– Но ты пришла туда не ради Хао, а ради Сони, – прервала Тувессон.

– Да, конечно. От нее у них осталось целых три картонных ящика, где я, в частности, нашла вот что. – Лилья показала цифровую камеру. – А там без сомнения есть много чего интересного. В частности, серия фотографий Сета Корхедена, когда он лежит мертвый в кровати. – Она зажгла проектор и подключила ноутбук. – Теперь смотрите внимательно. Я думаю, это и явилось причиной ее смерти. – Фото, которое появилось на одной из стен, было сделано прямо через окно, но на нем было только зеркальное отражение самой Сони. – Сначала я подумала, что она сделала автопортрет, но потом поняла, что ее заинтересовало.

– Можно увидеть, когда сделано фото?

– В 07.16 в субботу 11 ноября 2010 г. За день до ее исчезновения.

– О’кей, получается, она что-то выследила. – Тувессон подошла ближе к фотографии. – Интересно что.

– Вы видите открытую дверь, которая ведет в соседнюю комнату? – спросила Лилья и увеличила более светлую часть фото.

– Похоже на ванную, – сказал Утес и прищурился, чтобы лучше видеть.

– Точно. – Лилья еще больше увеличила изображение, и остальным вдруг стало понятно, что она нашла.

В освещенной ванной комнате находился напольный шкаф с полуоткрытой зеркальной дверью, который решил все дело. В зеркале отражался лысый человек, который стоял в душе и тщательно смывал пену для бритья со своего худощавого мальчишечьего тела. Это был он, хамелеон с тысячью лиц, голый и без маски, запечатленный в мгновенье.

– Как ты думаешь, где это произошло? – спросила Тувессон.

– Пока не знаю, но она, вероятно, разносила газеты и проходила мимо дома. Я собираюсь обратиться на фирму «Разносчики газет», чтобы узнать, по каким адресам Сони разносила газеты, проехаться по маршруту и посмотреть, смогу ли я найти этот дом. Во всяком случае, вот как он выглядит. – Лилья нашла фото с очаровательным белым домом с белым забором на заднем плане.

– Тебе не надо объезжать все адреса, – сказал Утес. – Я точно знаю, что это за дом. Он стоит в Викене на берегу моря и принадлежит сыну владельца пароходства Юхану Хале́ну.

– Ты имеешь в виду того, кто отравился газом у себя в гараже?

Утес кивнул.

Хуго Эльвин говорил об этом еще в начале расследования – о явных параллелях со странной смертью Петера Брисе. Даже жена Утеса Берит заметила это на Сонином вернисаже, а он сам просмотрел старое расследование и не мог не обратить внимания на совпадения. И, тем не менее, они это упустили.

– О’кей. Это означает, что у нас есть еще одна жертва. – Тувессон повернулась к остальным. – Нам с Фабианом надо ехать в СИЗО, чтобы провести очную ставку. Утес, предлагаю тебе сразу же отправиться в Викен и взглянуть на дом. Ирен, ты составляешь список всех исчезнувших за последние два года, о которых было заявлено в полицию.

Лилья и Утес кивнули и стали собирать свои вещи. Фабиан вышел из комнаты вместе с Тувессон, и они молча пошли к лифту. Он был уверен в том, что она задает себе тот же вопрос, что и он.

Сколько еще жертв они упустили?

В обычных случаях провести очную ставку все равно, что пройтись по слабо натянутому канату. Свидетель мог уже видеть виновного после самого задержания, на фото в специальном газетном выпуске или в сети. Фигурантов, стоящих в одном ряду с виновным, может быть мало, они могут быть не так одеты или не так выглядеть. Вопросы могут быть слишком наводящими, и свидетель может легко показаться неуверенным или так или иначе ненадежным. Каждая деталь таит в себе потенциальный риск того, что вся процедура будет объявлена недействительной.

В обычных случаях.

Но именно эта очная ставка не походила ни на какие другие и была такой сложной, что Фабиан потерял контроль над ситуацией. Здесь различные свидетели не только видели два совершенно разных обличья задержанного, который всеми возможными способами менял свою внешность. Они к тому же делали это, искренне веря, что он тот, за кого себя выдает. Никто из них не видел его таким, какой он есть, – лысым, без парика и специально подобранной одежды. Таким, каким он выглядел, держа в руках табличку с пятым номером.

К сожалению, начало прошло не слишком гладко. Риелтор Юхан Хольмгрен никуда не спешил и внимательно рассмотрел каждого стоящего в ряд. Он даже указал на задержанного, но был настолько не уверен, что, в конце концов, передумал и сказал, что не знает. Банковский менеджер Рикард Янссон вел себя прямо противоположно и зашел так далеко, что стал утверждать, что виновного здесь нет и что они схватили не того человека.

С Диной Ди все было по-другому. Она не только давно знала Криса Дауна. Ей к тому же удалось увидеть преступника по фейс-тайму, застать его врасплох и сразу же понять, что что-то не то.

– Привет, чувак! – воскликнула она по-английски и подняла ладонь в знак приветствия.

Фабиан изо всех сил постарался ровно приложить свою ладонь к ее, но немного промахнулся.

– Ну ладно, – сказала по-английски Ди и покачала головой. – Надеюсь, у вас лучше получается хватать негодяев, чем вот так здороваться.

– Тут вы можете не волноваться. Его уже схватили, – сказал Фабиан и помог ей пройти контроль безопасности СИЗО. – Теперь ты позаботишься о том, чтобы нам не пришлось его выпустить.

– Для вашего сведения: Дина Ди не знает покоя. Gotta stay on the top, so you don’t drop[25].

– Это хорошо, – сказал Фабиан и повел ее по коридору в комнату, где проводилась очная ставка. – Как хорошо вы его успели рассмотреть? Вы что-то говорили о том, что изображение было «паршивым».

– Послушайте, я знаю, что видела. Во всяком случае, это был не мой Крис, понятно?

Он открыл дверь в ту часть комнаты для свидетелей, которая была отделена экраном и где ждали Стина Хёгсель и Тувессон.

– Привет, меня зовут Астрид Тувессон. Я руковожу криминальным отделом полиции Хельсингборга. На очной ставке также присутствует главный прокурор Стина Хёгсель.

Ди посмотрела на протянутую руку Тувессон, словно могла чем-то заразиться.

– Лучше я буду говорить вот с тем, ладно?

– Конечно, ничего страшного. – Тувессон убрала руку. – Может быть, сначала выпьете кофе?

– Это вам, может, нечего делать, а у меня полно дел и очень мало времени. К тому же кофе – это яд, так что зачем мне его пить?

– О’кей, – сказала Тувессон. – Тогда начнем. – Она коротко кивнула Фабиану и встала рядом с Хёгсель.

– Пожалуйста, садитесь. – Фабиан взял средний из трех стульев, стоявших перед темным широким окном.

Ди молча кивнула и села.

– Может быть, чуть-чуть опустить стул, чтобы вы были на уровне окна? – Фабиан немного опустил стул. – Вам удобно? Все в порядке?