаешь такой вывод? – Фабиан стал искать глазами повреждения на теле.

– Убит из того же оружия. Обе пули лежат на столе. – Муландер осторожно приподнял подбородок мужчины и показал на входное отверстие в бороде. – Выстрел был произведен под необычным углом, но учитывая, что в нем было два ноль пять, и наверняка он был силен как бык, преступнику просто-напросто пришлось угрожать с близкого расстояния, чтобы заставить мужчину делать то, что он хотел.

– И что он хотел?

Муландер пожал плечами.

– Думаю, подойти к краю ямы. – Он перевернул тело на бок и показал на затылке отверстие в десять миллиметров, откуда вышла пуля.

– Это может быть то же оружие, из которого стреляли в банке? – спросил Фабиан и увидел, что к ним идет Тувессон.

– К сожалению. Это совсем другой калибр, Винчестер триста восемь, чаще всего его берут на охоту. – Муландер отпустил тело и встал. – Посмотрим, что скажет экспертиза оружия, но не удивлюсь, если структура следа покажет, что пуля выпущена из какого-нибудь охотничьего ружья Криса Дауна, хранящегося в подвале.

– О боже. – Тувессон села на корточки, чтобы лучше рассмотреть тело. – Вы предполагаете, кто это?

– Пока нет. – Муландер выпрямил спину. – Но учитывая, что он пролежал в земле не более двух недель, выяснить это не представляет особой проблемы.

– Во всяком случае, это не тот экономист из «Ка-Чинга», – сказал Фабиан.

– Ты имеешь в виду Пера Кранса? – Тувессон встала и огляделась.

– Нет, он лежит вот там. – Муландер перешагнул через несколько ящиков с доказательствами и поднял еще один брезент, который покрывал тело, сохранившееся гораздо хуже. – По крайне мере, если верить бумажнику, который лежит в кармане его брюк.